С миру по нитке, рассказы и драбблы Опции

[Адунафель Морниэ]

Сюда предлагаю закидывать драбблы, короткие рассказы и прочие сказки-легенды-тосты на заданную тему. Главное, чтобы они не были большими.

Фидбэк приветствуется!

А пока я скопирую то, что лежит в соседних тредах, чтобы легко было найти.

Драббл от Кеменкири
Про морадана
(или «Родиться в СССР»)

Храбрый морадан, капитан военного корабля, грозный и страшный также на суше (в бою – врагам, в дурном настроении – первому встречному), предавался занятию, казалось бы, недостойному для столь сурового воина: в открытую плакал и время от времени широкой ладонью размазывал слезы по лицу.
Впрочем, делал он это по зову собственной души и, мало того, полагал, что времена и дела нынче такие, что нет ничего зазорного ни в том, что сам он плачет, ни в том, что посланец Короля, пришедший выслушать его, внимательно на него смотрит.
Он, конечно, стоял перед посланцем, почтительно склонив голову – а как же еще! Трудность была в ином: все-таки подбирать слова, отличные от тех, что кратки, ёмки и очень подходят для команд в ночном бою со внезапной засадой. Не то чтобы учтивым речам он учён не был – еще как был, его славному роду идет не первая тысяча лет! – но слишком часто в последнее время пригождались те, краткие и ёмкие.

- Это ведь любому понятно: Остров – это был мой дом. Я ведь не совсем в боях одичал, я крепко помню: дом – это святое! И что Король прикажет – тоже. Я ведь и в его эскадру должен был отплыть на этом вот самом корабле! Прочие наши и поплыли, а я… Нельзя было отсылать всех воинов, потому что эти за… э… зарвавшиеся дикари не нашли лучше времени, чтобы опять захватить те поля, которые они до сих пор по ошибке считают своими пастбищами! Мне по жребию выпало идти на них, а я подумал еще: если быстро ударим – догоню эскадру в пути, у меня и паруса, и гребцы – лучшие!
…И ведь ударили, да… Нескоро они теперь придут… Но кто же знал, что этот за… э… закосневший в злобе и дикости колдун достанет меня своим зачарованным дротиком! …Ну, или яд лекари не вдруг верно распознали… И лежал я в горячке, сорок дней, говорят, лежал, как тюфяк, - а куда команда без меня-то?
Ну да ладно, я, как глаза открыл, велел меня к берегу нести, как встал, до короля добрел, друзья на палубу подняли, взялся я за штурвал, чтобы не упасть – сразу полегчало! Ну, думаю, поплывем теперь Короля с победой поздравлять, когда вернется, победа Короля – и моя победа, хоть я ради нее и пальцем не ударил, - а тут…

Он явственно всхлипнул и завершил речь, даже не заметив, что потерял где-то церемонное «вы»:
- Ты ведь меня поймешь, еще как поймешь, ты сам и вовсе – оттуда: Остров – это всем нам дом… был… И мне – дом. А я там даже ни разу не побывал…

Посланник кивнул ему, сделал рукой знак ждать – и вышел из шатра, так и не произнеся за время их встречи ни слова. Эта суровая сдержанность в итоге пробудила в сердце морадана уважение к пришедшему, явственно молодому и вовсе не из воинов (так что вначале подумалось неуважительное «мальчишка!»).

А воин и мореход опустился на низкую скамеечку и через какое-то время сам с удивлением заметил, что, дав волю чувствам, продолжает неизвестно кому еле слышно жаловаться вслух:
- И небо… небо теперь другое… горизонт. Я все думал – это подлый колдун мне глаза ядом сбил, злился, напился, переспросил, как его повесили…Да хорошо повесили, как надо, да они все теперь говорят, что небо теперь – такое…

Впрочем, это точно не имело смысла говорить посланцу, он не только не воин, но и не мореход наверняка, ему не понять, им всем не понять, они небо-то видят все, да не знают, как это важно… Впрочем, он понял другое – ведь как посмотрел-то как перед тем, как вышел! Он понял – про землю. Это важнее.
Вот ведь не думал, что будет ему когда-нибудь земля важнее моря… Ан есть такая земля. Родная. Только больше ее – нет. А когда была – и не подумалось как-то…

08-09.04.2008

[Ruth]

И снова с Летописей

Солнце коснулось линии горизонта и за считанные минуты исчезло, словно утонуло в закатном море. Тар-Минастир тяжело вздохнул. Зря он рассчитывал увидеть хотя бы силуэты башен Одинокого Острова на фоне закатного солнца. Не помогала ни ясная погода, ни выстроенная им башня.
Считалось, что зоркий глаз способен разглядеть земли бессмертных, но король видел лишь смыкающееся с небом море, ничего более. Он пытался использовать хитроумные системы из выпуклых стекол-линз, хоть и говорили ему, что зрительные трубы по неясной причине не работают, когда стремишься разглядеть Тол-Эрессеа.
Порой одиннадцатого правителя Нуменора одолевали сомнения, что кто-то вообще мог рассмотреть с Острова земли эльфов. Легенды не всегда правдивы, и люди, которые утверждают, что видели закатный берег, могут обманывать. Сознательно ли, не желая разрушать сказку или боясь гнева короля? Неосознанно, будучи обманутыми собственным зрением или не в силах отличить фантазию от действительности?
Тар-Минастир лгал из страха, что подданные сочтут короля впавшим в немилость у Валар. Все в Нуменоре знали – больше, чем в Арменелосе проводит король времени в своей башне, глядя на запад, наблюдая за Тол-Эрессеа. Часто даже государственные дела решает там, а не в королевском дворце.
Никто не знал, что еще ни разу король не видел западного берега. Никто не ведал, как изъедает это его изнутри, как выжигает огнем, как отравляет медленным ядом.
А ведь он любил эльфов. Тепло привечал их на Острове, послал на восток огромный флот по первой же просьбе Гил-Гэлада, отправил на войну своего наследника. Да если бы не нуменорские стрелы и мечи, мало что осталось бы от Имладриса и от Митлонда, и, может, король нолдор также был бы распят на копьях, как его родич и кузнец из Ост-ин-Эдиль. Земли к западу от Мглистых гор лежали бы в руинах, если бы не он, Тар-Минастир, пришедший на помощь.
Сколько десятилетий минуло с тех пор? Прошло то время, когда он надеялся, что за заслуги ему подобно Туору предложат жизнь в Амане. Не бессмертие, нет, этого он не просил, лишь полсотни лет в благословенном краю. Разве многого хотел король Йозайана? Разве мало он сделал для эльфов?
Рухнули те надежды, пеплом осели на волосы короля. Теперь он просил лишь о даре видеть. Разглядеть башенки и корабли, фонари на пристани и беседки. Неужели и этой малости не заслужил тот, кто спас Эндорэ?
Ночь не принесла королю покоя, следующий день был удивительно ясным, а закатный край по-прежнему оставался скрытым от Тар-Минастира.
Правитель сел за стол, достал пергамент и чернильницу.
Перо побежало по поверхности, оставляя темно-синий след.
- Возлюбленный сын мой, предводитель воинов Нуменора, наследник и будущий король…
Тар-Минастир замер, еще раз взглянул в окно, что выходило на запад. Перо дрогнуло над пергаментом.
- И будущий король Ар-Балкумаган.