С миру по нитке, рассказы и драбблы Опции

[Адунафель Морниэ]

Сюда предлагаю закидывать драбблы, короткие рассказы и прочие сказки-легенды-тосты на заданную тему. Главное, чтобы они не были большими.

Фидбэк приветствуется!

А пока я скопирую то, что лежит в соседних тредах, чтобы легко было найти.

Драббл от Кеменкири
Про морадана
(или «Родиться в СССР»)

Храбрый морадан, капитан военного корабля, грозный и страшный также на суше (в бою – врагам, в дурном настроении – первому встречному), предавался занятию, казалось бы, недостойному для столь сурового воина: в открытую плакал и время от времени широкой ладонью размазывал слезы по лицу.
Впрочем, делал он это по зову собственной души и, мало того, полагал, что времена и дела нынче такие, что нет ничего зазорного ни в том, что сам он плачет, ни в том, что посланец Короля, пришедший выслушать его, внимательно на него смотрит.
Он, конечно, стоял перед посланцем, почтительно склонив голову – а как же еще! Трудность была в ином: все-таки подбирать слова, отличные от тех, что кратки, ёмки и очень подходят для команд в ночном бою со внезапной засадой. Не то чтобы учтивым речам он учён не был – еще как был, его славному роду идет не первая тысяча лет! – но слишком часто в последнее время пригождались те, краткие и ёмкие.

- Это ведь любому понятно: Остров – это был мой дом. Я ведь не совсем в боях одичал, я крепко помню: дом – это святое! И что Король прикажет – тоже. Я ведь и в его эскадру должен был отплыть на этом вот самом корабле! Прочие наши и поплыли, а я… Нельзя было отсылать всех воинов, потому что эти за… э… зарвавшиеся дикари не нашли лучше времени, чтобы опять захватить те поля, которые они до сих пор по ошибке считают своими пастбищами! Мне по жребию выпало идти на них, а я подумал еще: если быстро ударим – догоню эскадру в пути, у меня и паруса, и гребцы – лучшие!
…И ведь ударили, да… Нескоро они теперь придут… Но кто же знал, что этот за… э… закосневший в злобе и дикости колдун достанет меня своим зачарованным дротиком! …Ну, или яд лекари не вдруг верно распознали… И лежал я в горячке, сорок дней, говорят, лежал, как тюфяк, - а куда команда без меня-то?
Ну да ладно, я, как глаза открыл, велел меня к берегу нести, как встал, до короля добрел, друзья на палубу подняли, взялся я за штурвал, чтобы не упасть – сразу полегчало! Ну, думаю, поплывем теперь Короля с победой поздравлять, когда вернется, победа Короля – и моя победа, хоть я ради нее и пальцем не ударил, - а тут…

Он явственно всхлипнул и завершил речь, даже не заметив, что потерял где-то церемонное «вы»:
- Ты ведь меня поймешь, еще как поймешь, ты сам и вовсе – оттуда: Остров – это всем нам дом… был… И мне – дом. А я там даже ни разу не побывал…

Посланник кивнул ему, сделал рукой знак ждать – и вышел из шатра, так и не произнеся за время их встречи ни слова. Эта суровая сдержанность в итоге пробудила в сердце морадана уважение к пришедшему, явственно молодому и вовсе не из воинов (так что вначале подумалось неуважительное «мальчишка!»).

А воин и мореход опустился на низкую скамеечку и через какое-то время сам с удивлением заметил, что, дав волю чувствам, продолжает неизвестно кому еле слышно жаловаться вслух:
- И небо… небо теперь другое… горизонт. Я все думал – это подлый колдун мне глаза ядом сбил, злился, напился, переспросил, как его повесили…Да хорошо повесили, как надо, да они все теперь говорят, что небо теперь – такое…

Впрочем, это точно не имело смысла говорить посланцу, он не только не воин, но и не мореход наверняка, ему не понять, им всем не понять, они небо-то видят все, да не знают, как это важно… Впрочем, он понял другое – ведь как посмотрел-то как перед тем, как вышел! Он понял – про землю. Это важнее.
Вот ведь не думал, что будет ему когда-нибудь земля важнее моря… Ан есть такая земля. Родная. Только больше ее – нет. А когда была – и не подумалось как-то…

08-09.04.2008

[Адунафель Морниэ]

Ещё один драббл от Гэллиана.

Про Алдариона и Эрендис.

- Ты припозднился, господин мой. Я давно перестала ждать тебя.
Ну да, а чего он, собственно ждал? Она никогда не любила Моря, не любила его частых отлучек по делам Морестранников, она многое не любила. Любила ли его самого когда-то?..
- Мореходам нетрудно угодить.
Он зачерпнул ложкой в жидкой похлебке. Мда, вот как теперь встречают королевского сына, словно бродягу, явившегося попрошайничать у порога. Значит этого он заслуживает? Ужинать в одиночестве, не удостоенный даже разделить с ним хлеб и вино. Нет, все же зашла. Неужто сменила гнев на милость? Может, все же сядет за стол? Или хоть заглянет в глаза?..
- Ты, верно, притомился, господин мой, после такой спешки! Комната для гостей готова и ждет тебя. Ежели будет холодно, прикажи развести огонь.
Ну вот и все. Коротко и ясно. Никаких предисловий. Он здесь чужой. Ему не рады и прогнали б взашей, если бы не гордость. И это вот вся любовь? Неужели он был настолько плохим мужем? Плохим отцом? Неужели все жены встречают морестранников так? Не правда...

Как он мог? Как, почему!?! Ни слова. Ни одного слова раскаяния! А ведь она ждала. Дни и ночи она плакала и смотрела на море. На проклятое Море, забравшее самое дорогое, что у нее когда-то было. Ненавистное, бездушное! И теперь... это ли все, что она теперь заслужила? Отрешенный, чужой взгляд. Пара брошенных слов. Зачем? Зачем он приехал, если она ему больше не нужна!?! Ну почему, почему все так получилось!? Ведь она любила его! Хотела, чтоб он вернулся! Она бы жизнь свою отдала ему, лишь бы он сдержал свое обещание! Лишь бы не предал, не изменил ей с Морем!
Иголка кольнула палец, и она с отвращением отбросила вышивание. Вскочила и принялась метаться по комнате, словно загнанная лань. Да что с ней?! Это просто смешно! Она в своем доме, в своем праве, в конце концов! И кто он такой, чтобы смотреть на нее, как на прислугу! После того, что он сделал, она вольна принимать его так, как считает нужным! Но почему, почему же, Великие Валар, так болит сердце и щемит грудь!?! Почему она не в ладах с собой с тех пор, как вновь заглянула в эти глаза, увидела эти губы!?! Ну что ему стоило всего-навсего попросить прощения! Одно слово! Всего одно, и ее напускная холодность и суровость растаяли бы как дым. И он вновь стал бы хозяином в этом доме. Вновь обнимал бы ее и Анкалиме, они бы смеялись, пили вино, танцевали и веселились! И все невзгоды забылись бы, ведь он снова был бы рядом! Или пойти к нему? Ведь он же не спит. Наверняка, нет он просто не может спать! Или разбудить. Прильнуть губами к его губам, и все само-собой разрешится. Он будет нежен с ней, он раскается и наконец поймет, КТО в самом деле любит его. Но нет... так унижаться, ни за что! Если он сам не в состоянии понять этого, она не станет навязываться. Снова просить, снова звать, снова бояться, что он ее оставит! Не бывать этому, пока она хозяйка этого места!

- Ты уезжаешь поспешнее, чем появился, господин мой. Да и зачем ты приезжал? Дозволено ли мне узнать о том, прежде чем ты нас покинешь?
Снова этот взгляд. Холодный, презрительный, словно у змеи. На тебе ли я был женат все эти годы? Или тебя подменили, пока я странствовал, и теперь передо мной лишь злобный морок? Но ни мороку, ни человеку не позволю я помыкать собой!
- В Арменелосе мне сообщили, будто здесь моя жена и будто сюда перевезла она мою дочь. Что до жены, тут я, верно, заблуждался, но разве нет у меня дочери?
Да, на это ты возразить пока не посмеешь. Никто не в силах отнять у меня мое дитя, даже ты. Но и она теперь не узнает меня. Или же, скорей, не желает узнавать. Да, ты сделала свое дело, но все же, Анкалиме моя наследница, и в свой час станет она королевой Острова и всего, что живет на нем. А пока, пора позаботиться о том, чтобы она более перестала загнивать заживо в обществе матери, озлобленной на весь свет и клянущей в своих бедах других. Ее не оставлю я тебе, она будет расти в Арменелосе, там, где ей подобает, а не в глуши, что способна взрастить лишь подобные тебе ядовитые плоды. Жаль, как жаль, что мы вот так расстаемся. Но ты сама избрала свою судьбу, я же избрал свою. Прощай...

- Прощай!
Прощай? Прощай!?! И это все, что ты можешь? Все, что ты скажешь за столько лет!?! Только одно слово!?! Да как же... как же!?! Да как ты мог!?! Нет! Не уезжай! Не смей! Не оставляй меня, слышишь!?! Не теперь!!! Как ты смеешь... теперь... нет... ненавижу! Ненавижу тебя!!! Не оставляй меня... ведь я же так любила тебя... люблю тебя... проклятые слезы... я не хочу... нет... ну зачем... я же все уже выплакала... по тебе... уже выплакала... нет... я не сдамся тебе... не покорюсь... ты не согнешь меня... не сломишь меня... Прощай...

пс. Курсивом выделены прямые цитаты из ДжРРТ, перевод взят вот отсюда.