Лисьи тропинки, Рассказы о зверях и дорогах Опции

[convollar]

Увернись от трактора
Сейчас в Москве идут дожди, сыро и мне вспомнилось такое же сырое лето в Новгородской области. База у нас была в Усть-Волме, нам отдали жилую половину лесничества – она пустовало, потому, что лесничий построил себе хороший дом. Ближе к осени мы с мужем сняли себе отдельный маленький уютный домик – сухой и тёплый. Но дожди донимали нас всё лето и мешали работать, однако дело есть дело, работу надо было заканчивать. Мы пользовались малейшими перерывами в ливнях, чтобы выбраться в лес – мелкий дождик нас уже не смущал. И вот мы отправились в последний маршрут. Остановиться на три-четыре дня мы планировали в ближайшей к рабочим участкам деревне и, как на грех, деревня оказалась довольно большой, жилой (само по себе это, конечно хорошо), и в ней не было ни одной свободной избы. Наконец местный лесничий нашёл пустующий домик – такое хилое строеньице, стоящее несколько в стороне от главной улицы, на пригорке. К домику вела дорога, подъехать мы по ней к домику сумели, каким-то чудом, а вот как съезжать – это мы решили пока не обсуждать. Показывая нам домик, лесничий казался чем-то смущённым и войдя в избушку, мы поняли чем. В домике была одна русская печь и печь эта была сделана кем-то, кто имел очень смутное понятие об искусстве – а это искусство - кладки печей. Короче говоря – она нещадно дымила и вся кухня была покрыта густым слоем копоти. Самое забавное в этой истории с домиком – это то, что у него нашли хозяева, вернее две хозяйки – наследницы. И эти хозяйки каждый день приходили проверять – а не украли ли мы какой-нить закопчённый котёл. При этом они каждый раз предупреждали, что печку топить нельзя – вот о том, что в домике вместо крыши решето, они нас предупредить забыли. Зато не забыли запросить за свой дворец немалую плату за проживание.
У нас в партии было две семейных пары, а в домике была только одна крохотная комнатушка, и эту комнатушку мы решили уступить слабому полу – нашим мужичкам – их было трое, а сами, то есть мы с мужем и геодезист с женой, стали осваивать нежилые помещения. Мы расположились на обширном чердаке – он казался довольно уютным, а геодезист и его супруга, Наталья, поставили палатку в палисаднике, среди могучих зарослей крапивы. Ели мы все на кухне и готовили на своей газовой плите. И началась жизнь в сырости и копоти. Нет, мы мылись, конечно – на том же чердаке – там было много закутков, но…..В общем, домик этот нас доконал. Вдобавок опять пошли дожди и, однажды, я проснулась, потому, что мне снилось, что надо мной плещется вода. «А я лежу на дне речном,,» На дне я, конечно, не лежала – просто брезент, которым мы укрылись поверх спальных мешков, образовал некое подобие небольшого прудика, наполненного дождевой водой. Пробудившийся супруг – вода затекла немного под брезент с его стороны- произнёс небольшой, но очень выразительный спич, который я привести здесь не могу – ибо правила форума не позволяют. Издали, из палисадника ему ответили – столь же выразительно. Из избушки тоже доносились громкие пространные речи. Мы вылили воду из брезента, передвинулись в сторону и кое-как продержались до утра.
Утром мы решили, что жить здесь нельзя – значит надо переломить погоду, быстренько закончить работу и убрать в тёплое сухое помещение, при котором есть, между прочим, баня. И мы пошли переламывать погоду – пешком, на машине заехать в лес было ну никак нельзя. Оделись соответственно – дождик не прекращался, то есть сапоги охотничьи, плащи, ну, инструменты там – геодезисту хуже всех пришлось – он свой драгоценный теодолит тащил. А мы с мужем шли пробные площади закладывать – так там инструмент полегче – высотомер, полнотомер, рейка мерная и прочее не очень тяжёлое. Идём мы так спокойно по тропинке к пробной площади, дождик перестал, даже солнышко проглянуло, ну, я и разнежилась. И ухнулась в яму, правда одной ногой, но зато вода аж в высокий сапог залилась. Муж мне сказал, конечно, всё, что он думает по поводу моей грациозной и изящной манеры ходить по лесу – самым мягким словом было «Фёкла»!- потом я вылила воду из сапога, отжала носочки и пошли мы дальше работать.
На следующий день на пробы пошли мы с Натальей, геодезической супругой, значит. И шли так хорошо, но на пути нам встретилось небольшое и, на вид, совершенно невинное болотце. Я шла впереди и уже почти достигла твёрдой почвы, как за моей спиной раздалось – «Ой!». Я обернулась – верхняя часть Натальи возвышалась над кочками, а ниже пояса её, Натальи то есть, как бы не было. Дальше было вытаскивание вполне упитанной дамы из болота, маленький костёрчик и не сушка, но хотя бы выжимка всей мокрой одежды. Практически – мокрым было всё. Мокрым и облепленным болотными растениями. Но до пробной площади мы кое-как добрались и все измерения сделали. Когда мы вернулись к основной группе, ребята, посмотрев на нас, единодушно решили эти приключения заканчивать. На следующий день мы стали собирать вещи. Тут же объявились две хозяйки нашего дворца и не ушли, пока не пересчитали все горшки и все деньги. Погрузились мы быстро, но….Дожди так размыли дорогу к домику, что выбраться на улицу и потом на шоссе стало уже делом почти невозможным. Мы пошли к лесничему, потом к трактористу. Тракторист был пьян, но вытащить машину согласился легко – за бутылку. Согласится-то он согласился, но пьян он был настолько, что саму нашу машину – здоровенный ГАЗ-66- никак не мог увидеть. Вот носился на тракторе с рёвом вдоль горочки, где домик и машина приютились и носился. Мы забегали вперёд и кричали и махали руками, показывая, что надо подняться на горку, повернуть надо. Тракторист разворачивал агрегат и мы уже бежали в разные стороны от него – машину он всё равно не видел. На деревенской улице стал собираться народ- бегающий туда-сюда трактор и мельтешащие перед ним люди – это такое увлекательное зрелище! А главное, наш шофер, уже плюнувший на такую помощь и решивший выбираться самостоятельно, не мог уловить момент, чтобы не налететь на этот трактор – тракторист радостно гонял туда-сюда на очень приличной скорости. Наконец, что-то там у этого трактора сломалось, он заглох и остановился. Наша машина, уж не знаю каким чудом, сползла тихонечко с горы и выехала на деревенскую улицу. Мы полезли в кузов, и тут явился тракторист. Он хотел получить обещанную плату – за труды. То, что ему сказали в ответ, я приводить не буду. Догадайтесь сами, если дочитали.

[convollar]

Посольская коса

Недавно одна милая пичушка-воробушек напомнила мне старую песню – «Люди идут по свету» и эта песенка вернула меня в очень далёкие времена моёй молодости. Можно сказать, эта песня была чем-то вроде нашего гимна - ни один вечер не обходился без неё. Мы все тогда были молоды – та, моя первая экспедиция, собрала в своих рядах множество людей, которым и в голову не приходило, что они когда-нибудь состарятся и не смогут спать, расстелив спальники вокруг триангуляционного пункта - там комаров меньше было и так жарко. Мы базировались на биостанции под Улан-Уде. Естественно, места было мало, в одну комнатку напихали всех юных дев – так, что раскладушки стояли впритык друг к другу. Вот мы и выбирались, прихватив спальники, на ближнюю горочку, вершинку которой венчал этот самый пункт триангуляции. Ещё мы прихватывали с собой гитару и сопровождала нас стая местных собак – не бродячих, но скажем так, свободно гуляющих. Каждый пёс выбрал себе человека и спать укладывался рядом со спальником своего избранника. Конечно, мы без угощения не являлись. Помню, меня выбрал чёрный совершенно полуовчар, и уже никого из собратьев по стае ко мне не подпускал. Права, значит, заявил на мою персону и мои бутерброды.
Начальники партий, ГИПы, Главспецы – были, конечно, людьми постарше – и всеми силами старались удерживать «эту банду», как они нас называли, в рамках дисциплины. Один из этих НП, человек уже не очень молодой – сорок лет - для нас, тогдашних, это было уже было уже очень много (Эх, где мои сорок лет!) - внимательно присматривался к одной из наших барышень. Присматривался он с серьёзными намерениями и, забегая вперёд, скажу, что зимой я была подружкой невесты на их свадьбе. А пока он старался очаровать избранницу. И решил вывести всю «банду» на пикник. Местом пикника была избрана Посольская коса. Мы полагали, что её так называют, потому, что рядом расположен городок Посольск, но местные жители нас просветили – рассказали, что во время оно на этой самой косе утопили каких-то послов. Каких именно – никто уже не помнил.
На пикник собралось штук пять девиц, трое ребят-охотоведов, начальник партии (тот самый, будущий жених) и повёз нас его шофёр с очень громкой фамилией – Шуйский. Выехали мы утром, к полудню въехали на собственно косу и оставили машину поближе к берегу. Местные рыбаки уже вытаскивали свои фелуки на песок – на озере, или как они его называли, море был полный штиль, но суда свои они почему-то вытащили из воды, поставили на якоря и оставили на песке. Фелука – это такая лодка – изначально парусная, позднее снабжённая мотором, вот примерно так она выглядит.
http://www.boatsboard.com/files/imagecache...images/1_11.jpg
Они продали нам рыбы и как-то вскользь сказали, что в случае чего, можно переночевать в фелуке. Мы на это особого внимания не обратили – и как выяснилось, зря. Как я уже говорила – стоял полный штиль. Море было спокойным, прозрачно-аквамариновым и очень холодным. А нам, естественно, хотелось искупаться и позагорать. Поэтому, после обеда, наша девичья компания пошла искать место, где бы могли окунуться в водичку и полежать на песочке. Вскоре мы нашли нечто вроде лагуны с тёплой водой и гряду дюн, которые нас защищали от довольно прохладного ветра, непонятно с чего вздумавшего испортить нам всё удовольствие. Местечко это было уже довольно далеко от берега, мы там расположились со всеми удобствами и совершенно разнежились. Задремали мы под тихий разговор воды с песчаным берегом. Между тем ветер усиливался, небо неожиданно потемнело, волны говорили всё громче и громче и вода из аквамариновой превращалась в седовато-серую.
Наши мужчины, естественно обеспокоились и решили нас поискать, а поглядев на небо, и белые барашки на волнах, они пришли к выводу, что отыскать нас надо как можно скорее и выбраться на твёрдый берег. Но вместо того, чтобы пройти три километра пешком, они с чего-то решили нас искать на машине. Поехали вдоль косы и немедленно застряли в песке. Когда мы их нашли – уже мы – они безуспешно пытались вытащить машину под начинающимся дождём из быстро намокающего песка. Но чем больше усилий они и, теперь уже с нашей помощью, прилагали – тем сильнее машина увязала в песке. Как-то очень быстро стемнело, дождь перешёл в ливень, молнии лупили по этой косе, как будто она была для них каким-то особо притягательным местом. Выяснилось, что ключа от рыбачьей фелуки никто не озаботился взять, выбраться мы не можем – даже палаточку поставить под таким ветром невозможно, да и о кольях никто не подумал. Кузов у машины был открытый – чтобы мы могли наслаждаться по дороге местными красотами. В общем – ничего у нас не было, кроме спальников в брезентовых чехлах, да ещё больших брезентовых плащей. И бормотухи в алюминиевом чайнике. Мы попробовали было укрыться от ветра за бортом фелуки, но оказалось, что молнии с удовольствием бьют в песок именно рядом с судёнышками. Развести костёр нечего было и думать, Мы по очереди забирались в кабину, чтобы чуточку отогреться и прийти в себя, а потом, когда гроза ушла, стали искать место, где посуше, чтобы разложить спальники и хоть как-то поспать до утра. Бормотуху мы, конечно, прикончили – и я навсегда заполнила девушку в развевающемся мокром брезентовом плаще, танцующую под дождём вальс в паре с пустым чайником. Вот ведь молодость – мы ей создавали музыку, то есть пели что-то в ритме вальса. И нам не было страшно – честно говорю, даже тени страха не было ни у кого. Мы тогда не верили в возможность собственной смерти. Просто никогда об этом не думали. Самое смешное и странное было то, что кое-как устроившись, в полусырых спальниках, на мокром песке – мы уснули. И проспали до яркого утреннего солнца. Мужчины ушли на берег и вскоре вернулись с трактором. Трактор с некоторым трудом выдернул из песка нашу машину, мы залезли в кузов и поехали в Улан-Уде. Мы ехали в открытом кузове, полумокрые, вполне себе бодрые и пели. Мы пели разные песни, но я точно помню, что «Люди идут по свету» - мы пели несколько раз. Да, гитара была в порядке – её прятали в кабине.