Изенгардская летопись., Альтернативные хроники непонятного цвета Опции

[Гаэрлин]

Итак, вашему вниманию предлагается то, зародышем чего стало "Урук-намэ". Пока существуют лишь предисловие и первые две главы, и то, в достаточно сыром виде, но я счёл возможным их опубликовать с всё той же целью получения критики. В отличии от У-Н, которое есть стёб и с которым я пошёл за мнениями на Доск, "Летопись" не имеет своей самоцелью смех. Фактически, её появление стало возможным в тот момент, когда я впервые не стал смеяться над Гимбхой, а подумал о нём серьёзно. Так вот, в "Летописи" имеется некоторое количество элементов радикально иной идеологии, и я не знаю, как её воспримут. Здесь-то я персона не слишком новая, потому и осмелился =)
Оформлена ИЛ именно в виде хроники, некоторого летописного источника ардынского происхождения. По квенте обнаружена в библиотеке Ортханка, время написания - неизвестно, автор - неизвестен.
Тем, кому понравилось У-Н: обещаю, Гимбха будет =) Не в заглавной роли, но и не эпизодическим персонажем.
Итак, существующий на настоящий момент текст:

[Аллор]

Примерно понятно... Ну что, вариант, вон, Моисей 40 лет водил евреев по пустыне, чтобы вымерло поколение, помнящее рабство
Но Мелькор на службе порядка - это тоже хорошо

[Гаэрлин]

Скорее эта картина называется "Мелькор на службе своей совести", с элементами "Мелькор на службе своей эстетики". Под самыми окнами Хэлгора ведь прыгают, кричат, копьями машут, спать не дают. А с урук - так Йаванне обещал.

[Аллор]

Скорее эта картина называется "Мелькор на службе своей совести", с элементами "Мелькор на службе своей эстетики". Под самыми окнами Хэлгора ведь прыгают, кричат, копьями машут, спать не дают. А с урук - так Йаванне обещал.

О, это уже чреда эпохальных полотен получается Но и то - бегают всякие, в самом деле...
А напомни, когда это он Йаванне обещал об урук заботиться?

[Гаэрлин]

Так он же их у себя укрыл по её просьбе, а потом случилось нехорошее и Йаванна оказалась в Валиноре, где сроду ни одного урука не было. Возможности вместе подойти к папе и попросить включить этих ребят во второй хор не было. Вот до тех пор и присматривает.

[Гаэрлин]

/*ниже указано скорее название весьма и весьма объёмной главы, чем данного отдельного отрывка*/

Эльфы Страха

В кузнице было жарко. Багровые уголья почти не давали света, зато теплом делились в избытке. Впрочем, для Гэлиона жар кузнечного горна уже стал привычным. Он проводил в кузнице целые дни. Зато на выходе получались красивые и полезные вещи, за которые его и прозвали Мастером. Впрочем, сейчас из-под его молота выходили вещи, лишённые излишней роскоши, в наименьшей мере способные радовать глаз, зато сделанные добротно и в быту удобные. Гэлион спешил, ему было не до нанесения узоров. Тяжёлые колуны с широкими лезвиями, стальные трёхгранные иглы – наконечники для горных походных посохов, ладные прочные ножи. Всё сделано из стали, одновременно прочной и гибкой, предмета особой гордости Мастера. Насчёт закалки, правда, подсказал Учитель. Зато способ ковки был придуман самим эллеро.
Три тонких стальных стержня окрасились багровым и стали гибкими. Быстро, но всё-же без суеты, Гэлион перенёс их щипцами на наковальню. Потом взял пару других щипцов – поменьше, чтобы можно было держать в одной руке, и начал сплетать стержни между собой. Работать надо было быстро – пока металл не остыл, но, в то же время, очень аккуратно. Одно неверное движение – и заготовку можно отправлять на переплавку. Привычными движениями Мастер плёл стальную косичку, примерно в локоть длинной. Два сильных удара молотом – закрепить концы косички. И снова в раскалённые угли. Теперь можно придавать заготовке форму. Сильные удары молота намечают грани, и становится ясно – это будет наконечник посоха. Плетение немилосердно расплющивается, в напоминание о нём останется лишь характерный рисунок на стали. На пол локтя игла сужается. Оставшаяся половина будет упрятана в древко. Гэлион отложил малый молот, предназначенный для тонкой работы, и взял потяжелее. Половина косички станет четырёхгранным стержнем толщиной в палец, изрядно увеличившись в длинну.
Гэлион не был единственным кузнецом среди Эллери Ахэ, да и его способ ковки не был ни для кого тайной, но сноровки, чтобы всё это выполнить, хватало только у него. И то, пока в первый раз всё не получилось, как надо, заготовка была переплавлена много, очень много раз. Поговаривали, никак не меньше сотни.
Наконец, заготовка получила свою форму. Мастер снова взял щипцы, и, вынеся плод своих трудов из кузни, погрузил его в бочку с ледяной водой. Готово. Теперь отшлифлвать, заострить – и можно приделывать к древку. Такой посох давал надёжную опору на горных склонах, покрытых качающимися при ходьбе камнями. Посох с цельным наконечником при случайном попадании по твёрдому булыжнику быстро тупился. Гэлионовы посохи тоже, но значительно в меньшей степени. Они легко сгибались, и при этом – столь же легко возвращали форму. Тем же свойством обладали и его ножи. Топоры, понятно, делались по старинке, там плести было нечего. Но всё равно выходили очень добротными. Гэлион делал их многослойными, причём, чем выше слой, тем мягче железо. В результате, при постоянном использовании топор не тупился, даже наоборот, становился острее. Конечно, был и у них свой предел, когда лезвие стачивалось до жёсткой сердцевины. После этого топор надо было уже точить, а потом и переплавлять – сердцевина была довольно тонкой. Получалось не слишком долговечно, зато на первых порах очень удобно. А переделывать исчерпавшие себя инструменты Гэлион не ленился – он любил ковать.
Когда посох обрёл тяжёлое дубовое древко, Мастер добавил его к связке таких же, и, сняв плотный кожаный фартук, вылил на себя ведро воды. На сегодня работа была закончена. Теперь можно отдохнуть немного. Гэлион потянулся и присел на лавку, поставленную возле кузни под навесом, и прикрыл глаза.
-Славных имён твоему роду, Мастер!
Не раскрывая глаз, эллеро поморщился. С Эльфами Страха он виделся редко. Жили они отдельно от Эллери Ахэ, и особо с ними не общались. Кроме одного. Этот, похоже, считал своим непременным долгом засунуть свой нос во все дела Лаан Гэлломе, Аст Ахэ и Хэлгора. Звали его, кажется, Гимба, хотя сам он это произносил на свой шипящий манер – Гимбха.
-Чего тебе? - сонно буркнул Мастер.
-Да ничего, шёл мимо, дай, думаю, с хорошим алба поздороваюсь.
-Не алба, а эллеро! - резко ответил Гэлион, - Хватит давать всему, что видишь, неуклюжие клички.
-Ну, извини, - не остался в долгу Гимбха, - Вы же нас Эльфами Страха за глаза обзываете, хотя сроду мы к вашему племени не относились.
-Можешь отрицать, сколько угодно, - эллеро зевнул, - И не обзываем, а называем на Первой Речи. Как видно из названия, это была самая первая речь в мире, и именно с её помощью всему впервые были даны имена. Которые потому и есть самые правильные. И вообще, ты поспорить пришёл?
-Скай ор сках! - в сердцах заявил Гимбха на родном языке, - Вроде, и нормальные вы ребята, хорошие вещи делаете, красота просто. Но как рот раскроете...
Не договорив, урук махнул рукой, и пошёл по своим делам.
Настроение было безнадёжно испорчено. На Гэлиона накатила злость на Гимбу, и в то же время, жалость ко всем Эльфам Страха. Этому народу выпали тяжёлые испытания, никто не спорит, но надо же как-то работать над собой. Надо изживать из себя старый ужас. Для того Учитель и собрал их в Хэлгоре. Но они продолжают бояться, скрывая это за развязным поведением. Страх до сих пор живёт в них... Неожиданно Гэлион вспомнил ярко-алую кровь, стекающую по заточенному дереву, злые стрелы эльдар, убивавшие всех вокруг него. Вспомнился и перепуганный серый конь, каким-то чудом вынесший его, в ужасе прижавшегося к шее скакуна, из той бойни... Нет, нет, это не может быть одним и тем же, никак не может. Скорее уж они и впрямь другого рода, как пытаются убедить, чем это так. Потому-что иначе те, кто сломался в тот день, они тоже... Нет, не может этого быть, не может...