Лисьи тропинки, Рассказы о зверях и дорогах Опции

[convollar]

Увернись от трактора
Сейчас в Москве идут дожди, сыро и мне вспомнилось такое же сырое лето в Новгородской области. База у нас была в Усть-Волме, нам отдали жилую половину лесничества – она пустовало, потому, что лесничий построил себе хороший дом. Ближе к осени мы с мужем сняли себе отдельный маленький уютный домик – сухой и тёплый. Но дожди донимали нас всё лето и мешали работать, однако дело есть дело, работу надо было заканчивать. Мы пользовались малейшими перерывами в ливнях, чтобы выбраться в лес – мелкий дождик нас уже не смущал. И вот мы отправились в последний маршрут. Остановиться на три-четыре дня мы планировали в ближайшей к рабочим участкам деревне и, как на грех, деревня оказалась довольно большой, жилой (само по себе это, конечно хорошо), и в ней не было ни одной свободной избы. Наконец местный лесничий нашёл пустующий домик – такое хилое строеньице, стоящее несколько в стороне от главной улицы, на пригорке. К домику вела дорога, подъехать мы по ней к домику сумели, каким-то чудом, а вот как съезжать – это мы решили пока не обсуждать. Показывая нам домик, лесничий казался чем-то смущённым и войдя в избушку, мы поняли чем. В домике была одна русская печь и печь эта была сделана кем-то, кто имел очень смутное понятие об искусстве – а это искусство - кладки печей. Короче говоря – она нещадно дымила и вся кухня была покрыта густым слоем копоти. Самое забавное в этой истории с домиком – это то, что у него нашли хозяева, вернее две хозяйки – наследницы. И эти хозяйки каждый день приходили проверять – а не украли ли мы какой-нить закопчённый котёл. При этом они каждый раз предупреждали, что печку топить нельзя – вот о том, что в домике вместо крыши решето, они нас предупредить забыли. Зато не забыли запросить за свой дворец немалую плату за проживание.
У нас в партии было две семейных пары, а в домике была только одна крохотная комнатушка, и эту комнатушку мы решили уступить слабому полу – нашим мужичкам – их было трое, а сами, то есть мы с мужем и геодезист с женой, стали осваивать нежилые помещения. Мы расположились на обширном чердаке – он казался довольно уютным, а геодезист и его супруга, Наталья, поставили палатку в палисаднике, среди могучих зарослей крапивы. Ели мы все на кухне и готовили на своей газовой плите. И началась жизнь в сырости и копоти. Нет, мы мылись, конечно – на том же чердаке – там было много закутков, но…..В общем, домик этот нас доконал. Вдобавок опять пошли дожди и, однажды, я проснулась, потому, что мне снилось, что надо мной плещется вода. «А я лежу на дне речном,,» На дне я, конечно, не лежала – просто брезент, которым мы укрылись поверх спальных мешков, образовал некое подобие небольшого прудика, наполненного дождевой водой. Пробудившийся супруг – вода затекла немного под брезент с его стороны- произнёс небольшой, но очень выразительный спич, который я привести здесь не могу – ибо правила форума не позволяют. Издали, из палисадника ему ответили – столь же выразительно. Из избушки тоже доносились громкие пространные речи. Мы вылили воду из брезента, передвинулись в сторону и кое-как продержались до утра.
Утром мы решили, что жить здесь нельзя – значит надо переломить погоду, быстренько закончить работу и убрать в тёплое сухое помещение, при котором есть, между прочим, баня. И мы пошли переламывать погоду – пешком, на машине заехать в лес было ну никак нельзя. Оделись соответственно – дождик не прекращался, то есть сапоги охотничьи, плащи, ну, инструменты там – геодезисту хуже всех пришлось – он свой драгоценный теодолит тащил. А мы с мужем шли пробные площади закладывать – так там инструмент полегче – высотомер, полнотомер, рейка мерная и прочее не очень тяжёлое. Идём мы так спокойно по тропинке к пробной площади, дождик перестал, даже солнышко проглянуло, ну, я и разнежилась. И ухнулась в яму, правда одной ногой, но зато вода аж в высокий сапог залилась. Муж мне сказал, конечно, всё, что он думает по поводу моей грациозной и изящной манеры ходить по лесу – самым мягким словом было «Фёкла»!- потом я вылила воду из сапога, отжала носочки и пошли мы дальше работать.
На следующий день на пробы пошли мы с Натальей, геодезической супругой, значит. И шли так хорошо, но на пути нам встретилось небольшое и, на вид, совершенно невинное болотце. Я шла впереди и уже почти достигла твёрдой почвы, как за моей спиной раздалось – «Ой!». Я обернулась – верхняя часть Натальи возвышалась над кочками, а ниже пояса её, Натальи то есть, как бы не было. Дальше было вытаскивание вполне упитанной дамы из болота, маленький костёрчик и не сушка, но хотя бы выжимка всей мокрой одежды. Практически – мокрым было всё. Мокрым и облепленным болотными растениями. Но до пробной площади мы кое-как добрались и все измерения сделали. Когда мы вернулись к основной группе, ребята, посмотрев на нас, единодушно решили эти приключения заканчивать. На следующий день мы стали собирать вещи. Тут же объявились две хозяйки нашего дворца и не ушли, пока не пересчитали все горшки и все деньги. Погрузились мы быстро, но….Дожди так размыли дорогу к домику, что выбраться на улицу и потом на шоссе стало уже делом почти невозможным. Мы пошли к лесничему, потом к трактористу. Тракторист был пьян, но вытащить машину согласился легко – за бутылку. Согласится-то он согласился, но пьян он был настолько, что саму нашу машину – здоровенный ГАЗ-66- никак не мог увидеть. Вот носился на тракторе с рёвом вдоль горочки, где домик и машина приютились и носился. Мы забегали вперёд и кричали и махали руками, показывая, что надо подняться на горку, повернуть надо. Тракторист разворачивал агрегат и мы уже бежали в разные стороны от него – машину он всё равно не видел. На деревенской улице стал собираться народ- бегающий туда-сюда трактор и мельтешащие перед ним люди – это такое увлекательное зрелище! А главное, наш шофер, уже плюнувший на такую помощь и решивший выбираться самостоятельно, не мог уловить момент, чтобы не налететь на этот трактор – тракторист радостно гонял туда-сюда на очень приличной скорости. Наконец, что-то там у этого трактора сломалось, он заглох и остановился. Наша машина, уж не знаю каким чудом, сползла тихонечко с горы и выехала на деревенскую улицу. Мы полезли в кузов, и тут явился тракторист. Он хотел получить обещанную плату – за труды. То, что ему сказали в ответ, я приводить не буду. Догадайтесь сами, если дочитали.

[convollar]

Страшшшная история про то, как мне пришлось сесть за руль во второй и последний раз в жизни и как я почти совершила преступление. Уголовное.

Происходило это всё, естественно, на полевых изысканиях. Мы работали где-то в Рязанской области, на противоэрозионных мероприятиях, по заданию Минсельхоза и Рослесхоза одновременно. Базировались в деревеньке – уже не помню названия, но рядом текла река Цна. Полезащитные полосы, водорегулирующие, приовражно-прибалочные, кое-где мелкая гидротехника – в вершинах оврагов – простая приятная работа. Полезащитки эти обычно состояли из трёх рядов берёзы и двух опушек из жимолости татарской. Вот именно тогда я полюбила этот кустарник на всю жизнь. Невозможно себе представить, что это за чудо – цветущая жимолость, всех оттенков – от снежного-белого до пурпурного. И это чудо тянется и тянется через поле вдоль полосы, а в середине стройная берёза с чистыми белыми стволами и ты идёшь среди неё, а где-то высоко и невидимо поёт жаворонок. Да, все бы хорошо, и работа подходила к концу, пора было проводить совещание и оформлять документы, но…..Приходит нам из Москвы телеграмма – у начальника партии жена рожает. Вот, прямо только что увезли в роддом. Начальник, естественно на железнодорожную станцию и скорее к роженице, а мы остаёмся на хозяйстве. Два лесовода и почвовед. И ещё шофёр – фигура в нашем деле очень важная и, вместе с тем, крайне ненадёжная. Ибо шофера наши были очень хрупки в своём здоровье и часто страдали запоями. Этот исключением не был. Только шеф из дома – мыши в пляс, то есть шофер запил. А у нас времени в обрез и остались, как назло дальние участки. Два дня мы его пытались привести в чувство, нашли попрятали все его заначки – в сейф, под замок и к утру третьего дня, наше чудо было готово сесть за руль. Поехала с ним я – второй лесовод пошёл пешком. Перед выездом я обыскала кабину – ничего подозрительного не нашла. И мы поехали. Маршрут был заранее обдуман так, чтобы никаких деревень и магазинов по дороге не попалось. И всё равно, план не сработал. Возвращаясь после каждого выхода в поле к машине, я обнаруживала нашего шофёра всё более весёлым и в кабине ощутимо пахло. Смесью перегара и свежака. Где он добывал спиртное, я до сих пор не знаю, но саму бутыль, заткнутую кукурузным початком, обнаружила за сиденьем, когда наш друг утратил бдительность.
К сожалению, вместе с бдительностью, он утратил и последние остатки соображения. Мы ехали уже к дому, дорога шла вдоль очень высокого берега Цны. Обрыв был высотой метров 20 или больше. Подняв глаза от полевого журнала, в который журнал я заносила последние записи, я обнаружила, что мы едем не по извилистой дороге, а по совершенно прямой линии и эта линия заканчивается обрывом. В такие вот минуты в человеке просыпается всё то, что он, человек, считал забытым и ненужным и срабатывает какая-то система самосохранения. Спасибо тому парню, который во времена Папы и его Душевной женщины, не то что обучил нас водить машину, но, хотя бы, показал самые элементарные вещи. Как тормозить, где педаль газа, повернуть вправо-влево и т.п. Место тогда было удобное для таких затей – голая степь, ни души кругом и врезаться не во что. Всё это мгновенно всплыло в моей памяти, а ведь я считала тогда все наши затеи просто забавой. Не помню, сколько не минут – секунд – мне потребовалось, чтобы ухватиться за руль, отпихнув почти бесчувственное тело, и нажать на тормоз. Потом я открыла дверцу кабины со стороны водителя и совершила уголовно наказуемый поступок. Я выпихнула из кабины этот водочный бурдюк, совершенно не заботясь – куда он упадёт. Упал он удачно – в небольшую такую ложбинку с травкой и, кажется, ничего даже не заметил. Ибо тут же уснул. Я очень, ну очень осторожно, дала задний ход – сейчас вот, хоть убей уже ничего не смогу – потом развернулась и въехала на дорогу. И очень на малой скорости поползла в деревню, благо наш домик стоял на отшибе, дорога была просёлочной и совершенно пустой. Как я доехала – сама не пойму, но доехала. Просто так было нужно – бросить машину в чистом поле – значит остаться без неё или, по крайней мере, без колёс или ещё чего-то нужного. Выбравшись из кабины и выпив крепкого чаю – у меня тряслись руки – я легла спать. Вскоре пришёл второй лесовод, На вопрос – «А где Санька?» - я ответила, что где-то лежит в канавке на берегу реки. Искать тело никто не пошёл – оно само пришло – уже ночью. Оно пришло и забормотало, что у него украли машину вместе с Татьяной. Его послали…очень далеко и заковыристо. Из-за своей занавески оная Татьяна, со своей стороны, уточнила – куда и как ему следует идти. А работу мы всё-таки закончили.