Изенгардская летопись., Альтернативные хроники непонятного цвета Опции

[Гаэрлин]

Итак, вашему вниманию предлагается то, зародышем чего стало "Урук-намэ". Пока существуют лишь предисловие и первые две главы, и то, в достаточно сыром виде, но я счёл возможным их опубликовать с всё той же целью получения критики. В отличии от У-Н, которое есть стёб и с которым я пошёл за мнениями на Доск, "Летопись" не имеет своей самоцелью смех. Фактически, её появление стало возможным в тот момент, когда я впервые не стал смеяться над Гимбхой, а подумал о нём серьёзно. Так вот, в "Летописи" имеется некоторое количество элементов радикально иной идеологии, и я не знаю, как её воспримут. Здесь-то я персона не слишком новая, потому и осмелился =)
Оформлена ИЛ именно в виде хроники, некоторого летописного источника ардынского происхождения. По квенте обнаружена в библиотеке Ортханка, время написания - неизвестно, автор - неизвестен.
Тем, кому понравилось У-Н: обещаю, Гимбха будет =) Не в заглавной роли, но и не эпизодическим персонажем.
Итак, существующий на настоящий момент текст:

[Мимохожий_Mornalchor_*]

*озадаченно* А текст где?

[Гаэрлин]

Предисловие
О летописях и летописцах. И не только.

Что мы знаем о прошлом? Многое - и ничего. Мы знаем, что такой-то владыка в таком-то году одержал победу. Если владыка был наш - мы гордимся. Если же не наш, то наверняка знаем, что победил он подлостью. Да и победил ли вообще? Не равна ли такая победа сокрушительному поражению? Либо же этот владыка нам безразличен. Впрочем, так бывает редко. Зато часто бывает, что с течением времени деятели древности преображаются. Тот, о ком наверняка знали, что он подлец, на поверку оказывается героем. И наоборот, герои становятся подлецами.
История в чистом виде не несёт в себе эмоций. История - лишь голос памяти, говорящий - было вот так, а уж вы, потомки, оценивайте это, как вам угодно. Голос памяти негромок. Идущий через века, он часто бывает заглушаем рёвом труб, лязгом мечей и звоном золота. Эти звуки вплетаются в мотив, бывший изначально, и мы принимаем их за его неразрывную часть. История не имеет эмоций. Зато ими в полной мере обладают летописцы.
В самом лучшем случае мы знаем как всё происходило. Но о том, почему всё происходило именно так, мы можем только догадываться. И мы пытаемся догадаться, строя очевидные, и не очень, умозаключения. Мы представляем себя на месте героев древности и думаем – что должно было бы произойти, чтобы мы поступили так же? Чем бы мы руководствовались в такой ситуации? А древние короли, воители и мудрецы тем временем лежат в своих могилах, и им уже нет ни малейшего дела до того, в чём мы видим причины их поступков.
Как бы то ни было, шансы ошибиться в поиске причин намного выше шансов угадать. Ну, откуда нам теперь знать, о чём и как думал, например, Феанаро, держа путь в Сирые Земли? Чтобы это знать, надо самому быть Феанаро, все же остальные непременно ошибутся, хотя бы в мелочи. А мелочи... Они бывают очень важны. Один штрих способен перечеркнуть весь рисунок, раскрыть истину, или повести по ложному следу.
Вот он, тяжёлый и почти безнадёжный труд – поиски Истины. Впрочем, довольно себя обманывать! Мы вовсе не хотим найти Истину. Зачем она нам? Вдруг она окажется неудобной для самих искателей? Мы не хотим её найти, мы хотим её сотворить. Собственноручно сотворённая правда проще и понятнее, к тому же, она намного удобнее. А главное, в неё больше хочется верить. По крайней мере, самому творцу.
Итак, я начинаю свой рассказ. Начинаю с самого начала, с самого раннего времени, о котором только сохранились упоминания, дабы не упустить ни одной причины того, что происходило после. Ведь ничего не происходит просто так, само по себе, а если нам и кажется, что предпосылок к действию нет, то это значит лишь то, что мы чего-то не знаем.
Да, я тоже творец Истины, не хуже и не лучше прочих. Мне, как и всем остальным, хочется быть правым. Чем я отличаюсь от остальных летописцев? Да ничем! Я тоже оцениваю события в меру своего понимания, ведь мои познания и способности не безграничны. У меня тоже есть свои симпатии и антипатии – я живой, значит, эмоции неизбежны. Кому-то я обязательно покажусь неправым, и он захочет описать всё по-своему, так, как это видится именно ему. И это – благо. Это – движение, а мир будет стоять до тех пор, пока он движется. Движение, начавшееся с Песни, предпетое этой Песней, задуманное в Замысле и бывшее в Видении. Движение, многократно менявшее наш мир, движение, которое ещё изменит его бессчётное количество раз. Нормы изменённого со временем складываются в Закон, но проходит время – и Закон дряхлеет, ибо мир не стоит на месте. Закон медленно умирает, чтобы возродиться на следующем витке Движения.
Я не претендую на роль проводника Великого Откровения. Я не пророк и не мудрец. Я не хочу ни с кем спорить, доказывать чью-то неправоту. Я просто воспользовался Правом и Долгом любого летописца: видеть, предполагать, мыслить. Размышляя, видеть причины и предполагать следствия.



Песнь Творцов

Сгусток Предвечного Пламени. Бесформенный, бестелесный – но уже живой. Сотканный из языков огня, того самого огня, которым и является Отец. Вот он – первенец Великого Отца и Великой Матери, тёмное багровое пламя, в глубине которого светятся безумно яркие искры звёзд.
-Проснись, айну! - голос Отца могуч и властен, - Я нарекаю тебя Сияющим и даю тебе имя – Алкар!
Звёзды, таящиеся в пламени, ярко вспыхнули.
-А-а-э-э-э-эл-л-лка-о-о-о-о-о-ор-р-р-р?.. - не то спрашивая, не то утверждая протянул новорожденный дух, ещё не осознавший свою сущность.
-Алкар, - подтвердил Отец.
-Ка-а-а-а-о-о-о-о-ор... Ко-о-о-о-о-о-р... - звёзды вспыхнули ещё сильнее, ярясь криком новорождённого разума, - Л-лко-о-о-ор... Эл-лко-о-о-ор-р-р... Элько-о-о-о....
Буйство звёзд угасло и они засветили спокойным ровным светом.
-Мелькор. Я наречён Восстающим в мощи своей. Моё имя Мелькор.
Песнь... Откуда эта Песнь? Как будто она начинается изнутри и тянет... Тянет к чему-то великому и могущественному, но при этом такому близкому... К чему-то, частью чего и являешься, чему-то... родному...
-Сын мой, - голос Матери намного тише, чем у Отца, но он проникает в саму суть разума, его невозможно не услышать, - Сын мой, Мелькор.


Их было множество братьев и сестёр – множество бестелесных живых сущностей, осознавших себя живыми и способными мыслить. Всё было для них внове – и чарующий, успокаивающий голос Матери, и величественная сила и мудрость Отца. Было их множество разных – языков Предвечного Пламени. Были среди них двое. Мелькор – лучи звёзд в багровом жарком пламени. И Манве – язык синего огня, овеваемый порывами ветра. Дети Эрэ и Ахэ, Огня и Тьмы. Первенец, Мелькор, всегда больше тяготел к Матери. Мать вложила в него гораздо большую часть своей сущности, чем в остальных айнур. Немного меньше даров Ахэ получила Варда. Она ясно слышала Песнь звёзд, могла отвечать им, но она не могла вплести их мотив в свою собственную песню. Мелькор мог. Часто он отдалялся от Чертогов Отца, чтобы слушать голос Матери в вторить его напеву, добавляя в него частицу себя.


-Брат наш сторонится нас. Нет ли в его замыслах худого?
-Никогда не думал об этом. Но ты прав, он странно себя ведёт.
-Мне он вообще кажется странным. Отец говорил, что при рождении нашему брату было дано другое имя. Мелькор был сотворён раньше всех нас. Что же произошло тогда?
-Да, я слышал об этом. Его первое имя – Алкар.
-Именно! Ты можешь себе представить такую ситуацию, что ты взял – и отказался от имени? Нет, наши имена связаны с нашей сущностью, и это очень крепкая связь.
-Действительно странно. Но наверняка это должно иметь какую-нибудь весомую причину.
-В нём есть... В нём есть нечто такое... Такое, чего нет в нас. Благо ли это?
-Но нет ничего, чего бы не было в Отце!
-В Отце и Матери, брат.
-Да... В Отце и Матери... Знаешь, брат, ведь все мы слышим её голос, но понимаем ли мы, куда он зовёт?
-Мы сотворены разными. Вот Варда – она понимает.
-Я слышал, для Мелькора тоже внятна Песнь звёзд.
-Не знаю, не знаю. Сила Варды очевидна, при этом сама она – такая же, как мы. А Мелькор... Он мне непонятен, и, если честно, я боюсь его.
-Может, в том всё и дело, что мы просто не понимаем его? Может, оттуда происходит твой страх?
-Не знаю, брат. Отец вложил в меня достаточно, но на всё, что касается Мелькора, у меня один ответ: «Не знаю».


-Пришло время, - голос Отца, как всегда, был величествен, но на этот раз его переполняла радостная гордость. Что может быть приятнее Творцу, чем осознание, что его творение теперь самостоятельно, и, более того, способно творить само.
-Вы слышали мои напевы и напевы вашей Матери. Теперь вы создадите свою Песнь.
Айнур были ошарашены. Они – и свою песнь? Смогут ли? Хватит ли сил и умения? И тогда, в общей тишине, послышался голос Мелькора. Он умел вплетать свой голос в Песнь звёзд. Ей он и начал вторить. Вспыхнуло ярче сапфировое пламя – и Манве присоединился к брату. Он плохо слышал голос Матери, но тем не менее, старательно вторил Песни.
«Гордец!» - рассмеялась песнь Мелькора, - «Старайся, брат, старайся! У тебя хорошо получается!»

Неуверено запела Варда.

«Смелее, сестра, ты же слышишь Песнь звёзд не хуже меня.»
«Я никогда не могла вплести свой голос в её напев.»
«Всё когда-то происходит впервые! Давай же, пой! Ты же чувствуешь Песнь!»
«Брат... Я... Я боюсь...»
«Не бойся», - это уже песнь Манве, а не Мелькора, - «Я с тобой. Я всегда буду с тобой.»

Варда стала вторить напеву Манве.

«Сестра, смелее» - песнь Мелькора не уставала её подбодрять, - «Ты можешь сама. Ты можешь начать свою тему в Песни звёзд.»
«Где же мне взять сил, чтобы покорить себе Песнь?»
«В самой Песни! И не надо её покорять. Подружись с ней. Стань её частью.»

Варда запела увереннее. Её голос окреп. Она оторвалась от темы Манве, чтобы начать свою. Но, оглянувшись назад, увидела бедность темы, ставшей для неё надёжной ступенью.

«Я не умею быть неблагодарной!»

Темы Варды и Манве слились воедино, вместе превосходя напев Мелькора. Им вторили и другие голоса – айнур избавились от первого страха, и теперь один за другим вступали в Песнь.

«Вы же не думаете, что я вот так сразу сдамся?»

Мелькор изменил мелодию своей темы и теперь вновь возвышался над остальными айнур. Некоторые из них, восхищённые изяществом такого поворота, стали вторить ему. Песнь Мелькора возвышалась, усиливалась, ускорялась...
Тогда вступил Эрэ. Всего лишь три ноты, тем не менее, полностью сводящие на нет превосходство старшего из айнур.

«Знай меру»

И ответ.
«Я запомню этот урок, Отец.»

Песнь стала останавливаться, и тогда Эрэ дал новую тему.

«Придут те, кто, как и вы, будет способен слышать Мать»

«Придут и те, кто со временем будет петь наравне с Матерью, чего вы не сможете никогда»

Затихшие айнур восторженно внимали песне Отца. В одиночестве Эрэ допел её до конца и завёл новую тему. Айнур вторили ему, но не понимали, что они поют. Лишь Мелькору, Ульмо, Намо и Вайрэ глубоко запал в душу мотив. Это была Песнь Свершений.
Вдруг Эрэ замолк на полуслове, замолкли и айнур, не в силах продолжить непонятную им тему.
-Не всё предпето, - сказал Отец. Но никто в тот момент не понял, что он имел в виду.
Тогда айнур покинули Чертог и Отец явил им Видение Арды.
-Вот она, ваша Песнь. Песнь Творцов.
Перед взглядами восхищённых духов предстал новый мир. И каждый из них увидел в нём то, о чём пел.
Однако, повинуясь воле Отца, Видение угасло.
-Эа! Да будет так! Я выпускаю Предвечное Пламя, Пламя Творца! Пусть те из вас, чья душа более всего лежит к Творению, отправятся туда и начнут творить. Как бы вы не толковали Замысел, что бы вы не делали, в конечном итоге всё послужит к моей славе, ибо нет ни в вас, ни в Эа ничего, что было бы недоступно нам с Матерью. И помните – когда окончится Срок Творения, когда ваши труды будут окончены, вы станете частью этого мира, и сила повелевать им уйдёт от вас. Вы будете жить вместе с этим миром, жить его жизнью, жить по его законам. Вы будете Валар – Могуществами этого мира и его Смотрителями.

Тогда вышли из числа айнур четырнадцать будущих Валар: Манве, Варда, Ауле, Йаванна, Ульмо, Намо, Ирмо, Эстэ, Вайрэ, Ниэнна, Оромэ, Нэсса, Вана и Мелькор.


Срок Творения

И тогда начался величайший труд Валар.
Предвечный Пламень в сердце мира был окружён Кем, землёй, что согревалась от него и брала его силу, ибо такова была песнь Валы Ауле. Но была та земля иссушенной пустыней.
Тогда была покрыта земля Нэн, множеством вод. Воды были и на поверхности её, и в глубине, имея свою часть в каждом уголке мира. Они питали и смягчали Кем, ибо такова была песнь Валы Ульмо. Но была та земля мертва и недвижима.
Тогда поднялись над миром Вил, ветра. Они погнали воды, образуя течения, они овевали и охлаждали землю. Они принесли в мир первое Движение, ибо такова была песнь Валы Манве. Но была та земля пуста и безжизненна.
Тогда легли в землю семена всего живого. Они питались от Кем, жили от Нэн, дышали Вил, ибо такова была песнь Валиэ Йаванны. Но не пришло ещё их время, и не получили они имени. Мир не был ещё предназначен для них, и спали они, ожидая своего часа.
Была гладкой и плоской земля, свободно перетекали по ней воды, гонимые ветрами, и спали, не в силах пробудиться, семена жизни. И не равно давало тепло земле Предвечное Пламя.
Тогда поднялись горы и опустились низины. И получили воды своё вместилище в низинах, и больше не были носимы по всей поверхности Кем. И встали горы на пути ветров, смягчая, где нужно, их напор и силу. Встали на севере Железные горы, защищающие юг от холодных ветров. И зажглись Великие Огни, питавшиеся от Предвечного Пламени, согревая землю вокруг себя. И тогда пробудились семена жизни, и дали они ростки, ведь теперь мир был к ним дружелюбен. Ибо такова была песнь Валы Мелькора. И пошёл первый дождь, и закружился первый танец ярких снежинок.
И тогда очнулся мир от сна, и подал впервые свой голос, распустившись первыми соцветиями, замелькав по бескрайним чащам и равнинам неисчислимыми созданиями, бывшими жизнью и смыслом мира. Ибо такова была песнь Валиэр Ваны и Нэссы и Валы Оромэ.
И возведены были два столпа, на которых зажглись звёзды, несущие мотив Песни Матери в этот мир. Ибо такова была песнь Валиэ Варды.
И был принесён в мир мотив Песни Свершений, ибо такова была песнь Валы Намо и Валиэр Вайрэ и Ниэнны.
И был дан обет целительства, и была возложена ответственность за мир на плечи Валар. Ибо такова была песнь Валы Ирмо и Валиэ Эстэ.
И был назван этот мир Ардой, малым княжеством в бескрайнем океане Эа.

Приближалось окончание Срока Творения. Мир уже почти был готов, и, видя это, радовались Валар. Но вместе с тем овладевало ими и беспокойство.

«Придут те, кто, как и вы, будет способен слышать Мать»

«Придут и те, кто со временем будет петь наравне с Матерью, чего вы не сможете никогда»

Валар ждали их прихода, дабы направить их по мере своих сил по назначенному им Пути. Но обещанные Дети Великого Отца не приходили.
Тогда Ауле, не в силах больше ждать, начал собственное творение. Он пытался восстановить то, что помнил из Песни Отца, но внёс и частицу от себя. Первый народ был плотью от плоти Кем, стихии Ауле. Он был крепок, как гранит, могучие сердца казались сделанными из железа. Это были Семь Праотцов Гномов.
Но нет ничего, что было бы тайной для Эрэ. И так сказал он Ауле:
-Зачем взялся ты творить то, чего не было в твоём напеве? В силах ли ты создать то, чего не постиг?
-Но Отец, - отвечал Вала, - я слышал песнь Детей твоих. И я помню слова твои, о том что нет в нас ничего, чего бы не было в тебе. Чем же не угодно тебе стремление Творить, от тебя же проистекающее?
-Да, Ауле, я вложил в вас стремление Творить, и я рад каждому вашему Творению. Но в твоих детях нет Предвечного Пламени. Их жизнь – это твоя власть над Кем. Окончится Срок Творения, уйдёт твоя власть – и их жизнь остановится.
-Выходит, они лишние в Арде, - огорчённо проговорил Вала, - Из-за моей ошибки они исчезнут тогда, когда родятся другие. Не лучше ли уничтожить самонадеянно созданное? Если я сделаю так, я никогда не смогу больше творить. Но ради них я готов на это.
С этими словами Ауле занёс огромный молот, дабы разбить свои творения. Но гномы бросились врассыпную, уворачиваясь от удара. И раздался голос Отца, и был он суров:
-Не смей! Никогда не смей поднимать руку на творения своего сердца! Я дарую твоим детям Предвечное Пламя, и будут они равными среди детей моих. Но не пришло ещё время народам населить Арду. Они должны придти туда лишь тогда, когда истечёт Срок Творения, и с истечением его они пробудятся. Так будет и с твоими детьми.

Однажды в Утумно, чертоги Мелькора в Железных Горах, явилась Валиэ Йаванна.
-Что привело тебя ко мне, сестра? - спросил Мелькор.
-Есть нечто, что меня беспокоит, - ответила Йаванна.
-Расскажи же, что именно, может, я смогу тебе помочь.
Валиэ собралась с мыслями и заговорила:
-Некоторые из моих творений, из кэлвар, стали вести себя странно. Не так, как было в моей песни. Это вызывает у меня тревогу. Я помню, какими были аулехини перед тем, как уснуть в глубине Кем. И мне... И мне показалось, что эти кэлвар ведут себя похоже. Не так же, несколько иначе, но очень похоже. Отец помиловал и принял аулехини, возможно, принял бы и моих странных кэлвар... Но мне ведь уже были дарованы Пастыри Древ... Мелькор, прошу тебя, укрой их у себя в Утумно до тех пор, пока не придут Дети Эрэ. Тогда мы пробудим их и я буду просить Отца за них.
Мелькор задумался. Он не помнил таких существ в Песни. Мысленно он попытался обратиться к Матери... Но услышал лишь голос Светильников Варды. Это вызвало у него тревогу, но говорить об этом он пока не стал, решив сначала узнать больше. Тогда он попробовал прислушаться к Арде. И то, что он услышал, поразило его. Долгое время он молча внимал Песни сотворённого и им тоже мира. Потом улыбнулся и сказал:
-Не тревожься, сестра, это не твоя ошибка. Это вообще не ошибка. Твои странные кэлвар – плоть от плоти Арды. Они сотворены ей самой из того, что она сама есть. Кэлвар – не просто твои творения, они тоже часть Арды. Как и Предвечный Пламень, таящийся под толщей Кем. Из них она и сотворила новое племя. Но я всё равно укрою их. Отец сказал, не пришло ещё время народам населить Арду.
Так он и сделал, укрыв первых урук в краях, что восточнее Красных Гор, Орокарни. Там он погрузил их в сон, с тем, чтобы они пробудились тогда, когда придёт время.

Для помощи себе в трудах Валар с благословения Отца сотворили и младших духов, пользуясь силой Предвечного Пламени. Имя их было Майар, и сейчас никто не знает, сколько их. Были среди них и великие кузнецы, и великие лекари. Были среди них и ахэрэ с хэлгеайни, духи – хранители Великих Огней и холодных земель, что лежат к северу от Железных гор.

Срок Творения подходил к концу. Арда была закончена, и, радуясь этому, Валар собрались в своих чертогах, возведённых там, где голос обоих Светильников сливался в единую песнь. Не было среди них лишь Мелькора, который остался в Утумно, погрузившись в размышления о том, почему он не услышал голос Матери. Своим разумом, вспомнив Песнь, он осознал, что песнь Светильников, встречаясь с Песнью звёзд, отражается от неё, создавая несокрушимую стену вокруг Арды. Но нужна ли эта стена? Не является ли это ошибкой? Долго размышлял Мелькор, пока вдруг не услышал знакомый напев.

«Придут те, кто, как и вы, будет способен слышать Мать»

«Придут и те, кто со временем будет петь наравне с Матерью, чего вы не сможете никогда»

Вот оно что! Валар не участвовали в сотворении Детей Эрэ, Отец сотворил их один. Их нет в Арде, но Арда окружена стеной, через которую невозможно пройти! Но что теперь делать? Сокрушить стену? Не приведёт ли это к чему-либо худому?
-Отец! - воззвал Вала, - Отец, услышь меня!
-Я слышу тебя, Мелькор. Я всегда тебя слышу. Ты хочешь знать, зачем вокруг Арды глухая стена?
-Да, Отец!
-Стена ограждает Арду от древнего зла, возникшего тогда же, когда возникла Вселенная. Имя им – Унголиа, Дети Пустоты. Первое творение возмутило Пустоту, и она осознала своё существование. Осознав же, воспротивилась Творению, всё больше и больше умалявшем её. И тогда Пустота вступила с Творением в вечную битву.
-Но стена не позволит проникнуть в Арду Детям твоим!
-Да, Мелькор. Но если её разрушить, Унголиа хлынут в Арду и уничтожат его.
-Тогда я разрушу Светильники в последний миг Срока творения. Проникшие в Арду Унголиа станут её частью, подчинятся её законам. И я смогу с ними бороться, защищать от них Арду.
До Мелькора донёсся смех Отца:
-Ты прошёл своё испытание, сын! Теперь я могу рассказать тебе о твоём предназначении. В мире действуют две силы, Закон и Движение. Со стороны кажется, что они борются между собой, но это не так. Всё имеет свой Закон, но то, что было Законом одного дня, не обязательно будет Законом дня следующего. В этом и цель Движения – помочь миру пройти путь до Закона нового дня. Ты – Движение этого мира, Мелькор. А теперь поспеши! Срок Творения истекает, и, когда он окончится, ты уже не сможешь сокрушить Светильники.

Близилось окончание Срока Творения. Валар с молчаливой радостью ждали этого момента, собравшись вместе в своих чертогах. Не было с ними только Мелькора.

Повинуясь Мелькору, вздрогнула Кем. Безобразными трещинами пошли столпы, на которых покоились Светильники Варды.

«Мне понадобится оружие».

Рождаясь в Предвечном Пламени, закаляясь в подземных водах, рвался наружу Меч.

Светильники покачнулись. Безумный треск наполнил Арду – и прекрасное творение Варды рухнуло, калеча поверхность Кем, иссушая Нэн. Разбились Светильники – и их пламя своим угаром отравляло Вил. Гибли кэлвар и олвар. Это была безумная жертва – но жизнь Детей Эрэ того стоила.

Стена пала.

Большое чёрное Ничто, отвратительные сгустки Пустоты ворвались в Арду и стали поглощать её. Много беды принесло падение Светильников, но Унголиа приносили её несоизмеримо больше. Глядя на гибнущий мир, в котором многое было сотворено им, Мелькор воспылал жаждой мести.

«Ко мне, мой Меч! Ко мне, Меч-Отмщение!»

Меч показался из-под земли и прыгнул в руки Мелькора.

И истёк последний миг Срока Творения.

Унголиа на глазах менялись, приобретая вид огромных пауков. Они были ужасны и многочисленны, но теперь они подчинялись законам Арды. Впрочем, Валар теперь тоже подчинялись им.

Мелькор бросился в бой. Испуганные совершившимися с ними изменениями, пауки отпрянули.
Стон боли, от которой страдала Арда, ударился в уши Мелькора.

«Помоги!»

«Уже помогаю, Сейчас будет легче. Сейчас всё закончится.»

Мелькание мерзких паучьих жвал. Тёмно-красный клинок тяжёлого двуручного меча, рассекающий очередную тварь...

Бег. Безумный бег, вызванный безумным страхом. Как же так? Что же произошло? Как так могло получиться, что они, Могущества и Хранители Арды бежали в единственное место, куда не смогли проникнуть неожиданно напавшие твари? Только Мелькор теперь бьётся с этой мерзостью. А ведь это он обрушил Светильники! Зачем?!

Он всегда был странным.

Это всё из-за него. Это из-за него нам пришлось бежать! Это его вина!

Да. И сейчас он искупает её в бою.

Какая разница, он погубил Арду!

Варда, ещё не пришедшая в себя после воплощения в телесном облике, в изнеможении села на склон круглого пологого холма, сплошь покрытого травой.
А ведь и этот холм, и эта замечательная, сочная ярко-зелёная трава, так приятно щекочущая босые ступни, исчезнут, когда Мелькор, ещё держащийся против неведомых врагов, падёт. Исчезнет и она сама, Валиэ Варда.
Нет, он не этого хотел. Он любит Арду, и сейчас он защищает её. Но он виноват. Я прощаю его, он не нарочно. Но он виноват.

Вдруг Варда услышала то, чего не слышала с тех самых пор, как сотворила Светильники. Она услышала Песнь звёзд.

«Почему ты так давно не говорила со мной?» - укоряла Мать.

Слёзы потекли по щекам бессмертной Валиэ.

«Мама! Мама! Помоги мне! Помоги Мелькору! Он виноват, но он не хотел! Помоги всем нам!»

«Конечно, дочь моя. Не плачь. Конечно, я помогу вам. Следуй моему моему мотиву.»

И Варда запела. Петь в телесной оболочке было труднее, всё время заканчивался воздух в лёгких. Но Варда старалась. Она вторила Песне Матери.

Силы уходили. Мелькору всё тяжелее становилось биться с наседающими на него Унголиа. Многих он уже сразил, но ещё больше их осталось.
Твари обступили его со всех сторон и в предвкушении заскрежетали жвалами...
Сила... Великая сила вдруг начала вливаться в Мелькора. С удвоенной скоростью он заработал мечом, ставшим вдруг удивительно лёгким. Унголиа недоуменно попятились.

Узнав напев, слышанный в Песне Творцов, запела и Йаванна. И из вершины холма показались два слабеньких ещё ростка. Неотрывно глядя на свои новые творения, стремительно растущие и набирающие силу, Йаванна продолжала петь.
Запела и Ниэнна. Она делала невозможное. Она правила Песнь Свершений.

-Брат, я иду!
В руках Манве соткался Меч. Меч, бывший почти близнецом Меча-Отмщения, однако, лезвие его отливало синевой безоблачного неба. Меч-Справедливость.
Братья-Валар встали спиной к спине в окружении Унголиа и, прикрывая друг друга, вступили в бой.

Варда, Йаванна и Ниэнна продолжали петь.
Йаванна почувствовала, что ростки, ставшие уже двумя сияющими Древами, вновь вливают в Валар силу Творцов.
Варда из последних сил переплела Песнь Матери с Песнью Арды – и звёзды вспыхнули ярче, как там, в Чертоге Эрэ.
Ниэнна продолжала петь сквозь слёзы. Она должна была быть одной из Хранителей Песни Свершения. А теперь она шла против своей сути, меняя Песнь ради жизни Арды. И ей было больно. Всё её новоприобретённое тело превратилось в боль.

Запела тетива тугого лука. Впервые Арда слышала этот звук – звон тетивы Тулмарилла, серебрянного лука Оромэ. Унголиа падали, сражённые карающими стрелами Охотника. Рядом орудовали Мечами-близнецами Манве и Мелькор. Объединённая сила трёх Валар была равна злобе Унголиа, и никто не мог склонить чашу весов в свою сторону.

И раздался смех. Между сражающихся Валар возник сгусток ярко-рыжего пламени, начавший превращаться в ещё одного Валу. Это был Тулкас, посланец Отца, Вала-Воин. Светловолосый, с лицом красноватого оттенка, он кинулся в бой, не пользуясь иным оружием, кроме своих рук. Руками он разрывал жвалы, под ударами кулаков крошились паучьи панцири.
Унголиа дрогнули и побежали, но не многие из них смогли спастись от гнева четверых Валар.

Мелькор пошатнулся. Сила, переполнявшая его во время боя, куда-то ушла, и осталась лишь безумная усталость. Он попытался опереться на меч, но натруженное тело подвело его и он без сознания упал наземь.

-Что с ним?
-Древа – олвар, они подчиняются Йаванне. Наша сестра прекратила подпитывать его.
-Да, это правильно. Он виноват во всём этом, и теперь Сила Творца – не для него.
-Он заслужил наказание.
-Да, но... У меня руки не поднимутся сейчас нести его в Валинор. Он виноват, но в бою он прикрывал наши спины и доверил нам свою. Нести его сейчас на суд – против чести.
-Да, Тулкас, ты прав. Не думаю, конечно, что это будет большое благо, но сейчас мы дадим ему восстановиться. Мы не откажемся от того, чтобы воздать ему по справедливости, но не стоит отказываться и от чести. А вот Меч...
-Нет, Манве, я за то, чтобы оставить Меч при нём. Я же воин, я-то понимаю, что значит просто так взять, и отнять меч. Если так делать, то лучше сразу тащить его в Валинор. А это, как я уже говорил, против чести. К слову, нам тоже надо восстановиться. И Валинор обустроить.
-Ладно, пусть лежит. Нам пора на запад, в наш новый дом.

Морналхор, просто одним постом неудобственно =)

[Мимохожий_Mornalchor_*]

Ну-с! Приступим к трапезе? Небольшие погрызы!

на проверку оказывается героем

На поверку.

История не имеет эмоций

Как-то не удачно звучит.

а мир будет стоять до тех пор, пока он двигается

ИМХО, лучше прозвучит - "меняется". Противоречие между "будет стоять" и "движется"

К чему-то, частю чего и являешься, чему-то... родному...

Очепятка в слове "частью"

голос Отца, как всегда, был величественен

Величествен

Вот оно что! Валар участвовали в сотворении Детей Эрэ, Отец сотворил их один!

Противоречие? Валар участвовали? Или нет?


А вообще - вкусно. Хорошая трапеза будет.

[Гаэрлин]

Противоречие в "мир будет стоять, покуда движется" умышленно и продумано. Если мир прекратит движение, он упадёт. Для лиц с богатым воображением: движение мира представлять лучше вокруг своей оси
Где про Валар - потерялось "не".

очепятки полетел исправлять в вордовской версии =) а тут уже исправил. Нынешний вариант фразы об отсутствии эмоций у Истории звучит лучше?

[Гаэрлин]

Немного юмора. Вот это мне выдал Open Office. Минут на пять меня убрало под стол =)

[Olmer]

Интересный сюжет Только диалоги айнур по стилю речи не понравились, как-то имхо уж больно очеловеченно и осовремененно говорят. А так усё отлично.
А до каких времён будет доходить летопись?

[Мимохожий_Mornalchor_*]

Интересный сюжет Только диалоги айнур по стилю речи не понравились, как-то имхо уж больно очеловеченно и осовремененно говорят. А так усё отлично.
А до каких времён будет доходить летопись?

А Вы хотите, чтобы диалоги были обайнурены и опредначальноэпошены?
Вот, эксперимента ради, прочтите "Слово о полку Игореве" не в переводе, а в оригинале! Как, понятно покажется? А ведь там не айнур. Там нормальные люди. И не из Арды, а из Руси. Всего-то восемь веков назад дело было, а фиг чего поймешь из их диалогов.

[Xenus]

Я не специалист, но, по-моему, тянет на полноценный апокриф. Уровень, ИМХО, явно не фанфиковский (не "фанфикофский" в узком смысле).

[Гаэрлин]

Олмер, Эру (Эрэ), каким я его вывел здесь, является продуктом эволюции нашего земного (не ардынского), человечества. Примерно по такой схеме: человеческое сообщество -> коллективный разум -> Эру Илуватар. Впрочем, в книге таких метафизических дебрей не будет, просто поведение/язык/мировосприятие гражданина Единого будет исходить из этой концепции. А раз он получается не так далёк от нас нынешних, как это принято считать в фэндоме, то почему бы ему и его творениям не поговорить на языке, более близком к современному, а не всякими выспренными: "О, благородный Сэр Велат! Повергните нечестивых врагов святой веры нашей отточенным подобием символа веры оной!"

[Shahien]

А Вы хотите, чтобы диалоги были обайнурены и опредначальноэпошены?

Эк Вы загнули, Морналхор

Эру (Эрэ), каким я его вывел здесь, является продуктом эволюции нашего земного (не ардынского), человечества. Примерно по такой схеме: человеческое сообщество -> коллективный разум -> Эру Илуватар.

*оффтопично* Я думала примерно так же про Эрэ из ЧКА Только мне казалось, что он - душа уже когда-то умершего на Земле какого-нибудь испанского инквизитора человека .
А диалоги айнурские нормальные, от чрезмерной выспренности и "айнурности" отторжение у читателей наступить может.

[Гаэрлин]

Не, у меня Эрэ добрый и справедливый. А на крайний случай есть ещё мама-Ахэ =)

Олмер, не сразу заметил вопрос про то, до каких времён дойдёт летопись. Отвечаю. Навскидку - середина Третьей эпохи.

[Аллор]

Мя, а задушевно оно выходит, и, по мне, на концептуальном уровне не противоречиво. Почему и не так? И нет (пока?) необратимого противостояния... А вот какое-то хорошее тепло есть, приятно читать.
На вдумчивый погрыз у меня сейчас мозги не сработают, да и не великий я спец, но так, сразу, ничего не дернуло...
Пиши-пиши, с удовольствием буду читать и, коли будет час та надхнэння, иллюстрировать

[Гаэрлин]

Ну, непротиворечивость - это моё любимое =) Своего рода способ выпендриться при наличии большого числа протестующих. А необратимого и не будет. Радикализм и представители Высшего Разума, чьё предназначение - быть богами Арды... Не верю. Радикалами могут быть отдельно взятый эльф и отдельно взятый орк. А за множество весьма насыщенных эпох Манве и Мелькор, думаю, вполне в состоянии понять мотивацию друг друга, даром что близнецы, значит, мыслят схоже.
И ещё. Если забудусь и напишу - пинайте меня нещадно. Но уже известные квенты (кроме своих, естественно) постараюсь затронуть постольку поскольку. Ключевые события замолчать никак не выйдет, но лишних пересечений аж с двумя первоисточниками постараюсь избежать.
Вторая порция потихоньку формируется всё в том же вордовском документе. Если прилетит муза, может, даже сегодня опубликую. Главное только чтобы муза прилетела трезвой и с лирой, или хотя-бы с гуулси, а не с баяном

[Аллор]

Муза может быть и слегка навеселе, оно ничего)))
Насчет радикализма - славно будет, ежели сию мысль консистентно разовьешь, бо радикализм достал уже по самое не улыбайся...
Кстати, у тебя Ахэ-Мать - творческое начало, а Эрэ-Отец - более созидательное?
Это я на сон грядущий про Песнь вспоминала, вроде, там нормально петь может Мелькор, именно "ее" песнь, Эрэ - свое, Варда - потому что может слышать. А остальные вроде подпевают более-менее? Или как?

[Гаэрлин]

Полноценно подпевать матери, добавляя пару-тройку своих обертонов могут Мелькор и Варда. Манве изначально не может, но он упёрт и трудолюбив, иногда и получается. У Йаванны получилось один раз - по наитию, повторить это она при всём желании не сможет. В результате получились Древа, которые в условиях Арды становятся своего рода ретранслятором творческой силы. Тут-то мы и подбираемся к разбору Отца и Матери. Если Древа - своего рода способ сохранить силу Творца после окончания Срока Творения, после которого по умолчанию сила эта должна была Валар покинуть, последствием чего и явилось их воплощение в материальном виде, то сама по себе Мать является первоисточником этой силы. Она была источником и для Эрэ, когда он творил Айнур. Фактически, Эрэ заведует материалом для поддержания жизнеспособности мира, чтобы он был живой сущностью, а не каменным шариком облитым водичкой. Этот "материал жизни" - Предвечное Пламя. А Песнь звёзд (Песнь Матери) - своего рода методичка, повествующая, как с использованием этого материала делать всякие интересные штуки.
Что же до вокального потенциала остальных Валар, то методичка им доступна по большей части в пересказе от Мелькора/Варды/Манве/Йаванны, они работают не с ней, а с Предвечным Пламенем. Отдельная песня - это Намо, Вайрэ и Ниэнна. Их нельзя отнести ни к работающим над материалом, ни к пересказывающим методичку. У них своя песнь - Песнь Свершений, хранителями которой они и являются. Мелькор с этой песней слегка знаком, но только в самых основах, перед Намо он в этом деле - как школьник перед академиком.

[Аллор]

Ага, т.е. Мать все же первична в некотором роде, так?

[Гаэрлин]

С Эрэ она равноправна.

[Аллор]

Это здраво
Ну т.е. у тебя примерно расклад как по инь-ян? *с поправками, вестимо*

[Гаэрлин]

Ну, с некоторой натяжкой это можно свести к инь-янь =) Без углубления в китайскую философию, просто как два диаметрально противоположных начала, устроенных при этом так, что друг без друга они каши не сварят.

[Аллор]

Дык я и пишу - " с поправками", сиречь с изрядными натяжками
способ сохранить силу Творца после окончания Срока Творения, после которого по умолчанию сила эта должна была Валар покинуть, последствием чего и явилось их воплощение в материальном виде,

Ага, т.е. воплощение их не просто ограничило, а явилось как бы следствием убыли силы Предвечного Пламени, вроде как в Лостах, где про приход Вемени?

[Гаэрлин]

Нет, просто Арда начала процесс самостоятельного бытия, а они стали частью Арды и стали подчиняться её законам. Кое-какая сила осталась, но айнур в Арде и айнур в Эа - две большие разницы. Айнур - это нематериальные сгустки пламени. Да не какого-то, а предвечного. Пройдёт такое по травке - а сзади в лучшем случае выгоревшая полоса останется. Чихнёт - пол леса сдуло Конечно, не настолько глупо, но учитывая, как они себя повели далее, это можно воспринимать как меру предосторожности со стороны Эрэ.

[Аллор]

Ну вообще резонно, а то те самые слоны в посудной лавке Ну и тот самый момент любви-привязки -"умаления" ради Арды, м-м?

[Гаэрлин]

Начало следующей главы =) Сама глава уже закончена и находится в отшлифовке, просто не удержался, чтобы не выложить. Думаю, персонажей вы быстро узнаете, даром, что мы теперь расстаёмся с ними на некоторый промежуток.

Весна мира

Безоблачное небо окрасилось первым заревом начинающегося дня. Солнце ещё не явило миру свой лик, но уже отступил мягкий сумрак ночи и весь мир замер в ожидании. Молчали птицы, утих ветер, всю ночь шелестевший качающимися ветвями раскидистых пушистых лиственниц, казалось, умолк даже голос реки, что звучал здесь с сотворения мира и будет звучать тогда, когда сменятся сотни поколений.
Наконец, показался первый луч света. Ранние птахи множеством чистых голосов запели гимн пробуждающемуся светилу, плеснула в реке выплывшая к свету рыба.
Два мальчика стояли на невысоком берегу и смотрели вверх.
-Славься, Отец-Пламя, славься, давший жизнь всему, что живёт! Славься, Матушка-Ночь, давшая нам отдых перед новым днём! Славься и ты, Творительница Лесов, что дала нам кров и пропитание! Да будет славен этот день, что рождается на наших глазах!
Звонкий детский голос умолк. Произносивший молитву некоторое время постоял с задранной головой, являя небу свои детские наивные глаза цвета свежей листвы. После чего с воистину детской непосредственностью перевёл взгляд на вещь намного более приземлённую. На траве возле него лежало длинное удило с костяным крючком на конце тонкой бечевы.
-Теперь, думаешь, родители не будут ругаться, что мы сбежали с Встречи Светила? - спросил второй, девятилетний крепыш с жёлтыми глазами лесного волка и растрёпанными светло-русыми вихрами.
-Мы же всё равно его встретили, - пожал плечами его более низкорослый и тощий товарищ, - За что нас ругать?
Крепыш шмыгнул носом и задумчиво протянул:
-Да, вроде, не за что. И впрямь, не пропускать же утренний клёв.
Мальчики деловито закинули крючки, предварительно насадив на них с вечера накопанных червей, и уставились на поплавки, сделанные из гусиного пуха.
У них ещё не было имён – в их народе имена было принято заслуживать. Тот, что покрупнее, заслужил пока лишь детское прозвище Великан. Он был сыном воина, и сам готовился в будущем принять имя и охранять покой своего селения. Его друг, прозванный в селении Лисом, был сыном гончара. Вряд ли у него были шансы получить имя.
Сейчас мальчики об этом не задумывались. Они же друзья, неужели какое-то там имя может повлиять на их отношения? Они были юны в ещё юном мире. Они не знали своей судьбы. Они не знали, что ждёт их племя. Они даже ещё не догадывались о том, что их отцы уже вымочили розги, чтобы наказать сорванцов, сбежавших с утренней молитвы.

[Аллор]

Задушевно Воистину, юные в юном мире...
Кажется, фигурантов узнала)))

[Гаэрлин]

Продолжение главы. Впрочем, на этом она тоже не кончается. Особая благодарность выражается книжкам Джани Рони за помощь в создании соответствующего настроения.

* * *
Трое из соседнего рода шли не таясь. Они шли с копьями в руках по земле Эллери Кэнно, что было нарушением покона. Они чувствовали свою собственную силу, они чувствовали силу своего рода, что встанет на их защиту.
Охотники Эллери подняли своё оружие и стали окружать пришельцев, но те, упиваясь собственной силой, сделали вид, что не придали этому значения. Однако, все трое были не худшими охотниками своего рода, о чём говорили шкуры хищных кэлвар, в которые они были замотаны, а значит они были готовы в любой момент принять опасность на копьё.
-Зачем вы, нарушив покон, пришли на землю нашего рода?
А этот эллеро опасен, очень опасен. Шкура чёрного медведя на плечах, серые глаза – два осколка льда – излучают силу и привычку приказывать. Копьё с наконечником из обсидиана в руках.
-Мы пришли сказать слово.
-Говорите, - мрачно кивнул эллеро.
-Великий вождь Эльдар Квэниа Тар Нэнвэ повелевает роду, что именует себя Эллери Кэнно, покинуть его владения. Тар Нэнвэ не желает терпеть в окрестностях священного Куйвиэнена чужаков, чья речь отлична от речи Эльдар Квэниа. Если же кто из рода, именующего себя Эллери Кэнно, ослушается повеления, то охотники Эльдар Квэниа легко найдут себе двуногую дичь.
-Ты всё сказал, эльда?
-Нет, не всё. Через три дня мы вернёмся, чтобы выслушать ваш ответ. Три дня вам даёт Тар Нэнвэ, чтобы выбрать между смертью и уходом со священной земли, что вы оскверняете.
-Через три дня мы скажем вам своё слово, - мрачно ответил эллеро, сжав в руках древко своего чёрного копья.

Не имеют конца и края равнины, что расположены южнее Куйвиэнена. Сочные высокие травы дают пищу сайгакам, турам и диким коням, во множестве живущим в этих местах. Но так устроен мир, что и они являются для кого-то пищей. Для волков, для пардов. И для Эллери Кэнно.
Подобный чёрной молнии, мчится через равнину вороной конь. Могучие ноги оставляют печать тяжёлых копыт на податливой степной земле. Глаза жеребца горят жаждой обогнать ветер. Буйная грива полощется на ветру.
Но на шее коня – ременная петля. А на спине – эллеро. Эллери Кэнно сами по себе были не способны тягаться в скорости со степными животными. Кто и когда первым догадался приручить коня, уже никто не помнил. Наверное, кто-то из мудрых, жуя невкусное конское мясо, задумался о том, какую же пользу можно извлечь из такой дичи, как лошадь.
Ездить верхом умели только Эллери. Обучать этому чужаков, равно как и обучать их искусству объездки коней, было запрещено.
На спине всадника – шкура чёрного медведя, вроде тех, что водятся севернее. Обычно лошади боятся этого запаха, но для вороного это запах хозяина. Он разучился бояться. Он могуч. Своими мощными копытами он способен стоптать любого, даже самого матёрого, волка. А где не справятся копыта, там поможет ровный ряд крепких зубов. Вороной разучился бояться. Даже если конь с чем-либо не справится, рядом всегда есть Он, Всадник, способный одолеть любую напасть.
Конь почти поравнялся с мечущимся в ужасе сайгаком. Сайгак – вечная жертва, его всегда будет вести страх. Всадник поднял копьё и, заревев, подобно раненому зверю, ударил сайгака в бок. Наконечник из чёрного обсидиана хрупок, но его можно сделать намного более острым. Сайгак оступился и кубарем покатился по траве, гася скорость. Сегодня в селении Эллери Кэнно будут есть мясо.
В селение всадник возвращался пешком – на спине коня покоилась добыча. А вот и первый из соплеменников – непоседливый вихрастый подросток.
-Здравствуй, отец. Вижу, твоя охота была удачной. А хорошо ли служило тебе копьё, что я сделал?
-Да, сегодня предки привели мне хорошую добычу. Что же до копья, то оно разит лучше, чем я ожидал. Редко когда до этого мне удавалось уложить сайгака одним ударом. Ты молодец, Гэлион. Ещё бы сам поупражнялся с копьём – и превзошёл бы меня.
-Неужто есть эллеро, способный сравниться с Чёрным Всадником? – засмеялся Гэлион, - А если бы он и был, неужто я проявлю ужасную непочтительность, обставив родного отца во владении копьём?
Всадник шутя шлёпнул сына по затылку.
-О, Великая Мать, и этот сорванец заговорил о почтительности! Воистину, меняется мир, и я перестаю понимать эти изменения.

[Мимохожий_Mornalchor_*]

-Да, сегодня предки привели мне хорошую добычу.

Культ предков у бессмертных? Быть не могёт.

[Гаэрлин]

"Валар привели мне добычу" из уст Эллери Кэнно звучит ещё более криво.
Плюс, вы меня не до конца поняли и я сам в этом виноват.
Эти самые "предки" из числа эльфов реально перворожденных сидят в благоустроенной пещере, жруть, пьють, а когда кто-нибудь на охоту уходит, бьют в бубны.
Первое в Арде духовенство.
А средний эллеро (который без бубна) не больно-то долго и проживёт.
Кроме естественных причин, которые эльфам до гилтониэли, есть хищники, природные явления.
Наконец, словить дубиной по голове от какого-нибудь эльда за кусок мяса по меркам Каменного Века - милое дело.
Наконец, сами "предки" могут время от времени ликвидировать особо инициативных соплеменников ради сохранения за собой монополии на "опиум для народа".
Общинно-родовой, чтоб его, строй, романтика нарождающейся цивилизации.

[Мимохожий__*]

Простите, а что означает фраза

Потому, наверное, Эллери и предпочли сайгакам коней.

?

[Xenus]

Извините, не залогинился, вопрос мой.

[Гаэрлин]

Простите, а что означает фраза

Потому, наверное, Эллери и предпочли сайгакам коней.

?

Сайгак чуть что прижмёт рога к спине и драпанёт что есть духу. А лошадь - животное похрабрее. Хотя, формулировочка у меня тут... Вырежу-ка лучше.

[Мимохожий_Mornalchor_*]

Плюс, вы меня не до конца поняли и я сам в этом виноват.

Cамокритика - это хорошо.

Просто когда речь о предках, пославших добычу, срабатывает стереотип.
Кроме того, если читателя не тыкать на каждом шагу в факт, что речь идет об эльфах, читатель обязательно воспримет их, как людей (ИМХО).

[Аллор]

Т.е. между кем и кем тут конфликт? Элери Кэнно и Элери Квэниа - это какие рода эльфов? Гэлион - это просто имя, или отсылка к ЧКА-шному Гэлиону?
Вообще насчет первобытных эльфов - это интересно, не пронулись же они у Куйвиэнен прям в шелках и с булатными клинками. Но что-то наверное их от людей на ранних стадиях отличало, вот как бы это задать...
Насчет "предков" - да, имхо, неладно, во-первых, четкая ассоциативная отсылка, во-вторых - таки какие предки у Пробужденных? Может, "Духи послали"? Духи и духи, нейтрально
А Черный Всадник - это закладка альтернативной версии?

[Аллор]

Т.е. между кем и кем тут конфликт? Элери Кэнно и Элери Квэниа - это какие рода эльфов?
Вообще насчет первобытных эльфов - это интересно, не пронулись же они у Куйвиэнен прям в шелках и с булатными клинками. Но что-то наверное их от людей на ранних стадиях отличало, вот как бы это задать...
Насчет "предков" - да, имхо, неладно, во-первых, четкая ассоциативная отсылка, во-вторых - таки какие предки у Пробужденных? Может, "Духи послали"? Духи и духи, нейтрально
А Черный Всадник - это закладка альтернативной версии?

[Гаэрлин]

Просто когда речь о предках, пославших добычу, срабатывает стереотип.

Это умышленно. Просто эпизод, разъясняющий сию непонятность, ещё в просушке.

Кроме того, если читателя не тыкать на каждом шагу в факт, что речь идет об эльфах, читатель обязательно воспримет их, как людей (ИМХО).

А не люблю я, когда читатель утыкается в "это эльфы, нам их не понять"

2Аллор:
Эллери Кэнно и Эльдар Квэниа на язык родных берёзок переводится одинаково: "Народ звёзд, умеющий говорить". Просто одно на ах'эннской мове, второе на квенийской. Эллери Кэнно = Эллери Ахэ (см. ЧКА). Эльдар Квэниа, соответственно, остальной эльфийский суперэтнос, объединённый под властью вождя, учителя и шамана Нэнве.
Просто около Куйвиэннена толпе эльфов стало не хватать пропитания, и "чурки, нашу родную речь коверкающие", сиречь, Эллери Кэнно, стали первыми кандидатами на насильственную миграцию. Вот и вся суть конфликта.
С "предками", как я уже говорил, хочется обыграть уже взятую линию. Просто не верю я в серьёзную продолжительность жизни в первобытных условиях. Бессмертие бессмертием, а хищники тоже не дремлют, к примеру. Допустим даже, что микробы с бактериями эльфов не берут, но ведь ещё можно элементарно получить нарыв на месте царапины с заражением крови в перспективе, какие там санитарные условия? Кто-то, конечно, выжил, тот же Нэнве, но тот же Всадник (имя что-то не придумывается) по отношению к "предкам" есть представитель третьего поколения.
Кстати, это и отличало от людей, что для общения с предками достаточно зайти к ним в пещеру, не мучая желудок мухоморами.
О Чёрном Всаднике. "В самых старых эльфийских песнях поётся о чёрном всаднике, приходящем на Куйвиэннен" (Сильм, воспроизведение по памяти). Обычно этим всадником полагают Мелькора, а я вот решил, что это обычный эллеро, только отличившийся.
О Гэлионе. Да, это тот самый Гэлион, только ещё молодой очень. Вообще, в задумке у меня довольно сложная история взаимоотношений (В ХОРОШЕМ СМЫСЛЕ!!!) Мелькора, Всадника и Гэлиона. Даже скорее Всадника, Гэлиона и Нээре (который балрог). Уф, вроде не проболтался, а хочется)
Вообще, вся линия Всадника - мой личный своего рода протест против излишней причёсанности и захиппованности Эллерей. Сами посудите, даже у Ниэнны они как один в случае опасности похватались за мечи. Конечно, у послевоенного (после конфликта с Эльдар) поколения мог проснуться пацифизм, мол, насмотрелись, не хотим больше. Но беззубыми эти ребята явно не были.

[Мимохожий_Mornalchor_*]

А не люблю я, когда читатель утыкается в "это эльфы, нам их не понять" smile.gif

Да тут есть риск впасть в другую крайность. И самому очеловечить эльфов до полного обезэльфения.
Я как-то решил про оборотней написать. И начал писать. А на середине задался вопросом: ну и чем же мои оборотни от людей отличаются? Тем, что я сам заложил в матчасть, что они - оборотни? Ничем! Люди у меня и получились.

[Michail Tz]

С "предками", как я уже говорил, хочется обыграть уже взятую линию. Просто не верю я в серьёзную продолжительность жизни в первобытных условиях. Бессмертие бессмертием, а хищники тоже не дремлют, к примеру. Допустим даже, что микробы с бактериями эльфов не берут, но ведь ещё можно элементарно получить нарыв на месте царапины с заражением крови в перспективе, какие там санитарные условия? Кто-то, конечно, выжил...

Ну тут уж попрошу пардону: нарыв с заражением крови, честное слово, вызывается все теми же бактериями. Хищники еще куда ни шло, эльфятина теоретически от говядины может и не сильно отличима...
Хотя...
Ежели попробовать углубиться в биохимию бессмертного существа... Не, не будем углубляться, там темно и страшно.
То есть в сухом остатке остаются хищники и прочий производственный и не очень травматизм. Теоретически по достижении возраста некоторого опыта он должен не сводиться, но стремиться к нулю, и первобытные условия тут в общем не при чем. Смертность там именно от болезней приключалась; это песня отдельная и длинная, от каких, да как...

[Гаэрлин]

нарыв с заражением крови, честное слово, вызывается все теми же бактериями.

Пардон =) Медик/биолог из меня аховый. Хотя, одно дело воздушно-капельным бациллу поймать, а другое - прямиком в кровеносные сосуды... Ладно, за некомпетентностью устраняюсь от влезания в дебри.
Мыслишка тут родилась... Глупая, наверное... Только где, где в первоисточнике написано, что эльфов микроб не берёт? Честно, я такого не помню. Ну, может отдельных и не берёт, так как переболели лет тысячу назад, иммунитет, все дела? И с этим и связан микроскопический эльфийский прирост населения? Ух, понесло меня куда-то не туда...

[Michail Tz]

Иммунитет не прокатывает.
Ибо как раз ко всяким неспецифическим заразам его факт, не бывает - те же заражения, гангрена там, прочие нарывы самые разные, а плюс к тому он еще и не ко всем специфическим вырабатывается. Тем более, что оные специфические сами меняются достаточно быстро, и не только под действием лекарств. К примеру, ангины с воспалениями легких фактически не дают иммунитета - я не совсем в курсе, то ли из-за огромного количества вариаций возбудителей, иногда даже не родственных (как то с гепатитами бывает), то ли просто не вырабатывается устойчивого иммунного ответа. Про грипп я уж совсем молчу. Есть еще такие радости, как бешенство, к которому иммунны то ли полгода, то ли год - и в случае таки заражения не вакциной, а нативным вирусом наблюдается стопроцентная летальность; столбняки всякие, энцефалиты (что для лесных жителей весьма себе актуально)...
В конце концов, есть изрядное количество всяких относительно крупных паразитов, от блох и вшей до разнообразных гельминтов, проще говоря, глистов. Я понимаю, что завшивевший эльф как-то не смотрится, равно как и страдающий глистами, мда... Но вот к ним-то иммунитета не бывает точно, какой уж к вшам иммунитет...
Вообще если подходить с биологической кочки зрения (насколько я ее себе понимаю), гарантией от болезней будет являться принципиально иная биохимия. Но действительно принципиально, скажем, на другом аминокислотном наборе построенная, или на изомерах правого вращения, что некоторым образом даже пикантнее. Но тогда с питанием будут оч-чень большие проблемы: то есть с одной стороны, эльфов и хищникам будет есть бесполезно - а с другой любые биологические объекты с нормальным набором для эльфа также окажутся бесполезны.
Равно как и эльфийские лепешки для людей, впрочем. Хотя энергетически они могут быть ценными в обоих случаях, но вот использовать еду, как строительный материал для организма не выйдет. А отсутствие белковой пищи довольно быстро приведет к весьма себе малоприятным последствиям, да.
В общем, я в тупике. Остается списывать на специфическую эльфийскую магию.

Темно и страшно, как я и предсказывал. И меня тоже занесло )))

Да, а насчет микроскопического прироста - тут все как раз правильно. Бессмертным (ну почти бессмертным) и в размножении усердствовать особо не стоит, иначе очень быстро настанет полный демографический карачун. Так что тут все корректно.

[Мимохожий_Вейрд_*]

Только где, где в первоисточнике написано, что эльфов микроб не берёт? Честно, я такого не помню.

В Сильме, в частности, когда они людей пытались как-нибудь политкорректно определить . "Болезненными" еще, помню, звали... Ладно, хоть не болезными . К тому же в том же Сильме упоминаются эпидемии в человеческих поселениях, насланные Морготом, эльфийские же страдали от других напастей .

[Аллор]

Гаэрлин, ага, с эльфами понятно, насчет Кэнно и Квэниа так и подумала А что, вариант
Насчет Черного Всадника - мысль уловила, интересно, как разовьешь.
По поводу хипповости эллерей - угу, и мне чего-то такого хотелось бы, а то в натуре та самая картина - разгон хипповой тусовки злыми ментами

А вот насчет эльфийских болезней или отсутствия оных - тут я сильно пас. Т.е. может у них имунная система изначально крепче была, т.е. даже не крепче, а вообще этакий "файерволл"? А?

[Michail Tz]

Угу.
И вообще эльфы - это пришельцы с Пандоры, с ее "бактерией жизни" - так что биоблокада у них привита естественным путем. Кстати, это мысль...
Тихо, тихо ползи, улитка по склону Фудзи...
Жили себе, понимаешь, на Пандоре эльфы, шерсть на носу, а потом заявился к ним Эру, и произошло у них Одержание...
Ну что поделать, неравнодушен я к Стругацким.
А иммунная система, подобная файерволлу... Может, и возможна - не спец я в биохимии и прочем молбиоле. Но факт, исключительно теоретически и на других принципах. Существующая схема предполагает наличие этапа обучения распознаванию нового врага и принципам его изничтожения - что собственно болезнью в явном виде (повышенная температура и прочие малоприятные симптомы) и является.
Хотя возникла у меня одна мысль, надо ее подумать. Если взять действительно другой принцип... И тогда заодно и крайне низкая рождаемость тоже объясняется...
Но вот отсутствие вшей не объясняется точно.
Ом-м. Пойду думать...

[Гаэрлин]

Хм... Вы что, искрене полагали, что Профессор покажет вам эльфа, скорбного педикулёзом? =) Слишком уж это неэстетичная картинка. Да и Профессор вам не Головачёв, чтобы заостряться на таких низменных проблемах отдельно взятой личности.
P.S. Альтернативная версия... Хе-хе-хе))) Куснула блоха эльфа - и отравилась...

[Мимохожий__*]

Михаил, угу, особенно Одержание)))
А вообще хорошо забурились
Поделишься результатами размышлений?

Гаэрлин, так отож Эпос у него, а не НФ))) А вот взялся рационализировать, альтернативную версию ваять, тут-то и... Вот и удумаем.

ЗЫ: *пакостно* а может, на эльфах вши водились особые, светящиеся, полезные симбионты?)))))))) Вот откуда сияние от эльфов-то...

Если сеьезно, то из эпоса и мифа рационализацию по-настоящему извлекать - дело то еще, в принципе, достаточно гиблое, ибо источник под это не заточен. Так что, имхо, остается игра ума, хоть и небезынтересная

[Аллор]

Это я был, залогиниться позабыла впопыхах...

[Michail Tz]

Ну, в случае с иной биохимией так и будет: куснула и отравилась, однако )))
Профессор нам эльфов показывает если уж скорбных, то не меньше, чем спасением мира (хотя по мне, так педикулез как-то безопаснее, что-ли).
С другой стороны вовсе не я первым задал вопрос, каково жилось простому советскому эльфу в эпоху Пробуждения
А вот тут уже без педикулеза никуда...

- Это верно, тут наука,
Тут напротив не попрешь.
А скажи, простая штука
Есть у вас?
- Какая?
- Вошь.

(с) - а вот и не Головачев ни разу... )

Результатами поделюсь, конечно - если до них доразмышляюсь...

[Аллор]

Михаил, вот именно, с рационализацией не ты начал)))
Цитата - не из "Теркина"?))

[Вейрд]

Странно... Мне всегда казалось, что со всякими насекомыми и прочей мелкотой-паразитами никакого иммунитета особого эльфам не требовалось... Они ж вполне ученые себе ботаники/биологи/химики, вполне могли что-нибудь устроить в доме такое, чтобы незваная живность и вовсе туда не лезла .
Да и не в доме тоже, вон, плащи лориэнские - какая технология! Может, еще что придумывали .

[Аллор]

И то... Эльфийские технологии - штука непознанная и особенная

[Michail Tz]

Аллор, а то: Теркин, конечно )))
А насчет того, что рационализировать не я первый - зато как я развернулся! )))
Хлебом не корми, а порационализировать дай...

Они ж вполне ученые себе ботаники/биологи/химики, вполне могли что-нибудь устроить в доме такое, чтобы незваная живность и вовсе туда не лезла

Э-э...
Дело в том, что технологии - они всегда у нас будут не единственного применения.
И если эльфы в состоянии устроить у себя дома что-нибудь технологическое, чтобы незваная живность не лезла - они точно так же в состоянии устроить, чтобы другая незваная живность, покрупнее, не лезла куда не надо.
Зарин изобрели несколько раньше мелков от тараканов: более того, создание таковых мелков химически гораздо более сложная задача, насколько я могу судить. Соответственно, в этом случае битва Сил Света с орками выглядела бы, как вскрытие эльфами в прорезиненных лориэнских плащах нескольких баллонов с наветренной стороны от орочьего войска - и торжественный победный пир вслед за этим. Тоже с наветренной стороны, само собой.
Однако ж мы имеем загадочные плащи (если подходить рационально, то их свойства могли быть несколько преувеличены, а точнее выделяться на общем фоне: как нанайские плащи из рыбьих шкурок вполне себе не промокали, чем наверное, немало удивляли окружающие народы - но все равно не могли сравниться даже с обычной резиной); странные веревки, которые обладали не весьма рационализируемым свойством обжигать связанных ими Темных, да столь же избирательно действующее, и при этом холодное оружие. По всей вероятности, все эти свойства (кроме предположительно плащей) относятся к магическим, то есть не объяснимым рационально. Если для магического действия нужно сказать нужные слова над рудой перед выплавкой - это хоть как-то объясняет существование кинжала, который ковался именно против орков, и именно для них был особенно смертоносен.
Если пытаться объяснить этот же кинжал учетом различий в биохимии при подборе химсостава материала клинка - то совершенно непонятно, почему это именно кинжал, а не баллон с газом, или же патроны к единому войсковому пулемету с соответственной маркировкой, поскольку такой уровень развития химии прямо требует соответствующего развития и других технологий, которые оружие класса кинжал превращают в настенное украшение самим фактом своего существования.
Как-то примерно так...

[Аллор]

Вот и думаю, что все оно, натурально, эльфийская магия))))

[Гаэрлин]

"Серо-зелёный эльфийский плащ позволяет чудесным образом оставаться незамеченным на фоне серо-зелёных листьев, серо-зелёной почвы, в серо-зелёных горах и в серо-зелёной пустыне" (с)Тошнит от Колец.

[Аллор]

А лембас????

[Гаэрлин]

Помесь концентрата и стимулятора, исполненная в форме галеты? =)))

[Аллор]

Плюс, опять же, магия!:)

[Гаэрлин]

Трое шли по чужой земле, которую они мнили своей. Три копья, три лука, три охотника Эльдар Квэниа. Один - темноволосый, с резкими чертами лица. Волосы двух других светлые: у одного - почти белые, у другого - цвета мёда или золота. К оленьей шкуре, в которую закутан темноволосый, пришито три лисьих хвоста - знак Тара Нэнве, Первого из Перворожденных. Это посланец. Пока с его плеча свисают три полосы рыжего меха, он не имеет даже имени, он - только голос Нэнве. Всё, что он видит и слышит - то видит и слышит Первенец. Всё, что он говорит - речи Вождя.
-Что снова привело вас в наши земли?
-Мы пришли за ответом, - сказал посланец, - И это земли Тара Нэнве, Первого из...
-Знаю, знаю, - брезгливо отмахивается Чёрный Всадник, - Первого из Перворожденных. Якобы то, что он выбрался из Вод раньше остальных, даёт ему право на чужие угодья.
-Ты отплатишь за свой несдержанный язык, - посланец невозмутим, - После того, как я услышу ответ.
-Вот мой ответ - кричит Всадник.
Копьё с наконечником из чёрного обсидиана пробило грудь посланца. Его золотоволосый товарищ кинулся на Всадника, занося копьё, но тяжёлый кулак эллеро смял ему горло, останавливая атаку вместе с ходом жизни охотника. От удара третьего Всадник увернулся и наконечник из кремня увяз в тяжёлой медвежьей шкуре. Эллеро вырвал копьё из рук эльда и ударил его по темени ясеневым древком. Беловолосый повалился на колени, прижав руки к кровоточащей ране.
-Какую кличку дали тебе в твоём поганом роду? - тон Всадника насмешлив и горд.
-Мой отец, - хрипит эльда, - поименовал меня Ингве. Я происхожу из рода Первого из...
Эллеро расхохотался:
-Так ты - сын Лисьего Хвоста? Не больно и бережёт своих сыновей твой отец, тебе не кажется?
Эльда поднял глаза на Всадника и потянул из тула стрелу.
-Даже не пытайся, - наконечник ткнулся Ингве в грудь, - Не пытайся поднять на меня руку, тогда останешься жить.
Ингве разжал пальци и стрела упала на землю.
Всадник продолжил:
-Ты пойдёшь к своему отцу и скажешь ему мой ответ: в охоте, что он хочет затеять, не ему быть охотником.
-Будь проклят, - прошипел Ингве, поднимаясь на ноги. Наконечник оцарапал ему грудь, но он оставил рану без внимания, уставившись в глаза эллеро. Серые глаза под лохматыми чёрными бровями. Они глядят зло и торжествующе. И немного безумно.
-Ты позволишь мне наломать веток на волокуши, чтобы я вернул тела моих друзей в наш род?
-Тела двоих наглецов будут брошены в степи, - безумный огонёк загорелся ярче, - На прокорм падальщикам. И лишь желание передать послание твоему отцу удерживает меня от того, чтобы добавить к ним ещё и третьего.
-Будь проклят, - повторил Ингве, развернулся - и пошёл к дому, в сторону леса.
-Гэлион, - позвал Чёрный Всадник сына, - Собери охотников и скажи им - пусть готовятся. Мы выступаем.
И добавил:
-Если я знаю Нэнве, он соберёт своих в толпу и поведёт на нас сразу же, как только этот сосунок передаст ему мои слова. Мы встретим их несколько раньше, чем они ожидают.

Охотники Эльдар Квэниа выступили в поход. Почти сотня копий - какой зверь сможет удержать такую силу? Но сегодня лесная дичь может быть спокойна - эльдар идут на иную добычу. Впереди - белокурый эльда с лицом Великого Духа, древко копья его под самым наконечником обтянуто полосой рыжего лисьего меха. Это сам Первый из перворожденных, Первенец Великих Духов, Тар Нэнве, первый из сыновей Вод. Позади уже родной лес, под ноги эльдар ложится зелёная холмистая равнина, пограничная со степью, домом проклятых эллери, безумной ошибки Великих, которую Они допустили, утомившись в последний день творения. И сейчас лучшие из их детей исправят ошибку своих родителей.
Рёв. Грохот тамтамов. Ржаник больших мохноногих коней, дробный стук их массивных копыт. Склонённые вперёд копья. И безумный хохот Чёрного Всадника на вороном жеребце.
Кровь. Всюду кровь. Охотники эльдар валятся в размешанную копытами коней грязь, пробитые копьями, с черепами, раскроенными ударами палиц, со стрелами в груди и спине. Кровь. Кровь и грязь, серая с оттенками багрового жижа. Вот он - цвет охоты на двуногую дичь. Серый с багровым.
Нэнве подпёр копьё ногой, направив его в сторону налетающего Чёрного Всадника. Ощутив укол, конь рванулся в сторону, сбрасывая седока. Копьё треснуло, и в руках у Нэнве остался лишь бесполезный обломок. Эллеро вскочил на ноги, занося копьё, но Нэнве ударил его обломком по голове, как бьют дубиной.
-Это от моего сына.
Всадник бешено зарычал и бросился на врага, заваливая его на землю. Крепкие зубы впились в глотку Первенца, его тёплая, солоноватая кровь наполняет рот. Так степной волк кидается на сайгу, враз перекусывая ей горло. Всадник изо всех сил сжал челюсти. Нэнве дёрнулся в последний раз - и затих. Навечно.
Чёрный Всадник поднялся на ноги. Лицо измарано в крови, и она стекает по подбородку. Исход боя уже решён, эльдар бегут. А те, кто не бежит - уже мертвы. И духами вохмездия носятся по полю Эллери Кэнно, добивая раненых. А посреди поля, закутанный в тяжёлую шкуру чёрного медведя и весь залитый кровью, хохочет Чёрный Всадник. Хохочет над трупом поверженного врага.

В самых древних эльфийских песнях поётся о чёрных тенях, бродящих в холмах возле Куйвиэнена. И о Чёрном Всаднике, который пожирает отставших от рода эльдар.

[Мира Артаниэль]

Нэнве - так звали одного товарища, кажись, из Нольдоров, от его лица шли кое-какие фразы в учебнике Ренка по квенье))))) Еще была его сестра, кажется, Ауриэль звали))) Вспомнились вдруг ассоциации

[Аллор]

Сурово...
Не, такая интерпретация Черного Всадника - это очень интересно, и похожее мне не попадалось. А с чего он такой "отморозок"? И что дальше?

[Мимохожий__*]

Сразу вопрос - я не переборщил с суровостью? Просто "Грязь и кровь, серый с багровым. Вот он - цвет охоты на двуногую дичь". Так и быть, слегка раскрою карты. Эту фразу Ингве впоследствии скажет Феанору, отказываясь идти в Среднеземье и пытаясь отговорить его самого. Этим и объясняется пассивность Ингве, как народного лидера. Насмотрелся уже, больше не хочет.
Чёрный Всадник - храбрый воин, умный лидер, и при этом в глубине души - ПСИХОПАТ. Именно так, с капсом. Не будь он прирождённым воином и вождём, Эллери сами бы забили его камнями, но при таком раскладе его душевная болезнь кажется им неким знаком избранности. С чего он "отморозок" - не знаю. Наверное, имел возможность наблюдать процесс естественного отбора в природе, из чего и вывел простую формулу: "Сожри, или будешь сожран".
Но то, что я извёл цистерну чёрной краски на образ Всадника, не обеляет его врага. Нэнве - образчик местного царька в духе турецких султанов, называвших себя "Братьями Солнца" и "Внуками Аллаха". Да, он не грыз никого зубами, но вина за развязывание конфликта лежит целиком на его совести.

[Гаэрлин]

это я)
А Нэнве придумался самостоятельно, хотя теперь я что-то такое вспоминаю =) Просто "нэн" - корень, обозначающий воду. В контексте имени первого всеэльдарского вождя - не просто воду, а Воды Пробуждения.

[Гаэрлин]

Стволы сосен рвуться ввысь, их раскидистые кроны укутывают лес сплошным зелёным пологом, погружая его в сумрак. В лесу тихо - привычному уху путника щебет птиц и шорох ветра среди ветвей кажутся уже неотъемлемой частью этой тишины. В лесу дышится иначе, полной грудью. Хвойный дух пьянит, заставляет чувствовать себя единым со всей чащей, с самым высоким деревом и самым маленьким ростком, с россыпями черники и мягким ковром мха. Лес - брат путника, оба они - дети Матери Древ, Дарительницы Плодов.
За частоколом древесных стволов показался дымок. Рядом селение западных урук - народа гордого, вольнолюбивого и гостеприимного. По отношению к друзьям, естественно. Сам путник - из восточных. Его селение в неделе пути от Большой Солёной Воды. Между западными и восточными - вечное соперничество. Чьи охотники принесут больше добычи, в чьём селении лучше дом старейших разрисуют, в конце концов, у кого девушки красивее, да вожди и воины сильнее. В тяжёлые же годы, когда на востоке горели леса и из них бежала вся дичь, с запада пришли урук и снаги со свёртками на плечах. В свёртках было вяленое мясо, горшки дикого мёда, орехи, сушёные грибы. Путник не помнил этого, тогда он ещё не родился. Зато он помнил, как отец и другие мужчины, когда дичь вернулась и дети снова были сыты, повезли на запад ответные дары. И всё бы привезли назад из-за всё той же гордости западных. Но старейшие двух племён нашли выход. Племена встретились в условном месте и просто напросто съели эти самые ответные дары, попутно развлекаясь песнями и плясками.
За деревьями обнаружились землянки, покрытые дёрном и мхом. Путник подошёл к одной из них, чем-то ему приглянувшейся, заглянул внутрь и произнёс:
-Славных имён вашему роду! Не пустите-ли переночевать да обогреться с дороги?
В землянке обнаружилось обедающее семейство, насыщавшееся, сидя на шкурах вокруг очага. Невысокий, но широкоплечий мужчина с курчавой чёрной бородой, его жена и два разновозрастных мальчика.
Отец семейства обернулся на гостя и произнёс:
-Заходи, садись с нами.
Путник с удовольствием последовал совету хозяина и скромно расположился по правую руку от младшего из детей. Хозяин довольно хмыкнул, видя такое проявление вежливостигостя, и снова заговорил:
-Это жена моя, именуют её Хайяр. Сам-то я пока не сподобился, а прозвище мне дали Чёрный Бык. Это сыновья наши, Ясенёк и Сомик. А ты из каких краёв, и как звать-именовать тебя?
-Именовать меня пока рановато, - улыбнулся гость, - Я с востока, а прозвали меня Лис, Гончаров сын.
Чёрный Бык покачал головой:
-Видать, сильный гончар твой родитель, раз так и прозвали, да благословит его Дарительница.
-Лучшим в селении был, а то и на всём востоке. Да вот беда случилась. С матерью они горшки на обмен везли, да в лесу на рысь наткнулись. Зверь совсем обезумевший был, иначе бы не кинулся на двоих сразу, да при варге. Серок наш рысь загрыз, да поздно уже было.
-Бедненький, - сочувствующе вздохнула Хайяр, - Молодой такой, а уже сирота.
-А не из Приболотного ли ты селения, парень? - неожиданно спросил хозяин.
-Да, я оттуда.
-Знавал я гончара Соболя из Приболотного. Изрядный гончар был, хоть и молодой ещё.
-Он и есть мой родитель, - просто сказал Лис, - Это его потом Гончаром звать стали.
-Часто его горшки на мои наконечники копейные меняли. По пяти за горшок. А ты-то сам чем живёшь? Охотник, небось, раз забрался так далеко от дома?
-Где ты при мне лук видишь? Сроду с ним обращаться не умел, не даётся мне ни охотничья, ни воинская премудрость. Зато след любой прочитать, путь в лесу найти - тут я кое-что могу.
-Следопыт, значит? Это хорошо, нужное дело.
-Рыбак ещё, - Лис слегка смутился и покраснел, - Живу не этим, но нравится, да и получается неплохо.
-Тоже хорошо, рыбки иногда страсть как хочется. Вот Сомик тоже любит у реки с удочкой сидеть. За то и прозвали: сидит у воды весь день, молчит, а затемно довольный с уловом приходит. А вообще он в воины хочет.
-Лис, а ты какими судьбами в наших краях? - поинтересовалась Хайяр.
-Да как-то из любопытства, шакка, - пожал плечами рыбак-следопыт, - Куда какой путь ведёт, где какой зверь водится, да где какие урук живут. Никогда ведь не знаешь, что может пригодиться, а знания лишними не бывают. И на горбу их не таскать.
-И куда ты теперь путь держишь?
-Хочу до гор дойти, что на западе, потом домой тем же путём.
-Если тем же, - улыбнулась Хайяр, - То я всегда буду рада видеть тебя в нашем доме.

Трижды по десять дней минуло с того дня, как Лис покинул дом Хайяр и Чёрного Быка, отправившись на запад.
Уже зашло Солнце и небо покрылось россупью ярких звёзд. Недавно ударили заморозки, и теперь звёздный свет отражался от корочки инея, покрывшей лес и землю. Иней весело хрустел под ногами мальчика. Несмотря на явное неудовольствие матери, Сом часто возвращался домой затемно. Небольшой пока, но всё-же какой-никакой рыбацкий опыт говорил ему о том, что на закате клюет намного лучше. Но сегодня рыба брала крючок неохотно, наверное, из-за наступающих холодов.
Неожиданно со стороны раздался глухой недовольный рык. Сом оглянулся - и увидел в десятке шагов от себя тёмный силуэт огромного зверя и два ярких фонаря глаз.
Сом испуганно застыл на месте. Знать бы ещё, что за зверь, можно было бы решить, что делать дальше. Но мальчик не разбирался в повадках хозяев леса.
Рык повторился - и тень двинулась вперёд. Сом всё так же завороженно глядел в глаза зверю, замерев от испуга.
Слева мелькнула ещё одна тень. Раздался короткий стук - и перед зверем рассыпались яркие искры. Зверь отпрянул. Кто-то подхватил Сома на руки и побежал по лесу.
Незнакомец остановился только тогда, когда показались огни селения. Впрочем, почему незнакомец? Теперь Сом разглядел его лицо. Это был Лис.
-Ну, ты даёшь, парень. Наткнулся на медведицу с медвежатами - и застыл. Нельзя так, сразу бежать надо. От детёнышей она бы никуда не пошла, мать, всё-же. Хорошо хоть я заранее углей в горшок набрал, в дороге греться.
-Я... Я не разлядел.
Лис глубоко вздохнул и промолчал.
-Теперь ты возьмёшь меня в своё селение?
Следопыт хлопнул себя по лбу. Как-никак, он спас мальчика, и теперь его жизнь принадлежит ему.
-Так, слушай сюда, - немного подумав, произнёс лис, - Медведицы ты не видел, со мной встретился в этом самом месте.
-Но почему?! - обиженно протянул Сом.
-Потому, что твоя мать любит тебя. И она не захочет с тобой расставаться.
-Но это же бесчестье для семьи воина, носящего имя!
-Сом, проснись! Кто в твоей семье - воин?
-Я. Я хочу быть воином.
Ладно, - сдался Лис, - Расскажем всё твоей матери, как она решит, так и будет.

-Но он же воспитывает воина! - орал высокий молодой урук с окладистой светло-русой бородой, - Как может воспитать воина тот, кто не имеет имени?
-Не кричи, Хаитала, - ответил седой благообразный старик, - Имена просто так не даются. Чем твой друг заслужил эту честь?
Хаитала задумался:
-Он рассказывал, что нашёл на западе новый народ, совершенно не похожий на нас и говорящий иначе.
-Ах, нашёл... Вечно этот юноша что-то находит. То бочонок в болоте, то народ новый, теперь вот парня этого, Сома, нашёл... - Старейший расплылся в улыбке, - А зови-ка его сюда!
Некоторое время спустя в хижину вошёл Лис, сын Гончара.
-Ты звал меня, шарку?
-Да. Ведомо ли тебе, что воспитывающий воина не может быть снагой?
-Этого я и опасался, - пробормотал следопыт, снага в четвёртом поколении, - Отдайте Сома Хаитале. Он - именованный воин, и один из лучших.
-Если юный Сом твёрдо решил стать воином, то без твоего друга точно не обойтись. Ты же копьё в руках как заступ держишь, а лук - как мотыгу.
Лис склонил голову. Не любил он, когда ему напоминали о его неспособности обращаться с оружием.
-Но не Хаитала спас мальчика, - улыбнулся старейший, - Пусть он учит твоего пасынка воинским премудростям, ты же воспитаешь его достойным уруком.
Лис удивлённо уставился на старика.
-Ах да, имя. Ты же у нас следопыт? Вот и будешь Ищущим.
Старейший извлёк из складок одежды чашу, нацедил в неё воды из бурдюка и протянул Лису.
-Пей, урук. Носи своё имя с честью, и пусть оно останется в доброй памяти на долгие годы. Чти Отца-Пламень и Мать-Тьму, помни и о нашей матери, Дарительнице Плодов. Их именем я именую тебя. Ты - Гимбха.

[Аллор]

Насчет Черного всадника - понятно. А что, как вариант... Жестко - так не все же радоваться, могло ведь и так быть.
А вторая часть такая уютная, угу))) Ничего не могу с собой поделать, как Гимбха появляется, так и уютно (а его я с первого вхождения узнала)...

О, блоха: рвутся - не рвут_ь_ся, проверочное: что делает - что делать. Т.е. что делают? Рвутся. Что делать? - Рваться. Во

[Гаэрлин]

Ну, Гимбху жизнь недолго радовать будет. Хотя, аналогично, ничего не могу с собой поделать =) Как начинаю писать о нём, так сразу накрывает, а ведь дальше придётся его крепко поломать, да без шуточек.
А грамматика... Чёрт, у меня же в школе по русскому всегда 5 было... Вот всегда так, только муза прилетит - и всё, не до правил, мысль бы выразить.

[Эрэлен]

А вот интересно... Нчалась Изенгардская летопись практически как стеб. А дальше всё сурьёзней и сурьёзней Это изначальная авторская задумка, или оно само собой так пошло?

[Аллор]

Ну, Гимбху жизнь недолго радовать будет. Хотя, аналогично, ничего не могу с собой поделать =) Как начинаю писать о нём, так сразу накрывает, а ведь дальше придётся его крепко поломать, да без шуточек.
А грамматика... Чёрт, у меня же в школе по русскому всегда 5 было... Вот всегда так, только муза прилетит - и всё, не до правил, мысль бы выразить.

Эх, ну так жисть же, что поделаешь... Т.е. героев таких, сових, очень жалко, и хочется, чтобы им хорошо было.
*вот посему не очень понимаю авторов, со смаком гонбящих своих персонажей...*

А с грамматикой косяки у всех практически какие-то вылезают, у меня вот вроде тож грамотность приличная, а иной раз вдруг как застопорюсь на чем-то, не помню, как пишется, и все тут... Причем потом выясняется, что пишу-то правильно, а вот сомнения-то возникают
На круг ты-то как раз весьма грамотен

[Гаэрлин]

Эмммм.... Ткните меня носом, где в ИЛ стёб?... Или это про Урук-Намэ?
Если в целом, то этот процесс я уже описывал. Сначала придумался герой, потом придумались приколы с его участием. Потом герой неожиданно аффтару очень понравился, его линия стала развиваться, обретать философский подтекст.

[Аллор]

Приколы - это все же в Урук-Намэ, а ИЛ - это уже произведение иного толка, хотя У-Н в некотором роде интегральная часть, так?

[Гаэрлин]

Ну, скажем так, У-Н - это анекдоты по мотивам ИЛ. Только появились они раньше первоисточника)

[Эрэлен]

Извиняюсь, я действительно свалила всё в одну кучу Там же везде Гимбха и компания
Благодарю за разъяснение извилистых путей авторской мысли

[Аллор]

Эрэлен, а так, кстати, часто бывает, сначала прикол какой-то, или персонаж чем-то зацепил и про него что-то придумать захотелось, а потом вдруг ка-ак философией накроет...)))

[Гаэрлин]

Там же везде Гимбха и компания smile.gif

Не-е-е, не совсем. В У-Н Гимбха - стержень вращения мироздания, куда ни плюнь - везде Второму Хору на гуулси подыгрывает. А в ИЛ Гимбха... Ну-у-у-у, допустим, как Ульв в ЧКА, может, чуть побольше. На этом празднике жизни на режиссёра он не тянет. Просто У-Н - это эпос, а ИЛ - хроника.

[Аллор]

Ага, разобрались
Да, вот набежит кто когда-нибудь на Урук-Намэ и завопит: Гимбха - Марти Стю!!!!

[Гаэрлин]

Раньше война представлялась Эльдар Квэниа простым походом в чужие земли. Их охотники нередко забирались далеко от дома. Случалось, и гибли на чужбине. Это было горько, но просто и понятно. Но теперь война пришла в их дом, стучалась в стены их хижин и врывалась за порог. Война коснулась каждого эльда.
После того самого боя в холмах, когда погиб Нэнве, Эллери Кэнно не пошли прямо на Куйвиэнен. Всадник, каким бы он ни был, берёг своих охотников, а в холмах их и так погибло достаточно. Кровь ещё не пролилась в Воды Пробуждения, но эллери всё время были рядом, уничтожая тех из охотников эльдар, что осмеливались отойти от селения, чтобы найти добычу. В Куйвиэнен пришёл голод.

-Это ты зовёшься Махтаном?
Беловолосый эльда стоял на пороге. Ещё двое из его племени стояли за его спиной.
-Да, это я. И что же сыну Первенца нужно от простого Красного?
-Бронза, - просто ответил Ингве, предпочтя не обратить внимания на колкость ороквена, - Кажется, так называется то, из чего вы делаете свои инструменты?
Махтан улыбнулся:
-Да... И нет. Да, мы владеем бронзой. Нет, я не стану вас учить.
-Я ждал чего-то пожобного, - кивнул Ингве, - И я не стану покушаться на твои секреты. Мне нужны не они.
-Что же тогда тебе нужно?
-Копья. И ножи. По пять десятков каждого.
Махтан глубоко вздохнул.
-Ты не понимаешь, эльда. Ороквенди не делают из бронзы оружия. И это не чья-то прихоть, это закон. Никто и никогда в Красных Горах не должен делать копья с бронзовым наконечником.
-Об этомя не слышал. Как давно появился этот закон?
-Сразу после битвы в холмах, когда Перворожденные впервые стали охотиться друг на друга. Тогда все копья были собраны и... переделаны. На более нужные вещи.
-Я знаю, что делать, - подал голос темноволосый эльда, один из спутников Ингве, - Иди с нами. Ты ни в чём не будешь знать отказа. Ты будешь моим другом в моём доме. Взамен мы просим только копья. Тем более, Куйвиэнен - не Орокарни, у нас нет запрета.
-Смысл запрета был в том, - покачал головой Махтан, - чтобы бронза не служила делу убийства. Да, я могу сковать копья в Куйвиэнене, но какой тогда смысл был в запрете?
-Никакого, - резко ответил Ингве, - Сейчас Эллери Кэнно носят оружие из обсидиана. Он превосходит наш кремень. Придумал это Гэлион, сын самого Нденнэра, Чёрного Всадника. Можешь ли ты поручиться, что этот Гэлион не раскроет ваш секрет самостоятельно?
-А что же тогда вы сами не раскроете его?
-У нас нет времени, - честно ответил Ингве, - Куйвиэнен окружён, и среди племён, его населяющих, начался разброд. За моей спиной - лишь немного тех, кто верен имени моего отца. Меня поддерживают только Финве и Эльве, остальные грызутся о том, кому быть новым Нэнве. Уверен, скоро они вцепятся друг другу в глотки. А Всадник может ждать. Среди Эллери Кэнно нет равного ему, его власть тверда. Он может подождать, пока эльдар не перегрызутся, а потом - раздавить всех разом. И тогда уже никакие копья не спасут. Ударить надо сейчас. В этом есть интерес и для Ороквенди - эллери вряд-ли пройдут мимо вас.
-Я так не думаю. Мы не покушались на Степные Земли.
-Послушай, ороквен! - вспыхнул Ингве, - Ты знаешь, как погиб мой отец? Ему перегрызли глотку! Ты мог бы договориться с квенди, такими-же, как ты сам, но это не квенди! Это звери. Дикое зверьё, почуявшее кровь!
-Быть не может... - Махтан смутился от напора Ингве, - Неужели эллери используют в бою зубы?
-Я сам видел. И все, кто пережил тот день, подтвердят мои слова.
-Я... Я подумаю. Если надумаю, то спущусь к Куйвиэнен и найду Тара Финве, что предложил мне приют.
-Да будет так, - кивнул Финве.

Три дня спустя Махтан, забрав с собой жену, а из вещей - только инструменты кузнеца и литейщика, двинулся на запад.

* * *
-Нет, ты всё делаешь неправильно.
Юнец стряхнул со лба непослушную прядь и поудобнее перехватил шест, обозначавший копьё.
-Ты так вцепился в свою палку, как будто я хочу её отнять. Смотри, как надо.
Хаитала поднял с земли шест, такой-же, как у его ученика.
-Правая рука держит, левая направляет. Руки в локтях слегка согни, иначе силы у удара вообще не будет. Вот так, правильно. А теперь коли!
Сом ударил воображаемого врага.
-Опять не так, - покачал головой Хаитала, - Колоть надо резче. Выпрямляй согнутую руку в одно мгновение. Копьё держи ровно. Можешь двигать его вверх и вниз, но наклонять нельзя. Попробуй ещё, убрав левую руку за спину.
-Ударить одной рукой? Но тогда удар будет слабее!
-Зато в левой руке ты сможешь держать нож, или щит, а это важно. Чтобы удар был сильнее нужно просто больше упражняться. Коли!

Гимбха сидел на небольшом возвышении и наблюдал, как Хаитала издевается над его воспитанником. По крайней мере, самому Гимбхе это виделось именно издевательством. Сом воспринимал это иначе. В Хаитале он души не чаял и ходил за ним, как привязанный.
-Нет, имя именем, - пробормотал Гимбха, Но парня надо было отдать Хаитале.
-Не скромничай.
Гимбха обернулся - и вскочил на ноги.
-Бурзуум-гуул...
-Да сиди уж, - поморщился Мэлкхор, - сколько можно повторять, не люблю я этих церемоний.
-Повинуюсь, бурзуум-гуул, - с ехидной улыбкой ответил Гимбха и поклонился.
-Ты неисправим, - расхохотался Чёрный Вала.
-И не стремлюсь. И со скромностью исправляться не намерен. Я всегда буду величайшим из урук по скромности, - вдохновенно произнёс шутник, воздев глаза к небу.
Мэлкхор, смеясь, покачал головой.
Два года назад он предложил урук переселиться к Хэлгору. Племя Приболотного селения согласилось первым, а теперь, когда поодиночке, когда группами, по их пути шли и остальные восточные. Западные почти все отказались, а Мелькор не стал настаивать. Он обещал Йаванне присмотреть за её народом. Удобнее, конечно, если все они будут рядом, но неволить их нельзя. Иначе им не стать равными Детям Эрэ.
А вот с самими Детьми беда. Куйвиэнен - их колыбель, из которой они не ушли, когда было надо, и сейчас они пожинают плоды этого. Мелькор никогда не страдал излишней наивностью, чтобы предположить, что среди Детей всегда будет мир. Им было суждено самим убедится в неправедности войн. И учить было бесполезно. Пока не обожгутся сами, не поймут, да и обожгутся далеко не единожды. Так говорил ему опыт. Нет, не его собственный. Это были знания Отца, переданные при рождении. Он не всё до конца понимал из этого опыта, что-то вообще виделось ему очень туманным. Например, он знал о запрете на ведение войны расщеплением мельчайших частиц Кем, но что имеется в виду, он даже не представлял.
Дети Эрэ его беспокоили. Нынешняя война угрожала существованию всех квенди разом. Мелькор мог бы уничтожить часть из них, неизбежно отбрасывая выживших на два шага назад, но зато и прекращая бойню. Но кто поручится, что через пару поколений спустя война не начнётся заново? Квенди передрались между собой за землю, так кто сказал, что через годы они не размножатся вновь до того, что им снова станет тесно? И что тогда, вновь брать на себя ношу палача?
Был и ещё один выход. Привести часть квенди в Хэлгор, изолировав их от остальных. Нет соперника - нет войны. Разумнее сделать так с Эллери Кэнно. Но будут ли они после этого квенди? Хэлгор - судьба урук, а квенди должны сами строить свою жизнь. Достойно ли будет ради жизни всех квенди лишить права быть собой их часть? Эллери Кэнно могут утратить связь со своим народом, и им никогда не стать урук. Так им и быть, вечно самим по себе, утратившими свою суть. И тогда долг Мелькора - заботиться о них, учить их, чтобы они никогда не ощутили себя чуждыми Арде... Великая Мать, не милосерднее ли будет уничтожить?..

* * *
Эллери Кэнно были разгромлены. Непобедимые всадники, Тени Холмов, как они гордо именовали себя, в ужасе бежали. Эльдар нашли способ с ними бороться. Нденнэр силился понять, что же он сделал не так, что удача отвернулась от него. Он же всё делал правильно...
Двумя клыками, справа и слева, всадники Эллери Кэнно неслись с холмов на жалкую горстку эльдар, собравшихся в низине. Правый клык вёл сам Нденнэр. Левый - Гэлнар, испытанный воин и верный соратник. Эльдар были обречены.
А потом случилось непонятное. Эльдар отошли назад. Не бежали, как часто бывало в подобных случаях раньше, а именно отошли. А на том месте, где они стояли, обнаружились вбитые в землю колья, острыми концами смотревшие прямо на налетающую лавину всадников. Клык Гэлнара с размаха налетел на колья. Всадники посыпались с коней, падая грудью на заточенное и обожжённое на костре дерево, окропляя его своей кровью. В них полетели стрелы - с такого расстояния даже самый худший лучник не сможет промахнуться. Лучники Эльве не были худшими. За много дней до битвы их вождь приказал им стрелять по вкопанным в землю шестам, и теперь здесь были только те, кто двумя стрелами из трёх поражал шест за сорок шагов.
Нденнэр сумел провести своих воинов мимо смерти - на колья выскочили лишь единицы. Но их встретили копья воинов Ингве. Наконечники, сделанные из неведомого материала, блестели на солнце славно заточенными остриями. Одним ударом эльдар пробивали могучие шеи коней, заставляя эллери спешиваться. Нденнар повёл воинов в ближний бой, надеясь на то, что вблизи длинные копья будут бесполезны.
Но тогда по ним ударили воины Финве. В руках они держали длинные изогнутые ножи из того-же блестящего материала. Они кинулись на эллери - и битва стала избиением. Редкие эллери всё-таки сумели вырваться из бойни. Их не преследовали - лишь несколько стрел понеслось вслед. Добивая ещё сопротивлявшихся, не отвлекаясь на бегущих, эльдар двинулись к границам Степных Земель - чтобы уничтожить эллери раз и навсегда.
Перед Нденнэром кик из-под земли вырос высокий мужчина в странном одеянии. Лицо его было бледно, глаза - невероятного тёмно-жёлтого яркого цвета навевали мысль о пламени. Того же цвета были и волосы незнакомца. Правая рука была выставлена раскрытой ладонью вперёд, левая сжимала бич.
-Стой, - крикнул незнакомец, - Уводи своих к северу. Там вас встретят мои братья. Их легко узнать - беловолосые и белоглазые. Это хэлгеайни. Они отведут вас в Хэлгор.
-Но мой народ?! Эльдар идут убивать их!
-К твоему народу уже пришёл Мелькор, первый Вала. Вы встретитесь уже в Хэлгоре.
-А Гэлнар? - не унимался эллеро, - Если он жив, я не могу его бросить!
-Гэлнар убит. Он погиб, как воин, пал, весь исколотый стрелами. А теперь скачите! Скачите, что есть сил! Я задержу эльдар.
Незнакомец помолчал и добавил:
-Наверное, даже убивать не придётся.
-Хорошо, я пойду в Хэлгор. Но ты не открыл мне своего имени.
-Нээре. А теперь скачи, да быстрее. Сейчас здесь будет тепло. Слишком.
Нденнэр ударил коня в бока и помчался к северу. Проскакав около тысячи шагов, он обернулся. Нээре на старом месте уже не было. Вместо него на вершине холма был исполинский язык пламени, в сердце которого угадывалась тёмная фигура, сжимающая в руке пылающий бич. И фигура была не одна.
Эльдар были смущены и потрясены. Сегодня был день их победы, их славы, но в них не было радости.
В тот момент, когда эллери уже побежали, на поле боя появились неведомые существа, чьим телом был огонь. Они не вступили в битву, но закрыли путь.
Никто не знал, что это за существа, но то, что здесь вмешался кто-то из Валар, никто не сомневался. Но кто из Великих мог взять под своё покровительство нечестивых Эллери Кэнно?
В душах воинов эльдар поселился ужас. Они пошли против воли одного из Великих. Что их теперь ждёт? Но они же не могли знать, что всё обернётся именно так!
Воины смотрели на Ингве. Что же решит вождь?
И он решил:
-Запомните, сегодня вы не видели ни одного из Эллери Кэнно. Властью вождя, я запрещаю помнить о них. Я запрещаю произносить имя этого народа вслух. Я запрещаю произносить имя этого народа в мыслях и в осанве. Народа Эллери Кэнно никогда не было. Мы не имеем права навлечь огненных демонов на Куйвиэнен, поэтому мы будем молчать.
-Ты в своём уме? - вполголоса прошипел Эльве.
-Если они вернутся, - поддержал друга Финве, - Им ты тоже скажешь, что их никогда не было?
-Так будет лучше. А Эллери Кэнно не вернутся. Вы не подумали, почему Чёрный Всадник не атаковал нас, получив такое подкрепление?
-Какая атака, если выжило лишь семнадцать всадников?
-А пришло десять демонов. У нас бы не было шанса выжить.
-И как ты это объяснишь?
-Демоны - это не подкрепление Нденнэру. Они не пускают нас к нему, они же не пускают его к нам.
-Ты хочешь сказать, - ошеломлённо прошептал Эльве, что нас...
-Попросту разогнали по разным углам, как подравшихся мальчищек! - закончил за него Финве, - Тогда ты прав. Ни к чему об этом помнить.
В самых древних эльфийских песнях поётся о тенях, бродящихв холмах вокруг Куйвиэнена, и о Чёрном Всаднике, что пожирает отставших от племени. Но ни один эльда не сможет сказать вам, кем на самом деле был этот Всадник. Об этом молчат песни, этого не знают хроники.

* * *
Мелькор был в ярости. В ярости на самого себя. Как мог он, первый Вала, упустить из виду ороквенди? Бронза, ха! Урук в Хэлгоре управлялись уже и с железом. Но проклятая бронза перечеркнула все планы.
Этот Ингве тоже хорош. Реши Мелькор уничтожить Эллери Кэнно, ему бы ничего не надо было делать, только наблюдать. Но он-то решил их спасти!
Достаточно было придти к Эллери Кэнно днём раньше, и проблемы бы не было. Но он опоздал. Он пришёл уже после того, как Ингве разбил Нденнэра. Он опоздал меньше, чем на час! Теперь бесполезно наставлять эллери. Их память будет толкать их на месть. По крайней мере, нынешнее поколение. Новое придётся воспитывать самому, отрывая их от памяти родителей, не позволяя им узнать о прошлом своего народа. Пусть думают, что до встречи с ним, Мелькором, ничего не происходило.
Великая Мать, придётся даже дать этому народу новое имя!
Мелькору предстояло лишить целый народ памяти поколений. И от этого ему было горько.

[Аллор]

Хм... Т.е. Мелькор как-бы отвечает за практически все народы, живущие в Эндорэ?

А вообще интересное развитие событий, с ролью Махтана, да и вообще с "разведением по углам". И, значит, Мелькору придется почти стереть память у потенциальных эллери?
*гы, стерли у них память, и стали они ЧКА-шными эллери, вовать не умеющими и не желающими Достойный вариант*

[Гаэрлин]

Нет, тереть он ничего не будет. Хотел бы - не смог бы, его же отключили от Древ, помните? Чистая педагогика в сочетании с изоляцией третьего поколения, типа Элхе, от первого, типа Нденнэра, и второго, типа Гэлиона. Ну, с Гэлионом ситуация особенная, он остался под подписку.
А Мелькор де-факто никому не подотчётен, просто считает себя должным поддерживать всё вокруг себя в некотором порядке.

[Аллор]

Примерно понятно... Ну что, вариант, вон, Моисей 40 лет водил евреев по пустыне, чтобы вымерло поколение, помнящее рабство
Но Мелькор на службе порядка - это тоже хорошо

[Гаэрлин]

Скорее эта картина называется "Мелькор на службе своей совести", с элементами "Мелькор на службе своей эстетики". Под самыми окнами Хэлгора ведь прыгают, кричат, копьями машут, спать не дают. А с урук - так Йаванне обещал.

[Аллор]

Скорее эта картина называется "Мелькор на службе своей совести", с элементами "Мелькор на службе своей эстетики". Под самыми окнами Хэлгора ведь прыгают, кричат, копьями машут, спать не дают. А с урук - так Йаванне обещал.

О, это уже чреда эпохальных полотен получается Но и то - бегают всякие, в самом деле...
А напомни, когда это он Йаванне обещал об урук заботиться?

[Гаэрлин]

Так он же их у себя укрыл по её просьбе, а потом случилось нехорошее и Йаванна оказалась в Валиноре, где сроду ни одного урука не было. Возможности вместе подойти к папе и попросить включить этих ребят во второй хор не было. Вот до тех пор и присматривает.

[Гаэрлин]

/*ниже указано скорее название весьма и весьма объёмной главы, чем данного отдельного отрывка*/

Эльфы Страха

В кузнице было жарко. Багровые уголья почти не давали света, зато теплом делились в избытке. Впрочем, для Гэлиона жар кузнечного горна уже стал привычным. Он проводил в кузнице целые дни. Зато на выходе получались красивые и полезные вещи, за которые его и прозвали Мастером. Впрочем, сейчас из-под его молота выходили вещи, лишённые излишней роскоши, в наименьшей мере способные радовать глаз, зато сделанные добротно и в быту удобные. Гэлион спешил, ему было не до нанесения узоров. Тяжёлые колуны с широкими лезвиями, стальные трёхгранные иглы – наконечники для горных походных посохов, ладные прочные ножи. Всё сделано из стали, одновременно прочной и гибкой, предмета особой гордости Мастера. Насчёт закалки, правда, подсказал Учитель. Зато способ ковки был придуман самим эллеро.
Три тонких стальных стержня окрасились багровым и стали гибкими. Быстро, но всё-же без суеты, Гэлион перенёс их щипцами на наковальню. Потом взял пару других щипцов – поменьше, чтобы можно было держать в одной руке, и начал сплетать стержни между собой. Работать надо было быстро – пока металл не остыл, но, в то же время, очень аккуратно. Одно неверное движение – и заготовку можно отправлять на переплавку. Привычными движениями Мастер плёл стальную косичку, примерно в локоть длинной. Два сильных удара молотом – закрепить концы косички. И снова в раскалённые угли. Теперь можно придавать заготовке форму. Сильные удары молота намечают грани, и становится ясно – это будет наконечник посоха. Плетение немилосердно расплющивается, в напоминание о нём останется лишь характерный рисунок на стали. На пол локтя игла сужается. Оставшаяся половина будет упрятана в древко. Гэлион отложил малый молот, предназначенный для тонкой работы, и взял потяжелее. Половина косички станет четырёхгранным стержнем толщиной в палец, изрядно увеличившись в длинну.
Гэлион не был единственным кузнецом среди Эллери Ахэ, да и его способ ковки не был ни для кого тайной, но сноровки, чтобы всё это выполнить, хватало только у него. И то, пока в первый раз всё не получилось, как надо, заготовка была переплавлена много, очень много раз. Поговаривали, никак не меньше сотни.
Наконец, заготовка получила свою форму. Мастер снова взял щипцы, и, вынеся плод своих трудов из кузни, погрузил его в бочку с ледяной водой. Готово. Теперь отшлифлвать, заострить – и можно приделывать к древку. Такой посох давал надёжную опору на горных склонах, покрытых качающимися при ходьбе камнями. Посох с цельным наконечником при случайном попадании по твёрдому булыжнику быстро тупился. Гэлионовы посохи тоже, но значительно в меньшей степени. Они легко сгибались, и при этом – столь же легко возвращали форму. Тем же свойством обладали и его ножи. Топоры, понятно, делались по старинке, там плести было нечего. Но всё равно выходили очень добротными. Гэлион делал их многослойными, причём, чем выше слой, тем мягче железо. В результате, при постоянном использовании топор не тупился, даже наоборот, становился острее. Конечно, был и у них свой предел, когда лезвие стачивалось до жёсткой сердцевины. После этого топор надо было уже точить, а потом и переплавлять – сердцевина была довольно тонкой. Получалось не слишком долговечно, зато на первых порах очень удобно. А переделывать исчерпавшие себя инструменты Гэлион не ленился – он любил ковать.
Когда посох обрёл тяжёлое дубовое древко, Мастер добавил его к связке таких же, и, сняв плотный кожаный фартук, вылил на себя ведро воды. На сегодня работа была закончена. Теперь можно отдохнуть немного. Гэлион потянулся и присел на лавку, поставленную возле кузни под навесом, и прикрыл глаза.
-Славных имён твоему роду, Мастер!
Не раскрывая глаз, эллеро поморщился. С Эльфами Страха он виделся редко. Жили они отдельно от Эллери Ахэ, и особо с ними не общались. Кроме одного. Этот, похоже, считал своим непременным долгом засунуть свой нос во все дела Лаан Гэлломе, Аст Ахэ и Хэлгора. Звали его, кажется, Гимба, хотя сам он это произносил на свой шипящий манер – Гимбха.
-Чего тебе? - сонно буркнул Мастер.
-Да ничего, шёл мимо, дай, думаю, с хорошим алба поздороваюсь.
-Не алба, а эллеро! - резко ответил Гэлион, - Хватит давать всему, что видишь, неуклюжие клички.
-Ну, извини, - не остался в долгу Гимбха, - Вы же нас Эльфами Страха за глаза обзываете, хотя сроду мы к вашему племени не относились.
-Можешь отрицать, сколько угодно, - эллеро зевнул, - И не обзываем, а называем на Первой Речи. Как видно из названия, это была самая первая речь в мире, и именно с её помощью всему впервые были даны имена. Которые потому и есть самые правильные. И вообще, ты поспорить пришёл?
-Скай ор сках! - в сердцах заявил Гимбха на родном языке, - Вроде, и нормальные вы ребята, хорошие вещи делаете, красота просто. Но как рот раскроете...
Не договорив, урук махнул рукой, и пошёл по своим делам.
Настроение было безнадёжно испорчено. На Гэлиона накатила злость на Гимбу, и в то же время, жалость ко всем Эльфам Страха. Этому народу выпали тяжёлые испытания, никто не спорит, но надо же как-то работать над собой. Надо изживать из себя старый ужас. Для того Учитель и собрал их в Хэлгоре. Но они продолжают бояться, скрывая это за развязным поведением. Страх до сих пор живёт в них... Неожиданно Гэлион вспомнил ярко-алую кровь, стекающую по заточенному дереву, злые стрелы эльдар, убивавшие всех вокруг него. Вспомнился и перепуганный серый конь, каким-то чудом вынесший его, в ужасе прижавшегося к шее скакуна, из той бойни... Нет, нет, это не может быть одним и тем же, никак не может. Скорее уж они и впрямь другого рода, как пытаются убедить, чем это так. Потому-что иначе те, кто сломался в тот день, они тоже... Нет, не может этого быть, не может...

[Гаэрлин]

* * *
Как редко можно видеть двоих, совершенно разных, но в то же время так неуловимо похожих... Нээре расслабленно оперся спиной о шлифованный гранит стены. За плечом - рукоять короткого меча, за пояс заткнут неизменный бич. Одет подчёркнуто скромно и не марко, по-походному, в тёмных тонах, на фоне которых волна волос неопределённого жёлто-рыжего цвета смотрится как вызов. Рядом с ним - Хэлге. Стоит прямо и неподвижно, как изваяние, сложив тонкие руки на груди. Оружия при ней нет, да и глупо бы оно смотрелось в сочетании с длинным расшитым серебром платьем. Белые волосы заплетены в длинную, до пояса, косу, невероятными глазами без зрачков хэлгэайна смотрит как будто вглубь себя самой. Одним словом, полная противоположность Нээре. Но до чего же похожи даже не черты, скорее, выражения лиц, манера говорить, действовать... Эти двое разбирались почти со всеми внешними делами Хэлгора. С ведома и одобрение Мелькора, само собой, к чему оба относились весьма аккуратно, ежедневно сообщая Вале о новостях и внимательно выслушивая его указания.

-Тени заставляют меня беспокоиться, Тар-Мелькори. Они держат себя как-то даже запредельно спокойно и ровно. Если сравнивать с тем, что было дюжину дней назад, они просто невероятно быстро утихли.
-Да, необычно получается, - покачал головой Мелькор, - На первый взгляд всё хорошо, но почему-то это не радует.
-Видимо, просто не хотят привлекать к себе внимания, - предположил Нээре, - Необязательно они что-то задумали, но проверить было бы хорошим шагом. Надо поговорить с Гэлионом - он должен знать.
-Скажет ли? - возразила Хэлге, - Секреты Нденнэра - это секреты Гэлиона.
-Поговорить всё равно надо, - подытожил Мелькор, - Может, и нет там ничего, но мы должны проверить. Расспросите пока Гэлиона, там что-нибудь придумаем.
Хэлге и Нээре как-то одновременно кивнули и направились к выходу, но на полпути остановились.
-Тар-Мелькори, - произнесла Хэльге, - Среди нас ходят слухи о Старших...
-Каких Старших? - не понял Мелькор.
-Наших старших братьях, тех, что были сотворены до нас - пояснил Нээре, - Говорят, они сейчас в Валиноре.
-Да, они там, - Чёрный Вала грустно вздохнул, - Когда рухнули столпы, я оказался слишком занят, и Ауле забрал их с собой.

[Аллор]

Хорошие кусочки
Вот, значит, какова была эльфийская сталь? Дипа дамасской?
А уел Гимбха-то Гэлиона, аж сердце радуется6) *проникся я к нему, угу*
Насчет же хэлгэани и ахэрэ - к чему это они? Насчет теней?

[Гаэрлин]

Вот, значит, какова была эльфийская сталь? Дипа дамасской?

Про дамасскую я такого не слышал. Просто подобные байки ходят про славянские мечи, которые в своё время жутко хвалил за гибкость ибн Фахдлан, мол, вокруг пояса обернуть можно, а он форму потом вернёт. К реальной металлургии отношение тут, на мой взгляд, как раз на уровне байки и есть, но для фентези оно вполне даже сойдёт.

Насчет же хэлгэани и ахэрэ - к чему это они? Насчет теней?

Теней они упоминают в одном контексте с Нденнэром, более известным как Чёрный Всадник. А Тенями с Холмов себя прозвали его архаровцы после разгрома Нэнве в битве на тех самых холмах, что вокруг Куйвиэнена.

[Аллор]

Про дамасскую я такого не слышал. Просто подобные байки ходят про славянские мечи, которые в своё время жутко хвалил за гибкость ибн Фахдлан, мол, вокруг пояса обернуть можно, а он форму потом вернёт. К реальной металлургии отношение тут, на мой взгляд, как раз на уровне байки и есть, но для фентези оно вполне даже сойдёт.

А я вроде и про дамасскую слыхала. Но точно не поручусь. кстати, точно, и про славянскую было, но вроде секрет утерян, и потом как бы булат - это уже возрождение.

Теней они упоминают в одном контексте с Нденнэром, более известным как Чёрный Всадник. А Тенями с Холмов себя прозвали его архаровцы после разгрома Нэнве в битве на тех самых холмах, что вокруг Куйвиэнена.

Ага, ясно

[Гаэрлин]

Совсем небольшой отрывочек, дальше почему-то не лезет. жду прилёта музы.

Гэлион тщательно уложил все сделанные им инструменты в свёрток, взвалил было на плечи... И скинул обратно. Никак не давала покоя шальная мысль, пробуждённая к жизни Гимбой. Проклятый искажённый... Уже пора было идти, но...
Само собой созрело решение. Гэлион оставил свёрток в покое и направился в сторону Хэлгора.
Вперёд по длинному залу до лестницы, после лестницы направо, в третью дверь.
-Учитель?
Мелькор сидел в высоком кресле у жарко пылающего камина. За спинкой кресла стояла Хэлги, чуть поодаль, прислонившись к стене - Нээре.
-Учитель... Я, наверное, позже зайду...
Ну, вот, до чего же он не вовремя. Обсуждаются, наверное, серьёзные вопросы, а тут - он со своими проблемами. Мелькор мягко улыбнулся.
-Ничего, Гэлион, мы уже закончили, - Вала повернулся к ожидающим его слова айни, - С последним, думаю, разберусь сам. Можете быть свободны.
Айни сдержанно поклонились и вышли, аккуратно прикрыв дверь. Мелькор пристально посмотрел на эллеро и нахмурился:
-Ты чем-то обеспокоен?
-Нет, нет, Учитель, всё в порядке... То есть, я хотел сказать, да, обеспокоен, - Гэлион набрал воздуху в грудь, собрался с мыслями, и спросил, - Учитель, страх может сломать эллеро? Превратить его... Сделать его... другим?
-Ихменить? Хм... Страх может изменить кого угодно. Не верь тому, кто скажет, что страха не ведает. Но у всех нас есть силы с ним бороться.
-А что происходит с теми, кого страх всё-таки изменил?
-Здесь уже бывает по-разному. Если поддавшийся страху и раньше был слаб - он просто забьётся в угол, попытается отгородиться от своего страха - и всего мира заодно. Но когда испуган сильный... Это может быть страшнее для тех, кто его окружает. Потому-что сильный будет пытаться напугать сам страх. Он будет кидаться на каждую тень. Он будет изо всех сил доказывать, что не боится ничего, но сразу придёт в бессильное бешенство, стоит хоть кому-нибудь поименовать его страх.
-Спасибо... Это всё, что я хотел знать... - Гэлион, пятясь, вышел из комнаты.
"Ничего на понимаю", - подумал Мелькор, - "Но почему-то мне кажется, что за Ндэннером надо следить внимательнее".

[Аллор]

Т.е. Гэлион озадачился из-за Гимбхи, А Мелькор прикинул, что за Ндэннером надо приглядеть повнимательнее?
А вообще пассаж про тех, кто поддался страху и страх его изменил - мне нравится, верный такой.

[Гаэрлин]

Из всех эллерей шанс стать "изменёнными страхом" был только у Теней, следующее за ними поколение сыто и благополучно. Гэлион - сын лидера Теней, и вдруг заводит такой разговор. Чтобы предположить, что Гэлион беспокоится насчёт Всадника, Мелькором быть не обязательно, сын же всё-таки.
Возвращаюсь к орочьей линии, но не про Гимбху.

Сонмища белых мух, жалящих холодом, облепили лицо молодого снаги, набиваясь в глаза и уши, обильно сыплясь за шиворот, заставляя передёргивать плечами от всепроникающего холода. В негнущихся уже пальцах зажато древко короткого лёгкого копья, за пояс заткнуто главное богатство — широкий бронзовый нож, подарок отца. Чёрный Бык потратил много сил, чтобы как следует снарядить сына на испытание.
Из пелены снегопада вынырнула укутанная в плед фигура.
-Ясень! Ясень, слышишь меня?
Юноша, не желая лишний раз раскрывать рот на холоде, молча кивнул.
-Там дальше — довольно глубокая ложбина. Думаю, можно расчистить там площадку и укрыться если не от снега, то от ветра точно. Что думаешь?
За эти дни по всеобщему молчаливому согласию Ясень стал вроде бы как вождём для десятка таких же юных снаг, желавших стать уруками.
-Ты много говоришь, Волк, - резко ответил он, - Береги дыхание. И тепло.
Сам он изъяснялся отрывистыми короткими фразами, в результате произношение было похоже на карканье ворона.
-Хорошо. Пошли, - прокаркал Ясень ещё и двинулся вслед за товарищем, жестом приказав остальным следовать его примеру.
Обещанная Волком ложбина обнаружилась неожиданно — когда в неё провалился Искра, выскочивший вперёд. Огромный сугроб, являвшийся её содержимым, сравнялся в высоте с основным ледником, и заметить её со стороны было невозможно. Легко догадаться, что Волк обнаружил её подобным образом. Вот и ямка от него видна. И ведь не предупредил, поганец.
-Вернёмся — отхожу хворостиной, - рыкнул Ясень, - Как мальчишку.
-Вернёмся — посмотрим, - ухмыльнулся Волк, - А пока — лезь к рыжему, всё равно нам площадку утаптывать.
Ясень мысленно пообещал себе увеличить время порки как минимум втрое, но резон в словах Волка был. Повинуясь его жесту и примеру, снаги поплотнее закутались в серые пледы, вязаные из варговой шерсти, и шагнули в сугроб. Повозившись по грудь в снегу, они расчистили площадку, способную с комфортом вместить весь десяток. Половину пледов они растянули на копьях, образуя своеобразный навес, другую половину расстелили на полу получившейся землянки, оставив в середине место для костра. Хвороста они набрали заранее, ещё за день пути до гор, как это делали многие проходящие испытание до них. Добрая половина отряда тогда ещё возмущалась тем, что поклажа выросла в разы, зато теперь все понимали, что ворчали напрасно.
Когда воздух под навесами достаточно прогрелся, Ясень завёл разговор:
-Здесь сидим ночь. Надеюсь, к тому моменту снегопад поутихнет. Но даже если нет — утром вылезаем и топаем дальше. Задерживаться в горах больше, чем нужно, я не хочу. Хотелось бы спуститься на равнину раньше, чем пойдут лавины. Следующую ночёвку хотелось бы провести уже на северных склонах.
-Следующую, говоришь? - Искра нахмурился, - Придётся идти очень быстро. Тем более, северные земли пустынны и не плодородны, путь до Весенних Врат не будет лёгкой прогулкой.
-Ологов бы встретить, - протянул Куница, - Они-то тут пути знать должны, может, и подскажут что.
-Насколько я слышал, ологи тут разные водятся, - вернул товарища на землю Волк, - Какие-то может и подскажут, а есть и такие, которые закусить тобой не побрезгуют. Это же не наши добряки-южане, дикари они все тут.
-А, значит, уже «наши»! - не удержался от ехидного замечания Филин, - А не ты ли всю дорогу байки про ологов травил?
-Можно подумать, ты над этими байками не смеялся, - пожал плечами снага, - Тем более, рядом с местными южане действительно «наши».
-Хорош пугать, есть тут и нормальные, которые друг друга не жрут, - оборвал спор Ясень, - Но в любом случае, если кто покажется, оружие держать наготове. Филин, лук не намочил ещё?
Филин не ответил, только потряс чехлом из козьей шкуры, щедро смазанной жиром. Хранившийся внутри лук оставался сухим даже в реке, не то, что под снегопадом.
-Отлично. Если что, держи наготове, а то мне что-то не хочется сталкиваться с ологом в рукопашной.
-Ещё бы тебе хотелось, - буркнул Филин, - Хорошо, буду держать под рукой.
-Ладно, братцы-испытуемые, - Ясень поудобнее развалился на пледе, - Давайте спать, завтра идти много. За костром следим парами. Первая пара — Филин и Искра, вторая — Куница и Головастик, третья — я и Волк, за нами — Белуга и Медвежонок, последними — Колода и Медонос. Всё, спим, снаги.

[Аллор]

Брр-р, холодина чувствуется, аж мурашки по коже)))

[Гаэрлин]

Пардон за перерыв, разрабатывал дальнейшие глобальные события, немножко увлёкся и с удивлением обнаружил, что разработал до конца. В сущности, осталось только наложение личностей на историю, тоже задачка не ах, но всё-же сделанное приятно греет душу. Разработками не поделюсь, жадный жутко, да и поделюсь, так читать продолжение станет неинтересно. Сюрпризы будут.
В общем, сейчас стилистически оформляю существующий "протокол" дальнейших событий, ждите, будет.

[Гаэрлин]

Следующий день был как близнец похож на вереницу предидущих, вплоть от того самого момента, как десяток вышел на ледник. Снаги всё шли и шли, лишь изредка останавливаясь перекусить, поваляться считанные мгновения на пледах - и снова в путь. Пару раз, заметив мелькнувшую на склонах тень, Филин судорожно начинал расчехлять лук. Солонина и сухари уже не лезли в горло, и от зажаренного на костре мяса никто бы не отказался. Увы, дичь не встречалась вообще, а о природе мелькающих по склонам теней можно было гадать очень долго.
Прямо на север хребет крутой ступенью поднимался наверх. Уже третий день Ясень вёл отряд вдоль этой ступени, не решаясь в такую метель лезть на крутые склоны. Была почти исчезающая надежда на то, что дальше на запад, куда урук и снаги никогда не забирались, есть удобный проход между вершин, ведущий к северным пустошам на другой стороне гор. Уруки, с которым они общались на равнине, ничего не говорили об этом. Вообще, о западной части хребта их рассказы молчали, что можно было объяснить как угодно. Метель тем временем лишь усиливалась, и отряду приходилось постоянно чесать языки о любую тему, лишь бы не молчать, лишь бы слышать друг друга - увидеть засыпанного снегом снагу на расстоянии полушага уже становилось проблемой. Сначала Ясень просто время от времени звал друзей по именам и те отзывались. Но когда в промежутке между перекличками Медонос ступил на снежный карниз, под которым не было камня, и вместе с ним сорвался решили болтать постоянно. Юного снагу спасло только то, что он успел каким-то чудом воткнуть копьё в склон, да так глубоко, что его потом всем десятком не могли вытащить. В конце концов, Ясень, скрипя зубами от досады, вынул из чехла клинок и перерубил древко, превращая копьё в посох. Копьё было единственным оружием Медоноса, но выбирать не приходилось. На следующем же привале снага забрал у Ясеня нож и заострил один из концов получившейся палки. Получилось похуже, чем с настоящим наконечником, но тоже ничего.
Вскоре от постоянной болтовни на холодном воздухе весь отряд начал кашлять. Ясень выругался, пустил по кругу флягу с гхошем - согреться, и принялся тщательно обыскивать все мешки на предмет верёвок. Результатом этих поисков стал длинный канат, связанный из трёх частей, найденных в разных мешках. Канатом снаги связались в неразрывную цепочку и изрядно всем надоевшие разговоры прекратились. Снаги долго шли в молчании. Из десятка голов разом выветрились все мыли, кроме одной - надо переставлять одеревеневшими ногами. Неизвестно почему, но просто надо. Казалось, они всю жизнь так шли и будут идти до её окончания. Потом Куница стал чуть слышно напевать. Ясень сначала решил, что ему чудится, потом обернулся на друга, шедшего следом. Как-то отстранённо вспомнились рассказы урук о жестоких горных гуулах, которые следуют за отрядами испытуемых и выборочно отнимают разум. И пение было одним из признаков их присутствия. Ясень остановил связку и тронул Куницу за плечо.
-Эй, ты в порядке?
Снага поднял на друга изумлённо распахнутые глаза.
-О, Ясень, ты тоже здесь? Представляешь, мы идём за сокровищами Белой Хозяйки. Я знаю путь, это рядом. Пошли с нами? Там их много, на всех хватит.
Резкий подзатыльник обрушился на его голову.
-Совсем из ума выжил?! - зашипел шедший позади него Искра, - Поминать её в таком месте! Накличешь ведь, дурачина!
-Искра, остынь! Это горные гуулы, они рядом! - отрезал Ясень и снова обратился к Кунице, - Идти можешь?
Куница часто закивал.
-Отлично. Тогда идём, может, через какое-то время мы вырвемся из их владений.
-Если не углубимся в самое их сердце, - буркнул Волк из хвоста цепочки. Но на его слова никто не ответил.
Отряд снова начал идти. Прошло время и Куница вновь начал петь. Ясень не стал останавливаться. Надо срочно покинуть угодья гуулов, пока они не похитили и его разум. А ведь он ещё не успел даже вырыть себе нору в этом склоне... Ложкой... Ясень с трудом удержался от того, чтобы не рухнуть на колени и не начать копать. Нет! Нет! Прочь, бестелесные твари, не получите вы меня! Пел уже не только Куница. Каждый на свой мотив, напевали что-то Белуга, Филин и Волк. Медонос и Искра мерно раскачивались в только им слышный такт этой песенной мешанины. Идти, идти, идти! До следующего ночлега нужно покинуть эти места, даже если придётся идти весь день и всю ночь! Хотя, поди отличи их в такой метели, всё едино не видно ничего. Прошла почти вечность, прежде чем Ясень понял, что на этот счёт он ошибался. Стало темнеть.
-Ясень, слушай, - пробасил Медвежонок, - Не знаю, как там гуулы, но ночлег нужен. Посмотри на этих певцов, совсем дурные же, ещё чудить начнут. Брата с рыжим шатает, как осинки в бурю, того и гляди с тропы сверзятся и всех нас с собой утянут. Проспятся - авось пройдёт. Да и мне как бревном по башке врезали, все мысли в кучу.
-Хорошо, - отозвался Ясень после раздумий, - Только место надо найти. Смен на этот раз не будет, пусть все выспятся. Я один за костром прослежу. Но наутро тебе меня тащить придётся.
Медвежонок, здоровый детина, почти равный в ширину и высоту, только пожал необъятными плечами. Ну, потащит, велика тяжесть.
Вскоре на пути встретилась достаточно широкая площадка. Тропа в этом месте огибала гору и уводила куда-то на север. И Ясень не сразу понял, что это значит.
-Эй, а мы ведь, кажется, нашли проход! - наконец сказал он, - Но сейчас туда соваться не будем, место тут для ночёвки слишком хорошее, потом может такого не встретиться.
Стоянку снаги обустроили так же, как и в прошлую ночь, вырыв в снегу яму. На этот раз решили только присыпать снегом навес, чтобы не выпускать тепло.
Борьба со сном тяжело давалась смертельно уставшему Ясеню, но он держался. Главное, весь отряд, признавший его лидером, мирно похрапывает в тепле, а не чудит на ходу в окружении горных гуулов. Кое-как он дотерпел до первого проникшего под навес солнечного луча, потом привычно растолкал Волка и с удовольствием рухнул на свой плед, придвинув его поближе к пышущим жаром углям. Уже засыпая, он слышал, как Волк с тут же проснувшимся Медвежонком что-то обсуждают насчёт благополучно найденного прохода.
Спать Ясеню пришлось недолго. Кто-то безжалостно и бесцеремонно растолкал его. Подняв налитые тяжестью веки, он увидел хмурую физиономию Волка.
-Пошли, на проход свой посмотришь.
Нехотя Ясень поднялся с пледа и вылез на свет. Волк, конечно, редкостный долбак, одна шуточка с ямой чего стоит, но зря он дёргать не станет.
Снаружи было хорошо. Светило солнце, от вчерашней метели не было и следа. Сверху открывался чудесный вид на лежащую внизу долину, утопающую в лесах. Тропа, по которой они шли, круто спускалась ниже уровня ледника и вела через каменистую полосу к зелёному горному лугу, один вид которого заставлял с нежностью вспомнить родной дом... А за лугом тропа упиралась в сплошную стену скал. Пути на север не было.
-Великая Матерь, Дар-рительница Плодов! - сквозь зубы рыкнул снага, - Четыре дня горным козам в охвостье!
-Вот-вот, - кивнул Волк, - Почти то же самое сказали и мы с Медвежонком, когда это увидели. Мы в тот момент вообще мно-о-ого чего сказали!
-Без твоих шуток тошно, - скривился Ясень, - В общем, так. Спускаемся по тропе до самого луга. Там - два дня на то, чтобы отоспаться и набить дичи, если она там водится. Если да, то попутно набиваем ещё и пузо. Отдохнём - будем решать, что дальше делать.
Путь вниз в горах может быть ещё тяжелее, чем путь наверх. Тело, уже привыкшее к тяготам пути, чувствует как постепенно теплеет воздух, в ноздри ударяется пьянящий запах горных трав. Тело чувствует близкий отдых и расслабляется раньше времени. Путь до луга на деле оказался значительно дольше, чем казался сверху. Тропа, словно издеваясь, растягивалась под ногами. Кажется, ещё шаг - и под ногами зашелестит сочная густо-зелёная трава. Но делаешь этот шаг - и замечаешь, что совершенно не приблизился к цели. Путь занял у снаг половину дня, и когда они наконец вышли к лугу, они были совсем обессилены. Раскинув руки, Ясень рухнул в траву, уже лёжа стянул с себя жаркую меховую куртку и провалился в дрёму. Засыпая, он чувствовал, что кто-то сильный с голосом Медвежонка куда-то его несёт. Веки перестал беспокоить солнечный свет, руки ощутили мягкость шерстяного пледа волколачьей шерсти - и на снагу навалился крепкий здоровый сон.
Проснулся он, когда солнце уже начинало закатываться за горные хребты, окрашивая мир в красные тона. Лежал он в маленьком уютном гроте, рядом весло трещал костёр... А его друзья с изумлением смотрели на вход. У входа в пещеру стоял незнакомец. По меркам урук он был слишком узок в плечах и как-то тонок, воздушен. Голову его украшала спутанная грива огненно-рыжих волос, болотно-зелёного цвета глядели сурово и слегка напугано. В руках он сжимал длинный лук, а на поясе его висел бронзовый нож, похожий на ясенев. Снага приподнялся на пледе и собрался было встать, но незнакомец направил лук на него и крикнул:
-Даро, квенда!
Язык был незнаком, но смысл короткой фразы был понятен - лежи, не дёргайся, а то застрелю.
-Это кто такой? - вполголоса впросил Ясень.
-Спроси что попроще, - так же тихо отозвался Колода, - Наверное, хозяин пещерки.
Неожиданно брови незнакомца поползли вверх.
-Орук? - удивлённо спросил он.
-Снаги ещё, - сознался Ясень.
-Снага?! - рыжеволосый удивился ещё сильнее, - Снага быть здесь. Умереть после. Орук лгать, не Снага!
-Кто хоть что-то понял, подайте голос, - пробормотал Куница.
-Подаю, - ответил Волк, - Мы не первые, кто потащился этим путём. Здесь уже был снага, от которого этот тощий нахватался словечек.
-Тощий?! - незнакомец чуть не выронил лук, - Тощий Снага я имя! Ты Снага знать?
-Кажется, он считает, что снага - это имя, - заметил Филин.
-Слышали бы его старейшины! - сказал Искра и захохотал. Остальные секунду помолчали, представляя стариковские лица с отвисшими челюстями, и тоже залились хохотом.
-И что мы сюда потащились! - сквозь смех добавил Волк, - У нас, оказывается, уже есть имя! Одно на всех, правда, но ничего, я не жадный!
Незнакомец выглядел совершенно потеряным.
-Хорош ржать! - утирая выступившие слёзы, прикрикнул Ясень, - Ещё обидится и стрельнёт, не понимает же ничего.
-Да ладно, сейчас я всё ему объясню! - махнул рукой Волк, - Эй, Тощий!
Незнакомец повернулся к нему.
-Тощий... - начал Волк, - Как же тебе объяснить, чтобы ты понял... В общем, слушай. Я - снага Волк, он - снага Искра, а этот угрюмый - снага Ясень.
Ясень показал долбаку кулак, но тот даже не обратил внимания.
-Снагаволк? - полусказал-полуспросил Тощий.
-Угу, - кивнул "снагаволк", - Снага - не имя. Снага означать имя нет.
-Имя нет! - ошеломлённо повторил лучник и добавил что-то на своём языке. Похоже, весть, что кто-то может не иметь имени, потрясла его до глубины души.
-Надо бы его из этого столбняка вывести да пораспросить, - рассудил Ясень, - Тощий! Сидеть к огонь, есть мясо, пить гхош, говорить с мы!
Глаза Тощего расширились в ужасе:
-Гхош?! Гхош нет! Гхош я сдохнуть! - воскликнул он. Потом смягчился и смущённо добавил, - Мясо я есть.
За трапезой Тощий рассказал много интересного. На то, чтобы осознать смысл его фраз, уходило много времени, кроме того, всё равно оставалось множество толкований, но кое-что можно было понять.
Однажды с гор к его гроту спустился совершенно измученный снага. Он был единственным из своего десятка, кто не поддался горным гуулам и не прыгнул со склона вниз. Он увещевал своих друзей, но те не слушали его. Вместо пропасти они видели морок, напущенный гуулами. Тощий обогрел и накормил бедолагу и тот долгое время жил у него, помогал охотиться, добывать дрова, догадался делать отвар из определённых горных трав, который оба с удовольствием пили, в общем, был не нахлебником, а другом. Слушая это, снаги одобрительно кивали. Тот парень перезимовал у Тощего, после чего его ушёл на север, прямо по крутому склону каменной стены. Утром он ушёл, а вечером сошла большая лавина, от которой тощий едва успел спрятаться в своём гроте и потом очень долго разбирал камни, завалившие вход. Снага при этом наверняка погиб.
-В лавина Снага жить нет никогда, - грустно сказал Тощий.
Рассказал он и о себе. Пришёл он в эти места с запада, из-за той самой стены гор. И возврата туда ему не было. Горы эти он звал Орокарни, а свой народ - ороквенди. Он рассказал, что сначала на земли его народа пришли некто Финве, Ингве и Эльве который были добры. Но после него пришёл Эльдар, который был каким-то образом связан с этой троицей. И он был злой. Сначала он просил ороквенди делать ножи, такие, как у самого Тощего и у Ясеня. Тогда же и приходил некто Гимба с востока, который приходил раньше, а теперь принёс мёду и меха для меня на ножи.
-Гимбха! - воскликнул Ясень и хлопнул себя по колену, - Воспитатель Сома, моего брата! Это же он отцу мой нож привёз!
Гимба пришёл один раз, но Эльдар не захотел уходить. Он стал брать ножи, ничего не давая взамен, и заставлять ороквенди делать новые. Добрый Финве с Махтаном из ороквенди попытались прогнать Эльдара, но того оказалось слишком много и он победил. Снаги долго думали и решили: это значит, что Эльдара поддержали многочисленные родичи. Так или иначе, жить на Орокарни стало плохо. Эльдар убивал всех, кто не хотел делать ножи. Тощий не хотел делать, но не хотел и умирать, поэтому сбежал и поселился здесь.
-У нас таких имялишённых, как этот Эльдар, всем миром гоняют, - мрачно буркнул Медвежонок, - И родичи гоняют первые, а не помогают в лиходействах.
Тощий, естественно, ничего не понял, но тон уловил.
-Эльдар уйти. Эльдар сдохнуть. Я... Я эстель... Нет, я нет верно сказать... Я нет знать, как верно сказать...
-Волк, вот ты с ним больше всех говоришь, вроде даже понимать друг друга начали. Скажи, что за эстель? - поинтересовался Куница.
-Не знаю, - пожал плечами Волк, - По смыслу - вера. Или мечта. В общем, хорошее слово вроде этого.
Через два дня снаги решили попытаться пройти путём их погибшего предшественника. Тощий, как узнал, пытался отговорить их, кричал что-то на своём языке и на исковерканном урукском. Тогда Ясень подошёл к нему и сказал:
-Тощий, мы должны. Как же это по твоему... Мы идти. Взять имя. Эстель.
Ороквен глубоко вздохнул, положил Ясеню узкую ладонь на плечо и ответил:
-Эстель хорошо. Имя хорошо. Эстель звать - идти.
И потом, когда снаги уже собрались и стали подниматься по склону вверх, он на прощание сказал:
-Жить!
-Лучший совет, который я слышал в жизни, - сказал Волк.
Ясень обернулся к нему, чтобы по привычке отчитать за неуместные шуточки - и осёкся. Лицо Волка было серьёзно, а глаза его с благодарным выражением смотрели на рыжеволосого ороквена.
-И ты жить, Тощий. Обязательно жить, - сказал Волк ещё и пошёл следом за друзьями. Уже привычно, в конце связки, с видом на спину Колоды. Впереди у них лежал тяжёлый путь по почти отвесной скале, намного более тяжёлый, чем тот, что они уже прошли. Потом - долгая дорога по северной пустоши вдоль горного хребта, до самых Весенних Врат, что далеко на востоке. Путь долгий, тяжёлый и опасный. Но десять юных сердец согревала память о родном доме, вера в то, что они смогут, надежда стать обладателями славных воинских имён. Всё это вместе взятое, которое в языке странного народа ороквенди соединено в одном коротком слове - Эстель.

[Аллор]

О, наконец прочла нормально, а то запрыгивала на форум на пять минут, спам чистить...

Мне нравится, и интересно, что со снагами дальше будет И эльф такой трогательный Опять же, это упоминание о тех событиях, про которые ты уже писал...

Есть пара-тройка опечаток, но сие на данном этапе не столь важно.
Жду продолжения.

[Гаэрлин]

Хитрые каракули щедро покрывали чистый некогда лист уже с обеих сторон. Неизвестно, чего хотел добиться майа, вычерчивая очередную закорючку, но весь его вид говорил о том, что у него ничего не получается. Он долго сидел, подперев голову руками, и отрешённо созерцал плоды своих трудов. Потом со всей силы ударил по столу и беспощадно скомкал ни в чём не повинный лист. Пергамент сам по себе занялся ярко-белым пламенем и исчез без следа, а вместо него на столе из воздуха соткался новый, на который майа тут же принялся наносить какой-то чертёж.
-Братец, хватит чернила переводить, горн стынет, - послышался насмешливый голос, - Сколько раз тебе говорить можно? В общих чертах представляешь, что ковать, берёшься за заготовку - а дальше просто воплощаешь то, что представил.
-Артано, тебе легко говорить, - печально вздохнул майа, - У тебя оно само получается, по наитию.
-И вовсе не само, - возмутился Артано, - Само, если хочешь знать, вообще ничего не делается. Просто доверять надо своему чувству прекрасного.
-Ты не совсем прав, ученик, - покачал головой сидяший чуть в стороне и наблюдающий за работой подмастерьев Ауле, - Это справедливо для тебя самого, но не для твоего брата. Видишь-ли, ты - Творец. Ты знаешь законы гармонии и правильности, не отдавая себе в этом отчёт и называя это "чувством прекрасного". Только это "чувство" есть не у всех. Нет, конечно, каждый может отличить красивое от уродливого, в этом смысле чувствовать могут все. Но ты, насколько я понял, вкладываешь в эту фразу несколько другой смысл, невольно смешивая понятия.
Майа оторвался от пергамента и удивлённо посмотрел сначала на Артано, потом на Ауле. Однако! Выходит, в нём чего-то не хватает? Вслух он этого не сказал, но, это было написано у него на лице. Ауле заметил:
-Курумо, да ты, никак, обидеться собрался? Не стоит. У всех есть своё предназначение. Вот представьте себе, мои майар, что все в Эа вдруг стали Творцами.
-Это было бы прекрасно... - мечтательно протянул Артано.
-Угу, - с умным видом кивнул Курумо, - Сначала ни с того ни с сего исчезнет вся руда. А то знаю я вас, вам же непременно нужно сотворить что-нибудь самое-самое, будете из кожи вон лезть, чтобы друг друга перещеголять. Потом кто-то из тех, кого перещеголяли, решит навернуть своим ни в чём не повинным изделием более удачливому Творцу. А под конец Арда вообще исчезнет, остануться только висящие в Пустоте Творцы, и с ними - куча безусловно красивых вещей. Только смысл в них без Арды-то?
Артано изумлённо уставился на брата. Ауле смерил взглядом обоих и расхохотался.
-Ну, что, Артано, наша очередь обижаться? Вот так один Мудрец уел двух Творцов! Только, Курумо, имей в виду, без Творца Мудрецу станет нечего постигать.
-Без Творца?.. Бр-р-р! - поморщился Артано.
-Вот тут, пожалуй, соглашусь, - кивнул головой Курумо, - Учитель, скажи мне, кто из Валар Творцы, а кто Мудрецы?
-Не всё так просто, - немного подумав, выдал Ауле, - Не думаешь же ты, что Творцами и Мудрецами всё ограничится?
-Не думаю, - согласился Курумо, - Но всё-таки?
-Ладно. Творцов не так много, как можно подумать. Среди Валар нас трое: Ульмо, Йаванна и я.
-И каждый творил в своей стихии, - задумчиво произнёс Артано, - Но тогда здесь не хватает Манве.
-Он не Творец, - покачал головой Вала, - Он - Правитель. Правитель должен разбираться во всём и уметь многое. Творить - в том числе. Но не каждый, кто может творить, является Творцом. Творец - это не просто тот, кто творит, это особый образ мыслей. У Манве он иной.
-Тогда, получается, есть ещё два Хранителя, - предположил Курумо, - два Целителя, Судья...
Неожиданно он замялся, не в силах подобрать слов.
-На Ниэнне сбился - понимающе кивнул Ауле, - И немудрено, она сильно изменилась. Под Хранителями ты кого понимаешь?
-Тулкаса и Оромэ.
-Они не Хранители, они Стражи. Хранительницы - Варда, Ниэнна и Вайрэ.
-А Нэсса и Вана?
-Самое простое предположение - Бездельницы, не правда ли? - с хитрой улыбкой спросил Ауле. И, судя по тому, как разом покраснели оба майар, было видно, что такой вариант они тоже в числе прочих рассматривали.
-А вы не думали, почему Древ два? - продолжил Ауле, - Нэсса и Вана, ничего с виду не делая, способны отдавать свои силы тому, кому это нужно. И не только Валар. Кэлвар и олвар, творения моей супруги, как и всё живое, что есть и будет в Арде, содержат в себе частицу Предвечного Пламени. Как и сама Арда, ведь она тоже живая. Однако, Пламя, даруя возможность жить, не даёт самой жизни. После того, как творение завершено, его нужно подтолкнуть, если, конечно, оно задумывалось живым. Арду подтолкнул сам Илуватар. Всё остальное - Нэсса и Вана. Они Помощницы, и пусть вас не смущает скромность этого титула. Без них в Арде не было бы жизни.
-А Мелькор тогда - Мудрец? - предположил Артано.
Ауле неожиданно помрачнел:
-Я и сам не знаю, кто он. Пожалуй, он - единственный из Валар, кто проявился в полной мере как Мудрец. Но этим его сущность не ограничивается. Как Творец он по меньшей мере равен мне. И от всех прочих он имеет свою долю, кроме Нэссы и Ваны. Если предположить, только предположить, что Единый мог ошибиться, то его можно было бы назвать неудавшимся Правителем. Правителем, который оказался слишком Творцом и слишком Мудрецом одновременно, и эта безумная смесь привела его к тому поступку, что он совершил. Но Отец ничего не делает просто так, все его деяния имеют свой смысл, своё предназначение. И проще честно признать, что я не знаю предназначения Мелькора, чем строить предположения, почти наверняка ошибочные.
-Значит, огонь Творения и холодная рассчётливая Мудрость наиболее ярко выражены в нём, - в задумчивости произнёс Курумо. Потом, помолчав немного, с улыбкой обратился к Ауле, - Выходит, если бы ты, Учитель, создал одного майа, то он был бы равен Мелькору?
И, довольный своей шуткой, он засмеялся... И тут же осёкся. Ауле был непривычно мрачен. Артано - задумчив.
-Что такое? - испуганно спросил Курумо, - Я пошутил над тем, над чем не следовало? Если так, то я сожалею, я сказал это по незнанию, а не по умыслу!
-То, чему может повредить шутка, великим не назовёшь, - отстранённо произнёс Кователь, - Ты ничего дурного не сделал.
Тёмные глаза Артано тем временем удивлённо расширились.
-Вот значит как...
Курумо забеспокоился. Кошмар Мудреца - непонимание, и сейчас он не понимал, почему так мрачен Учитель, что так изумило брата. Напряжённое молчание затянулось.
-Озарение более свойственно Творцу, чем Мудрецу, Морхэллен. Не пугайся. - наконец произнёс Ауле, после чего обратился к Артано - Ортхэннер, ты верно догадался. Объясни всё своему брату. И запомните оба. В вашей ситуации вы - сами себе хозяева. Решайте сами, как быть, я не стану вас ни удерживать, ни гнать.
Артано кивнул. Ауле поднялся со скамьи и вышел из кузни.
-Что ты понял, Артано? - запинаясь, спросил Курумо.
-Наш создатель - не Ауле, - вздохнув, ответил ему Ортхэннер, - А я, выходит, не Артано. Созвучно, да, но смысл совсем другой.
-Мы - майя Мелькора... - наконец догадался Морхэллен, - Эру Единый, неужели это так?
-Ауле ведь сам подтвердил, - сказал ему брат, - Давай лучше думать, что делать будем. Смотри. Мы - майа. Наш долг - быть со своим создателем. Но Ауле был добр к нам, и я не хочу его обижать. Вот и получается, и так плохо, и так не лучше.
-Можно разделиться, - предположил Курумо-Морхэллен, - Не обязательно навсегда. Скажем, один уйдёт, второй останется и посмотрит, как будет вести себя Ауле. Запрещать ничего он, как и сказал, не будет, слово своё он держит. Но мы же его не первый день знаем, заметим, если ему уход будет совсем не по вкусу. Если же Учитель сможет с этим смириться, то второй тоже к Мелькору уйдёт.
-Знаешь, а это мысль, - ответил Артано-Ортхэннер, - Тогда я пока остаюсь, а ты иди. Наверняка ведь тебе хочется увидеть единственного, кроме тебя самого, Мудреца.
-Не пойдёт, - возразил Курумо, - Как Ауле сказал? Ты - Творец. Не обижайся, но ты чувствуешь гораздо больше, чем мыслишь. У тебя на лбу будет написано желание увидеть своего создателя, что вряд-ли добавит радости нашему Учителю.
-Да что я тебе, слабак, не удержусь что-ли?! - обиженно буркнул Артано.
-Пойми, тобой и сейчас управляют чувства, не мысли, - принялся увещевать Курумо, - Не спорю, хорошие чувства, благородные. Но потом те же чувства загонят тебя в тупик. Ты будешь видеть, как расстроен Ауле, и начнёшь давить в себе желание уйти. И тебе будет плохо. И Ауле будет не лучше. Он Творец, на твоём месте он вёл бы себя так же, поэтому он будет понимать, как тебе плохо, и винить в этом себя. А я мыслю не так, как вы. Я даже мучиться не буду, факт есть факт, и никакие душевные страдания его не изменят.
-Хорошо, будь по твоему, - сдался Ортхэннер, - Я не уверен, что это правильно, но, похоже, это меньшее из зол. Ладно, я пока за молот возьмусь. Отвлекусь немного, да и сковать что-то особенное надо. Я - Творец. Нельзя мне к создателю с пустыми руками идти.
-Вот, это ты правильно, - Морхэллен улыбнулся, - Тогда я пока в Лориэн, рассчёты закончу. Ты здесь грохотать будешь, рассуждать вслух, а это, знаешь-ли, отвлекает.
Ортхэннер тоже расплылся в улыбке:
-Язва ты, братец! - ласково сказал он.
-Спасибо, я знаю, - шутовски кивнул Курумо и, подхватив свои письменные принадлежности, направился к выходу.
Морхэллен лгал, когда говорил, что не будет мучиться. Будет, да ещё как. Мудрость означает не отсутствие чувств, не бывает такого, а власть над ними. Но ни Ауле, ни Арт... ни Ортхэннер не узнают об этом никогда. Разве только Мелькор, если он тоже Мудрец и мыслит схоже. Но Учитель сказал, в нём много и от Творца. Может и он не узнать. Да ну и пусть.

[Аллор]

Пардон, опять забегалась...
Славный кусок, даже душевный. А то сстрасти-мордасти достали.
И занятное деление на Творцов и Мудрецов Гы, досталось Нэссе и Ване, никто к ним серьезно не относится))
А Манвэ - прям как в том анекдоте про Вовочку: таблички на комнатах в детсаду: "хорошие дети", "обычные дети", "плохие дети", "дети-хулиганы", "дети-паразиты"... "Вовочка":)))))))) И тут: "Мудрецы", "Творцы"... "Правитель)))))))

[Гаэрлин]

Не, ну, если достали, то можно было намекнуть XD
А что до Манве... "Любой государь, а особенно только что пришедший к власти, не может подчиняться тем правилам и условностям, из-за которых люди слывут добрыми, ведь, чтобы сохранить своё государство, он всё время должен идти против своего слова, против человечности, против религии" (с) Макиавели, "Государь". Может, он всю жизнь мечтал из одной лодки посреди Андуина с Мелькором рыбачить, попивая здравур. Да только корона давит на голову, трон... ну, скажем так, совсем не на голову, но всё равно давит. Мне он совершенно не видится чикатилой, и я не уверен, что он хотел бы делать всё то, что делает.

[Аллор]

Не, ну, если достали, то можно было намекнуть XD
А что до Манве... "Любой государь, а особенно только что пришедший к власти, не может подчиняться тем правилам и условностям, из-за которых люди слывут добрыми, ведь, чтобы сохранить своё государство, он всё время должен идти против своего слова, против человечности, против религии" (с) Макиавели, "Государь". Может, он всю жизнь мечтал из одной лодки посреди Андуина с Мелькором рыбачить, попивая здравур. Да только корона давит на голову, трон... ну, скажем так, совсем не на голову, но всё равно давит. Мне он совершенно не видится чикатилой, и я не уверен, что он хотел бы делать всё то, что делает.

Да не у тебя достали, а в фэндоме))) надо же, видать, нечетко сформулировала... У тебя-то нормально все
Ага, Макиавелли оченно врубчивый товраищ был, жизненно писал. "Государь" - мощная вещь, хоть во многом и не позитивная)))
А так-то угу, я то же самое говорю))))
За братьёв-майар уже переживаю...

[Гаэрлин]

"Вот я и вернулся", как говаривал незабвенный Сэм Гэмджи.
Для начала - небольшая объяснительная записка по поводу где же меня носило.
Дело в том, что в какой-то момент эпизоды перестали придумываться строго в хронологическом порядке. Тогда это меня очень сильно напрягло, что и привело к забрасыванию "летописи" на неопределённый срок. Сейчас я отношусь к подобным скачкам по хронологии более лояльно, посему, эпизоды буду сбрасывать по мере их придумывания, а уж потом соберу всё в нечто целостное. Надеюсь, за издевательство над читателями подобные действия приняты не будут =)

Итак, новый эпизод, внимание, хронологически за последним не следующий. Думаю, спойлером это не будет, потому-что саму историю итак все давным давно знают.

-Месть? - Мелькор усмехнулся, - Нет, я не стану мстить. Месть не вернёт тех, кто уже мертв.
-Тогда почему ты не сдаешься? - спросил Тулкас.
-Ты не понял меня, новый Вала, - покачал головой Крылатый, - Я не буду мстить за мертвых, я буду сражаться за живых.
Теперь настала очередь усмехнуться Тулкасу.
-Знаешь, Проклятый, а так даже лучше. А то я никак не мог понять, как Отец мог создать мерзость. Теперь я вижу, что ты не таков.
-Но ты всё равно не оставишь мысли сразиться со мной.
-Не оставлю, - согласился Тулкас, - Ты всё равно должен понести наказание за то, что совершил.
-Эллери Ахэ, Урук и Олог не были виновны в этом, - заметил Мелькор.
-Я знаю. Мы и не собирались воевать с ними, но они пожелали попытаться защитить того, кто им дорог. У них не было шансов, но они всё равно вступили в бой. Я восхищаюсь их решимостью, и мне жаль, что они оказались врагами. Но довольно слов, Мелькор. Защищайся.
Тулкас рванулся с места, выбрасывая вперёд покрытый латной перчаткой кулак. Его удар был очень быстр, однако, Мелькор всё-же успел отбить его. Тулкас тут же ударил левой, но Крылатый отпрянул назад, выставив на пути удара меч клинком вниз.
-А ты хорош! - захохотал Тулкас, подставляя наручи под удары Мелькора. Чёрный меч легко рубил сталь, но перед доспехом воинственного Валы он был бессилен. Всё-таки он не был создан для битв с другими айнур. Мелькор выждал момент, и, пропустив очередной удар мимо себя, попытался атаковать сбоку. Увы, Тулкас тоже был хорош. Клинок снова бессильно заскрежетал по стали наручей, и новый Вала обрушил левый кулак на грудь Мелькора. Удар оказался настолько силён, что Крылатого отбросило назад, к подножью его собственного трона.
-Вот так, Проклятый! - глумился Тулкас, - А теперь иди сюда!
Мелькор взревел и, сжимая меч одной рукой, бросился вперёд. На полпути он резко оттолкнулся от пола, и за его спиной распахнулись черные крылья.
"Хорошо, что встретились в тронном зале, - отстранённо подумал Чёрный Вала, - Здесь потолки высокие".
Пролетая над Тулкасом, он нанёс резкий колющий удар, и, приземлившись в другом конце зала, обернулся. Воинственный Вала лежал не полу, закрывая рукой грудь, и, запрокинув голову, смотрел на него.
-Оромэ! - неожиданно воскликнул Тулкас, - Нет! Опусти лук! Это мой поединок.
-Как знаешь, - донёсся из-за спины Мелькора голос Охотника, - Просто мне показалось, что ты уже проиграл.
-Не дождёшься, - мрачно пробормотал Тулкас, поднимаясь на ноги и отбрасывая в сторону расколотый наруч, - Давай ещё раз, Летучий! Теперь поддаваться не буду!
"Хвастун, - мысленно усмехнулся Мелькор, - В последний момент же успел, да и рука наверняка сломана. Но храбрости и самообладания ему не занимать."
Мелькор вновь повторил тот же манёвр, но на этот раз пролетел не над Тулкасом, а справа от него, нанося в полёте рубящий удар. Однако, на этот раз воинственный Вала его удивил. Тулкас резко присел, пропуская над головой меч, выпрямился и, чуть повернувшись, схватился рукой прямо за клинок. Его хватка была так сильна, что Мелькор, не удержавшись в воздухе, перевернулся через голову, выворачивая плечо, и ударился спиной об пол, ломая крылья. Однако, рукояти из рук не выпустил. Тулкас ухватился за клинок обеими руками и, издав боевой клич, взмахнул мечом. Мелькора подняло в воздух, его пальцы разжались и он покатился по полу.
-Зачем так сильно-то затачивать?! - прорычал Тулкас, с остервенением отбрасывая меч в сторону, - Всё кончено, Проклятый, ты проиграл.
Мелькор не ответил. Он просто поднялся на ноги и, сжав кулаки, пошёл на Тулкаса.
-Вот упрямец! - огрызнулся Тулкас и пошёл навстречу. Он уже не мог сжать кулаки, черный меч до кости рассёк его ладони даже сквозь перчатки. Его правая рука действительно была сломана, но он старался не подавать вида. Врагу нельзя показывать слабость. А он ведь на самом деле очень слаб. Он не может взлететь, как Мелькор, или Манвэ, он почти неспособен творить, всё созданное им грубо и безжизненно. Да, его майар сильны, сильнее многих других, но только двое, он сам и Нэсса, знают, что они - дети его облика, а не духа, что они рождены так, как рождаются эрухини. А всё потому, что он слаб. Его сила - это сила облика, дополненная силой воли, которая питается силой его обиды. Обиды на то, что он слаб. Обиды на то, что он сотворён в числе младших, слабейших айну, и что по Замыслу его не должно было быть в Арде. Смотри, мятежный собрат мой! Твоя сила была рождена вместе с тобой, поэтому ты не знаешь её цены. Зато я знаю. И поэтому только я смогу победить тебя.
Мелькор поднял кулак и ударил его. Потом ещё, ещё, ещё... Тулкас не блокировал и не уворачивался. Он стоял нерушимо, словно стена, выкованная из лучшей стали, и бил в ответ. И смеялся. Безумно хохотал в лицо своему врагу, и в этом смехе были горечь и боль. И гордость. Гордость за то, что он, Тулкас, прозванный Астальдо, слабейший из всех Айнур, сотворённых Отцом, смог сокрушить оковы собственной судьбы, что не дано даже Аратар, сильнейшим из сильнейших.
Почувствовав нужный момент, Тулкас что есть силы ударил лбом между глаз Мелькора. Голова почти сразу закружилось, и перед глазами начало темнеть, но Проклятый уже падал. Едва коснувшись пола, Мелькор попробовал подняться, но Тулкас рухнул рядом с ним на колено и ударил его пятой ладони в висок, вложив в этот удар все оставшиеся силы. Черный Вала вытянулся на полу и больше не шевелился.
-Он... мертв? - изумлённо спросил Ауле.
-Он не может умереть, - ответил Ульмо, - Но посмотрите на него и запомните получше. Потому что он больше никогда не сможет принимать этот облик.
Тулкас стоял на коленях возле тела Мелькора и смотрел в его лицо. Странно, но оно было спокойным и умиротворённым. Пожалуй, даже счастливым. Это даже испугало Тулкаса. Потом он понял.
-Ты отдал долг, ведь так, собрат мой? - с улыбкой произнёс он, - Ты пал в бою ради них так же, как и они погибали ради тебя. Ты сделал даже больше, ведь я не смогу сейчас преследовать тех, кто смог уйти. Мне жаль, что всё так сложилось, собрат мой. Ты был бы великим Правителем.
-Он тебя слышит, - заметил Оромэ. Тулкас не ответил ему. Он поднял Мелькора на руки и пошёл к выходу.
-Нам пора, собрат мой. Уверен, тебе понравится Валинор. Мы вложили много сил в эту землю, и она расцвела. Хочется верить, что когда-нибудь эрухини сделают Арду такой же, и даже лучше.
Кровь обильно лилась из рассечённых ладоней Тулкаса, оставляя на чёрном одеянии Мелькора ярко-алые следы. Эти руки больше не сожмутся в кулаки, чтобы защитить Арду. А других у Тулкаса не будет. Он никогда не сможет сотворить облик, подобный этому, как Йаванна не сможет сотворить вторых Древ.
-Правда, полюбоваться на Валинор ты пока не сможешь. Придётся какое-то время побыть в Мандосе. Ах да, ты же не знаешь... Мандос - это место, сотворённое Намо. Это особое место. Только там дух вновь может обрести облик. Не сразу, конечно, это может длиться очень долго. Но когда ты вновь воплотишься, ты выйдешь из Мандоса и увидишь, как красиво вокруг. И всё будет по старому, как в чертогах Отца. Мы все снова будем вместе.
Покачиваясь от накатившей слабости, Тулкас вышел из зала.
-Ему сейчас очень плохо, - сказал Оромэ, глядя ему вслед, - Когда-то, ещё в чертогах Отца, лишь Нэсса и Близнецы не смотрели на него свысока. И для него очень тяжело - сражаться с одним Близнецом по приказу другого.
-Не думаю, что Манвэ было легко отдавать такой приказ, - покачал головой Ульмо.
-А я и не говорю, что легко, - согласился Оромэ, - Ему от этого, пожалуй, ещё хуже, чем Тулкасу.
-Но если бы он не отдал его, - произнёс Ауле, - То он не мог бы быть Правителем.
-Но Тулкаса действительно жаль, - Ульмо вздохнул, - После того, что с ним сделал Мелькор, он уже никогда не станет прежним.
-Не надо жалеть Тулкаса, - жёстко ответил Оромэ, - Оскорбление жалостью от остальных айнур заставило Тулкаса стать тем, кто он есть, и именно этот путь привёл его сюда. Так что Мелькор виноват намного меньше нас всех. Я не жалею Тулкаса, это ему впору жалеть меня, потому что я слабее его, и никогда не смогу сделать то, что сделал он. И ты не жалей. Лучше гордись тем, что ты - собрат самого Тулкаса.

[Аллор]

С возвращением!!!! На самом деле, очень рада видеть
*сама порой на неделю пропадаю, то разъезды, то работа, а уж про "Алатиона" вообще промолчу...

А мне новый кусок нравится! Во-превых, такой трактовки мне еще не попадалось, во-вторых (гы) - созвучно моим заморочкам на сей счет)))))) Ну да, "своя рубашка ближе к телу":)
А если серьезно, то как-то непротиворечиво вышло, с точки зраения и сути, и сущностей, и самого конфликта, опять же, и накал есть, и напряжение.
Ну в самом деле, не версию же ЧКА-1 брать))))
И удалось показать и гнев без ненависти, и необходимость без лишнего азарта, что ли.
Может, выпадает слово "глумился" в этой фразе:

Вот так, Проклятый! - глумился Тулкас, - А теперь иди сюда!

Т.е. глумятся - это когда уже и в победе уверены, и вообще "глумление" обычно процесс Скажем, "- 10 раз упал-отжался, - глумился Тулкас над поверженным Мелькором":) - было бы точнее. Т.е. глумился - как бы протяженное время, а по действию у тебя - чисто ремарка идет, т.е. как именно Тулкас к Мелькору обращается. Имхо, лучше бы "ухмыльнулся", "расхохотался", "крикнул", наконец.

*уф, обещать уже стыдно, но если выкрою минуту, хотелось бы нарисовать, да-с*

[Гаэрлин]

Так на момент глумления Мелькор лежит плашмя у подножья собственного трона. Хотя, да, "глумление" тут вряд-ли подойдёт, у моего-то Тулкаса роднее Мелькора только Нэсса. Это не глумление, это скорее насмешка, так сказать, фирменный стиль Тулкаса (ну не делать же его и впрямь "бегающим и смеющимся"? ) Правда *и тут мне очень стыдно* что-то не идёт в голову формулировка...
Кстати, о заморочках. То есть, заморочки были насчет хиленького Тулкаса, который даже майяр создать не смог, пришлось биологически (хе-хе) делать? Если да, то я сейча уверую в единое информационное поле Земли. И Арды до кучи.

[Аллор]

Так на момент глумления Мелькор лежит плашмя у подножья собственного трона. Хотя, да, "глумление" тут вряд-ли подойдёт, у моего-то Тулкаса роднее Мелькора только Нэсса. Это не глумление, это скорее насмешка, так сказать, фирменный стиль Тулкаса (ну не делать же его и впрямь "бегающим и смеющимся"? ) Правда *и тут мне очень стыдно* что-то не идёт в голову формулировка...
Кстати, о заморочках. То есть, заморочки были насчет хиленького Тулкаса, который даже майяр создать не смог, пришлось биологически (хе-хе) делать? Если да, то я сейча уверую в единое информационное поле Земли. И Арды до кучи.

Так вроде он только насекундочку приложился, ежели по тексту))) Т.е. тут именно что не длительный процесс, а ремарка к фразе. Ну и да, опять же, при таком раскладе само понятие глума не подходит. Естессно, не делать, равно как и "краснорожим качком"(с) (Звирь). Почему и думаю про "усмехнулся" или даже "выдохнул". Т.е. не что делал, а как сказал вот эту фразу. А хоть и "процедил" (понеслась душа в рай, своим-любимым делюсь))). "Рыкнул" - тоже вариант, возможно))))
Будем устраивать brainstorm:)))))
Да, кстати, во фразе насчет приказа, думаю, что не "отдавать" а "отдать".

Насчет заморочек - ну примерно, т.е. версия ЧКА-2 насчет какого-то там располовинивания сущности Айну Тулкаса мне как-то не, но что он не из сильнейших, и явился позже, т.е. то ли в Песне не шибко пел, то ли темы своей там не обрел (не получил), а почему - возможно, и впрямь был из "массы", тем не менее... У меня в ПКА малех на сей счет есть:
– Что огорчает Тебя, о Единый? – порывисто приблизился к сияющему престолу лучащийся огненно-золотистым светом один из младших Айнур.
и:
Когда Эру развернул перед Айнур музыку, один из младших Айнур, Тулкас, не решился вплести свой мотив в мелодию. То ему казалось, что слишком неуместным он будет, то – ненужным, ибо и так все совершенно. Попробовал присоединиться, когда возник диссонанс Мелькора, – все равно уже возникло смятение... Его привлекали бешеные ветра Манвэ и яростное пламя Мелькора, неистовая мощь вод Ульмо и весомая красота построений Ауле. Старшие – сильные, умелые...

Когда они уходили, чтобы дать бытие предпетому миру, неясная робость не дала ему выйти вперед и отправиться туда же, дабы создавать и развивать многообразие форм и сущностей, смутно роившихся в воображении. Куда ему – младшему, не обретшему ясной темы, не увидевшему что-то свое, особенное в ткани видения... Не решился...

Но забыть, как это сделали многие, едва обратившие внимание на уход четырнадцати, – не смог. А для него словно потускнели Чертоги Творца – без золотисто-лазурного пения Манвэ и переливчато-сияющей улыбки Варды, струящейся зелени танца Йаванны и неугомонного кружения Оромэ. Даже черно-стальной вихрь Мелькора вспоминался без неприязни.

А еще – стремительно-веселая, как блик на гребне увиденной в видении волны, звонко-яркая, лучащаяся... Нэсса. Ему не хватило тогда ее задорной, беззаботной решительности. Она звала его с собой, но он не мог идти просто так – он должен был быть – кем-то, быть нужным...

* * *
И вот его час настал – он будет с ними, он защитит их покой, их творение, их музыку.

– Позволь мне, Отец...

Перед ним предстала Арда – затянутая дымом, корчащаяся в чаду и угаре, сотрясаемая вскипающей лавой...

Валар – изменившиеся, усталые, озабоченные... Помрачневший Манвэ, сердитый Оромэ, возмущенный Ульмо. И радостно кинувшаяся навстречу Нэсса.

– Тулкас, это ты! Ты все-таки пришел! А у нас тут такое... Но ничего, справимся, а я так рада...

И он рассмеялся – счастливо-неуместно. Он был – дома. И он защитит этот дом, где его ждали. Ничто и никто не остановит его. И сильнейший из Айнур не выдержал бурного натиска и отступил во Тьму.

А новый Вала приблизился к Манвэ и произнес слова присяги Повелителю нового мира: «...отныне и впредь, во имя Арды...»

– Ныне это твой дом, брат, – произнес Манвэ, положив руку на плечо Валы. – И наречешься отныне Астальдо, ибо это твоя тема в музыке.

Так что насчет биологически созданных майар я как-то не задумывалась)))) (а, с другой стороны, уж прорастать Ардой, так прорастать)), но насчет того, что он из младших стал "опорой трона" - куда-то туда же

[Гаэрлин]

Показывал другу-анимешнику, он это назвал "синдром Рока Ли". ЕМНИП, из "Наруто", кажется. В том смысле, что Тулкаса подстёгивала собственная слабость и сильным он стал потому, что был слаб, как бы парадоксально это не звучало.
Что же до "Тулкаса с человеческим лицом"... Да, тут я нескромно как-то подумал) В общем-то, простая мысль, сделать из Тулкаса образца ЧКА, ведущего себя, как американский солдат во въетнамской деревне, Тулкаса чувствующего. Он, конечно, старый солдат, и не знает слов любви, кроме команды "ложись", но всё-таки сделан из того же теста, что и остальные.