Кэртианское Опции

[Адунафель Морниэ]

Написалось вот по Камше.

Кобыла пегой масти шла сонной трусцой, но была настоящей. Мельник знал это точно, что бы там ни говорили суеверные соседи, хотя в такие паршивые времена ни в чём нельзя быть уверенным. Солнце, так и не пожелав выныривать из-под низких серых облаков, двигалось к закату, приближая ночь Зимнего Излома. Проклятущая метель как будто бы улеглась, но за два дня намело столько, что в такую погоду если и ехать куда, так только к леворуковой бабушке. Или к ызаржьей. Но не на север точно. В шестнадцатый раз выругав себя за жадность, мельник обернулся.


— Может, в деревню свернём, эрэа? Время сейчас дурное, да и погода ни к Леворукому. Замёрзнем ведь мы в этих кошачьих горах, как пить дать замёрзнем.

Сидевшая на телеге женщина пошевелилась. Мельник уже не мог видеть её глаз, но знал, что они глубокого синего цвета. С югов приехала, не иначе. Этим кэналлицам, или кто они там, всегда море по колено, но поди поверь, что это хрупкое существо потянет в горы, да ещё в ночь. Мельник прищурился - женщина улыбалась. Змеища. Если опять откажется поворачивать, нечего её слушать. Три деревни уже пропустили.

— Хм, пожалуй, свернём. Раз вы так устали...

Разрубленный Змей, а она не устала! Целый день на ухабах трястись нет, не устала! Ссадить её в деревне, а утром, как только солнце выглянет, обратно ехать. И Чужой с ними, с деньгами.
Похоже, странноватая попутчица угадала его мысли и улыбнулась ещё шире.

— Я заплачу вам. — Её голос был чуть надтреснутым, а сама она походила на сытую кошку, поймавшую мышь просто для того, чтобы с ней поиграть.— Хотите вы этого или нет.

Пегая устала, но теперь уже несчастный мельник гнал её немилосердно. Ведьма! Как есть ведьма. Он-то дурак, купился на золотишко, да ещё в Ночь Излома!
— Вы лошадку-то пожалейте. Она ж хоть и пегая, а живая.— Закатная тварь, ещё совсем недавно казавшаяся почтенной вдовой, теперь откровенно потешалась. Пристрелить бы её, благо, пистолет хоть и старый, а заряженный, так ведь не помрёт же она, как пить дать не помрёт. Только хуже ещё будет. Нет уж, довезти её до деревни надо, а там будь, что будет.

— Тут постоялый двор - чудо просто! Такое пиво, что даже Леворукому бы понравилось.

Мельник понимал, что несёт чушь и уже начинает заговариваться, но это неважно. Сбагрить бы это несчастье, да поскорее. А самому можно и к тётке попроситься. Она хоть и дура, но всё лучше, чем под одной крышей с нечистью ночевать.
Телега уткнулась в сугроб, мельник выругал старую клячу, но, так как они уже приехали, почти с нежностью помянул Леворукого. На этот раз помог, гад, и от него польза бывает.
— Благодарю вас.— Ведьма стояла в дверях.— Без награды вы не останетесь, но это будет не золото и даже не серебро, а то, что по нынешним временам дороже денег.

И мельник уехал, ещё не зная, что переживёт все обрушившиеся на Север обвалы и землетрясения, перенесёт последующий за ними голод и проживёт долгую почти спокойную жизнь, за что и будет прозван впоследствии Счастливчиком.


***
Святая Октавия смотрела на собравшихся большими синими глазами и слегка улыбалась нарисованной улыбкой. Неизвестный иконописец постарался на славу, но двум фульгам пока было ни до разговоров об искусстве, ни, тем более, о спасении души. Они сидели за шатким деревянным столом и точили об него когти, то и дело бросая взгляд на божий одуванчик с иконы. Не то чтобы они ждали каких-то неприятностей, о нет, они просто занимались обычными кошачьими делами, хоть были и не простыми кошками, а закатными. Ничего особенного. Почти.
— Глянь на неё хоть разок.— Фульга, принявшая наконец человеческое обличие, перевела взгляд на стоящего у окна золотоволосого мужчину. — Общее же дело.

— Да помню я её.— Самый известный в Кэртиане кошатник сперва окинул двух огнеплясок насмешливым взглядом ярких зелёных глаз, а потом удобно устроился на подоконнике, обхватив колени руками.— И я думаю, нас уже услышали. Тут вот лошадь одна интересная пришла, но не...наша.

— Ну тебя! — Вторая фульга тоже избавилась от полукошачьего облика, но кошкость в ней осталась. Того и гляди зашипит.— Наша! Скажешь тоже.
— А что?— Её сестра села на краешек стола и чуть не свалила изображение самой почитаемой в Талиге святой.— Сейчас все в одной лодке плывём. Несмотря ни на что.

В дверь постучали, и как же некстати! Да и с чего бы трактирщику будить "почтенное семейство"? В два бесшумных прыжка "младшая" фульга оказалась у двери и уже готова была выпустить когти. Маленькие, но острые, как рыболовные крючки.
— Кто там?
— Я.

Вот тебе и всё... А ждали-то какую-нибудь Зою, не думали, что до них снизойдут.
— Открой.— Похоже, Зеленоглазый понял её промедление по-своему.— Она это.
— Да.— Замок щёлкнул и старая дверь со скрипом отворилась. — Это действительно я.
Высокая темноволосая женщина шагнула в проём и уселась на один из расшатанных стульев. Она выглядела старше нарисованной святой, отличаясь от неё, как матёрая кошка-крысоловка отличается от новорожденного котёнка. Красивы оба, но красота эта разная.

Единственный мужчина встал, то есть слез с подоконника при появлении дамы и лучезарно улыбнулся.

— Рад видеть вас снова, эрэа...Оставленная.

[Адунафель Морниэ]

Кодовое название: "Наша служба и опасна и трудна"
В главных ролях: две фульги и одна типа найери.
В эпизодах: Робер Эпинэ и Мэллит.
Место действия: Агарис, плавно перетекающий в Алат.
Рейтинг: зависит от ваших нервов и знания канона.
Предупреждение: Рокэ Алвы, Дика Окделла, Валентина Придда и Арно Савиньяка нет!
Тощий "франимский торговец" завернул за угол и утонул в вечном тумане вечно серого Агариса. Нахлобучив шляпу так, чтобы почти скрыть лицо, "он" был уверен, что на "него" никто не смотрит. Наивная девочка... Мэллит, так, кажется, её зовут.
Если бы случайный прохожий вдруг посмотрел на крышу ратуши, он бы очень удивился, потому что на том месте, где положено стоять старой каменной скульптуре, было мокрое тёмное пятно. Но было раннее утро и прохожих почти не оказалось, да и тем немногим, кто выбрался в это время на улицу, и в голову не приходило рассматривать старую крышу.
Серая каменная горгулья постепенно приняла человеческие очертания и отряхнула красивое зелёное платье. Никаких крошек не было, но для женщины, похожей на найери, отряхивание давно уже стало чем-то вроде ритуала, подтверждающего, что она до сих пор жива. В какой-то степени. Потом пришёл черёд волос: поудобнее устроившись на крыше, женщина медленно, "со смаком", расплела тяжёлые косы и ненадолго прикрыла глаза. Слабый ветер едва колыхал светлые локоны, но по сравнению с каменным пленом это было блаженство.
Найери, а она уже много лет как считалась найери, вздохнула полной грудью. Она знала, что больше не вернётся на крышу. Сегодня Робер Эпинэ, ставший "пажом" "франимский торговец" и человек, выдающий себя за короля, покинут Агарис, и она уйдёт вслед за ними. Проводит до алатской границы, а оттуда отправится в Олларию. Женщина снова вздохнула и стала перебирать волосы. За то время, что провёл в Агарисе Эпинэ, она успела к нему привязаться, но только сейчас заметила, насколько сильно. Впервые за свою жизнь она готова была бросить всё и сделать то, что хочется. И что нельзя.
Найери сжала кулаки. Ну почему, почему из всех стран он едет именно в Алат?! На самом деле, она прекрасно это знала, но лучше не становилось. Ещё Мэллит эта... живёт в снах и не понимает, что её прекрасный принц - ненастоящий, а счастье-вот оно, рядом. Она прервала себя, слишком уж знакомая ситуация... Что ж, остаётся только желать им счастья и присматривать, пока есть возможность.
***
- Вон он, вон! Собирается! - Молоденькая алатка подобрала цветастое платье и, треща ветками, забралась в кусты.
- Тихо ты, чего кричишь?
Девушка, в которой любой обитатель Сакаци узнал бы Вицу, нахмурилась.
- Ну это же он, да?
- Да, это Робер Эпинэ.
- Так он же нас не слышит! И никто не слышит! - Она казалась сконфуженной, но в чёрных глазах плясали весёлые искорки.
- Вот он-то как раз и может услышать. Он же Повелитель Молний, а не Ферек какой-нибудь.
- Но и мы тоже, - младшая алатка хитро подмигнула, - не кто-нибудь.
Она ещё не привыкла к тому, что стала фульгой.
- Ага, и собираемся его спасти, а не на Золотой Ночке плясать. - Старшая спутница Астрапа прищурилась. - Так что давай без глупостей, ладно?
-Ладно...- Девушка печально посмотрела в сторону праздничных костров.Алаты остаются алатами даже после смерти. - Хорошо, хоть стервь эта от него отвязалась.
-Какая ещё стервь?- "Вица" не любила, когда её отвлекали от размышлений.
- Ну та, из Агариса которая. Найери.
- Она не найери.
- А кто?
- Говорят, что выходец.
- Да ты что?! То-то она мне не понравилась. У-у, мармалюца!
- Ты тише, ещё накличешь. Как будто нам кобылы мало и этой, как её там, ну ты поняла.
- Поняла...- Бывшая алатка вдруг стала очень серьёзной. - А как она это, ну, найери стала,а?
- Кто её знает... Меня там не было, я не видела, но найери поговаривают, что это месть.
-Чья?-Совсем тихо.
- Ну, кто выходцами повелевает?
- Ты про...
-Ага. Эта девушка, вроде как, при жизни была на найери похожа, ну и...
- И её за это в выходцы, да?
- Нет. Чего она выходцем стала, это я не знаю, но вот что её из-за внешности найери сделали - точно. На кобыле к ним приехала, на той самой. И попробуй прогони её.
- Вот стервь-то!
- Ты свечку, что ли, держала, знаешь, что там и как было? Нет? Вот и не сплетничай.
- Да я не про девку, а про...
- Тем более. Для мести, даже самой бабской, могут быть причины. Да и давно это было.
- А чего ж она сюда-то не пришла?
-Откуда я знаю? Может, ей велено остаться в Агарисе?
- Нет, она в Олларию пошла, я сама видела!
-Ну, не знаю тогда. Может, ей нельзя появляться здесь. - Старшая фульга тряхнула тёмной чёлкой. - Ладно, хватит дурью маяться, пора мне.
- Не пора же ещё. Видишь, гици разговаривает?
- Кто?
- Гици. Эр по-вашему.
- По-нашему... Ох уж эти гицы, вицы, мэллицы! Язык сломаешь.
- Красивый у нас язык. А ты сама-то откуда?
- Из Дриксен. Ты была там когда-нибудь?
- Нет. Там холодно?
- Холодно? -Девушка мечтательно улыбнулась. - Да нет, это тут жарко.
- Не скажи!
- Не скажу... Знаешь, там в одном городе, Кёнигсхафен называется, есть Западная улица. В том её конце, что близко от порта, стоит дом с флюгером в виде чайки. Возле этого дома небольшой сад, а в глубине его есть клумба с белыми астрами. Это я их сажаю, каждый год.
- Ты...раньше жила в этом доме?
Она кивнула.
-Для меня это важно, очень. Ну чего нос повесила? Это я так говорю.
- Ты говоришь из-за кобылы и этой...
- Не называй её по имени. И иди танцуй.
- Ты одна не справишься.
- Сегодня Дикая Охота. Не справлюсь-помогут. Ну чего? Пускай найери плачут, они - вода, а мы-пламя. Иди танцуй. Лайэ Астрапэ!
Высокая стройная фигура вышла из кустов и растворилась в темноте.