Странные тропы, Путь домой Опции

[convollar]

Туман.

Ночью выпал снег, сухой лёгкий снежок. А сейчас дома и дворы погружаются в туман. Очень плотный, туман, как насыщенное дождём облако. Двое идут по узенькой асфальтовой дорожке, чуть присыпанной ночным снежком. Старый пёс и его хозяйка. Туман им не мешает - они знают дорожку до каждой выбоинки, все трещинки на асфальте, все деревья, растущие вдоль этой ненастоящей тропы. Обычные городские деревья - в меру чахлые, сейчас, с облетевшими листьями, с голыми ветками - они кажутся больными. Ясень, клёны, липа , тополя и ивы и кряжистый каштан на повороте. За каштаном начнётся чужой двор, проезжий - там по асфальтовому ручейку плывут разноцветные рыбины-автомобили. Пёс не пойдёт дальше поворота - он упрямо сядет на хвост и потребует вернуться домой. Домой, к теплу, мягкой подушке и завтраку. Хозяйка знает всё это заранее и ещё она помнит. Помнит, как давно, в другой какой-то жизни, пёс радостно тянул поводок вперёд и они шли через чужие дворы, выходили к пустырю и к широкой асфальтовой реке, по которой автомобили - рыбины неслись вперемешку с чудовищными машинами-китами. Хозяйка брала пса на руки и нажимала кнопку на столбике - тогда все машины замирали и они вдвоём переходили через асфальтовую речку и углублялись в тенистый парк. Это было давно, а сейчас всё спрятал туман.
Дорожка уже должна заканчиваться, скоро последний поворот и уже слышно шуршание шин по асфальту в соседнем дворе. Но туман всё изменил, он растворил в себе стены домов, милосердно спрятал умирающие липы и тополя, укутал саваном, изменил даже звуки – не шины, кажется, шуршат по асфальту, а что-то тихо лепечет лесной ручеёк. Уже пора поводку провиснуть в руке хозяйки, пёс должен остановиться и повернуть домой. Но пушистый хвост, как флаг по-прежнему развевается впереди и поводок ещё туже натягивается. – «Куда его несёт?» – думает хозяйка и тут поводок внезапно исчезает. Совсем. Они вышли, но не к соседнему двору – старый пёс и его хозяйка стояли на берегу настоящего лесного ручья. Женщина обернулась – позади не было ничего, только плотная стена тумана. Впереди – обычный ручей-речушка с топкими берегами, заросшими давно отцветшим таволожником. Хорошо виден лес на другом берегу ручья – там нет тумана, ни клочка – там огромные тёмные ели ласково поглаживают полную, сияющую луну. И надо всем этим небо – тёмное, почти чёрное, увешанное гроздьями звёзд. Ярких, даже в свете луны, таких чистых, таких сияющих звёзд – женщина не видела уже много лет.
В свете луны на том берегу ручья расположилась, однако, очень интересная компания. Огромный белый с чёрными пятнами на шубе пёс – его можно было бы принять за волка, если бы не эта пятнистая шуба и необычные, очень тёмные, почти чёрные глаза – не волчьи, знакомые собачьи глаза, отсвечивающие в темноте зелёным. Только у одного единственного пса могли быть вот такие глаза. Но тот пёс был небольшой беспородной дворнягой и одно ухо у него всегда свисало вниз. А второе упрямо свисать не хотело. Пёс посмотрел на женщину и вдруг опустил одно ухо. Неподалёку от пса, у корней гигантской разлапистой черёмухи сидели ещё трое. Совсем маленькая рыжая собачка, похожая на лисичку в своей пышной шубке и два огромных кота – словно охранники знатной леди. Котяры были ростом с небольшую рысь и их домашне-кошачье прошлое выдавал только окрас. Один был светло-серый с более тёмными полосами на шубе, второй потемнее, тоже полосатый. Все трое внимательно смотрели на женщину и как будто чего-то ждали от неё. Из спутанных ветвей наклонившейся к ручью черёмухи раздалось тихое мяу – на два голоса.
Ещё одна парочка – толстый пушистый полосатый кот, сразу вызвавший воспоминания о маленькой девочке, которая возила в кукольной нарядной коляске своего хвостатого любимца и очень нарядный котище с белой манишкой, в белых перчатках и чулочках. Барсик – то самый, которого украли ловцы бродячих животных. Три дня поисков, огромная клетка, набитая живыми зверями, освобождённый, наконец, Барсик, обруганный последними словами директор заведения – на коте был ошейник – и, наконец доставка домой, мытьё, сушка, лакомства. Десять дней счастливой жизни дома и неожиданная смерть – в пункте отлова Барсик подцепил какую-то кошачью заразу. Теперь он сидел на нижней ветке, с которой мог коснуться воды лапой, если бы захотел. Женщина помнила, кот очень любил забираться на краешек ванны, пристраиваться у неё на плече и ловить лапками пену.
Между тем, старый больной пёсик, не дожидаясь, пока закончится это взаимное переглядывание и узнавание, с неожиданной для его 15 лет прытью, перемахнул через ручей и пристроился рядом с большим белым псом-волком.
- «Я могу вернуться» – подумала женщина. – «Отыскать в тумане асфальтовую дорожку и прийти к своему подъезду. К бетонной коробке, в которой у меня есть место, где я живу. Или просто раствориться в тумане – это тоже неплохо. Стать частью белого ничто. Не думать, не быть, не помнить». - Звонкий лай рыжей собачки-лисички вернул её на берег ручья. Черёмуха заметно наклонилась, став чем-то похожей на мостик с ветками вместо перил.
-«Ну и что?» – подумала женщина – «Первый раз в жизни тебе приходится перебираться через ручейки по стволам деревьев? А вспомни тот телеграфный столб, перекинутый через Мсту – там и перил-то не было. Там и дорог-то не было. Там пришлось семь километров тащиться по топкой окраине жидкой грязи, именуемой дорогой, По той дороге колёсный трактор не мог пройти – ты прошла по краю, лесом и за тобой тащились два взрослых мужика, старше тебя по должности, должно быть, проклинающие тот день и час, когда радостно вписывали тебя в состав изыскательской партии. И по телеграфному столбу ты пошла первой, замирая от страха, глядя только на столб под ногами ……И те двое пошли тоже, перешли, нашли квартальный столб, свой участок……Ты забываешь, ты многое забываешь, иногда намеренно, чтобы память твоя стала просто воспоминанием. И там, где ты живёшь, тебя не ждёт ничего, кроме этих воспоминаний, часть которых ты сама хочешь убить.»
Покрепче ухватившись за ближайшую ветку, женщина ступила на ствол

[convollar]

Бомж. Часть II. По мосту времени.
Сначала была тьма и тишина. Ему было хорошо в этой бархатной, доброй тьме - не было тела, усталого и больного, не было боли – только мягкая, ласковая тьма. Потом откуда-то пришла музыка – очень далёкая и нежная, а потом громкая, пылающая мелодия – как поющий огонь. Потом он внезапно увидел – яркую оранжевую звезду – это она звучала рядом и множество далёких звёзд - они усеивали всё пространство и тихо пели. Он уже ходил по мосту времени и знал, что те, тихо поющие звёзды просто очень далеко от него, а оранжевое солнце совсем рядом. Обычно путь ему прокладывал Великий Маг Севера и по этому пути он мог вернуться домой. Сейчас он ушёл один, скрытно и мог надеяться только на себя. Нужно двигаться подальше от солнца и постараться выбраться , не попавшись в жадные лапы какой-нибудь планеты – она заберёт его силу, и тогда он уже не сможет прийти домой. Не то, чтобы планетам, особенно крупным нужна была сила одного мага – просто они так устроены. Он ещё раз взглянул на Землю – отсюда она ничем не отличалась от Изначального Мира, ну, если не считать кружившись вокруг каких-то железных обломков – И здесь помойку устроили- подумал Риан.
Потом откуда-то пришёл странный звук – он его услышал – мрям!
Он увидел крошечный светящийся клубок, который стал вытягиваться в лучик и почувствовал, что рядом с ним есть кто-то ещё.
- Барсик! – обрадовался Риан
Мррряяу – раздалось в ответ и ещё – ты что, идиот, по мосту не ходил? Иди уже! Риан ступил на лучик и звёзды исчезли, вокруг снова была тьма, и только сияющий луч нёс его и кота - теперь он знал – домой. В какой-то момент луч света, проткнул мягкую тьму, как нитка протыкает ткать и Риан вновь увидел оранжевое огромное солнце. Он инстинктивно закрыл глаза, а потом почувствовал сквозь веки мягкий свет. Так бывало всегда, он не удивился – непонятно было только, кто позаботился проложить для него обратный путь. Рядом с ним кто-то лежал – большой, мягкий и пушистый. Риан осторожно открыл глаза и увидел кота – или, вернее манула в шубе роскошного котищи. Зверь перевернулся га спину, стало видно крутобокое полосатое пузо и снежно –белая манишка у горлышка.
- Мррряу, - услышал он кота- погладил бы котика, право!
- Барсик, - сказал Риан и погладил пушистое пузо, почесал белую манишку и зверь потянулся всем телом, выпрямив передние и задние лапы в белых рукавичках и белых сапожках.
- Ну, что, нагулялся, странник? – раздался голос откуда -то из угла комнаты. Риан огляделся. Он лежал в своей комнате, вернее она была его комнатой, когда он жил в Северном замке. Чистый, здоровый и сильный, в своём теле, под тонким шелковистым одеялом. Окна были настежь раскрыты и, поскольку комната, помещалась на верхнем этаже башни, он видел только дальний лес и кусочек озера. В углу комнаты светился белым яростным пламенем сияющий столб и по нему бежали синие искры – искр было много, и Риан понял, что получит сейчас по полной программе. Но искры не слились в разряды, напротив, белое сиянья приняло человеческую форму, и минуту спустя в кресле у его ложа сидел Великий Северный Маг в человеческом облике.
- Зачем ты так, Великий? Тебе же неудобно в этом облике….
- Тренироваться надо, хоть иногда, а то совсем забудешь, что когда- то был человеком.
Риан ожидал чего угодно, но только не такого признания. Прошлое Великих уходил в столь давние времена и было окутано тайной – бывают такие тайны, которые хранят себя сами и вот эта была из разряда самосохраняющихся.
- Риан, я ведь рассказывал тебе и Хэлу, когда учил Вас, что только из людей могут со временем получится Маги и Великие Маги. Только Хэл меня слушал очень внимательно, а потом женился на эльфийке, хотя точно знал, что эльфы магами не могут быть, да и Иллис это знала. А ты меня тоже слушал очень внимательно, глаза у тебя были такие ясные, чистые, всё понимающие глаза, но на самом деле ты крепко спал, а в волосах твоих прекрасных кое-где запуталась рыбья чешуя. Теперь вот глазами хлопаешь – хорошо ещё рот не раскрыл. На вот, хлебни глоточек любимого напитка. Чашка кофе, знакомая по недавним приключениям в лесу, очутилась в руках Риана.
- Или ты теперь водочку предпочитаешь с утра?
- Риан поморщился и покраснел, было стыдно и противно вспоминать себя, воняющего перегаром, а главное – эта женщина, она ведь видела это человекообразное и даже 10 рублей ему дала. И чистую рубашку и бутерброды и голубенький плеер. Рубашка осталась на теле, бутерброды съедят лисы, а вот плеер, его было жаль невыносимо.
- Да здесь твой плеер,- сказал Великий, храни на здоровье – потом Тайрин покажешь, может быть она его вспомнит. У неё поначалу с памятью будет очень плохо.
- Я неудачно выбрал тело, Великий, спешил, от Тайрин вернулся её последний пёс и она слабеет. Просто слабеет и я хотел напомнить ей о её доме, настоящем доме и её Мире – она может просто не найти дорогу. Ниллорана иАшрет вообще занесло в мир-ловушку и они могли не выбраться оттуда. А у Ашрет ведь была память и Ниллоран шёл по её следам. Но они тоже чуть было не воплотились в чужих мирах, правда это были чистые миры с благополучной биологической цивилизацией, похожие на наш.
- Да, Селентина, пожалуй, подошла бы им, но родной дом – есть родной дом.
- Дом Тайрин – здесь.
- Но скажи мне, ученик мой нерадивый, хоть и талантливый – кто и когда говорил тебе, что при инициации Великого Мага у него отбирают душу? Или опять проспал на уроке? Неужели ты думал, что я поверю в то, что ты просто так два года на острове Лиайо сидел и слюни пускал? Ты ведь запустил поиск, разделил все континенты на маленькие территории и искал следы Тайрин, так? И нашёл, судя, по твоим последним приключениям. Но, опять же, я учил вас, что такое вхождение в тело, сердце которого остановилось, но мозг ещё жив, требует долгой подготовки и тщательного выбора объекта. А ты куда полез? В первый попавшийся полутруп.
- Она живёт там, рядом. Недалеко от больницы.
- Да нет, дело не только в этом, ты боялся, что я тебя вычислю и вытащу, и ты и пикнуть не успеешь!
- Ну, и это тоже.
- Вообще-то тебе полезно было побывать на дне человеческой жизни – опыт, можно сказать, бесценный – но посоветоваться с Наставником, это что, так трудно?
- Прости, Великий, ты мог не понять меня.
- Ладно – я скажу тебе, то, что уже говорил – только человек может стать Великим Магом, правды один из миллиарда, но их и приходят сюда единицы. Много ты видел здесь вернувшихся из Мира Выбора людей? Единицы – а их семь миллиардов. И не потому, что не могут найти дорогу, тут ты ошибаешься, а потому, что они эту дорогу не выбирают. Можно часами говорить о выборе людей, но они выбирают другие дороги. Но сейчас я тебе расскажу одну историю – и я хочу, чтобы ты понял, что у Великих есть душа и память. Хранить эту память больно – но мы её храним.
- Я тоже был человеком? И Хэл?
- Нет, вы сотворённые изначально. Мы все, строго говоря, сотворённые, потому, что то, первое тело, остаётся в мире, где мы родились. Но душа хранит память, иногда это очень больно, но постепенно становится воспоминанием, как не забытый сон. Но Великим Магом, способным творить миры и, например, таких, как ты и Хэл – можно только, сохранив память о человеческой жизни, прожитой когда-то, очень давно. Ты совершил невозможное – ты был человеком - немного, но был.
- В Великие я не и собираюсь. Можно совершенствоваться и в той области, которая мне доступна.
- Это смешно звучит, но твой нелепый поход – это кусочек прожитой человеческой жизни и, значит, шаг вперёд. Так ты будешь слушать мою историю или просто пойдёшь купаться?
- Сначала послушаю – мне так хорошо сейчас - потом нырну в озеро.
- Тогда слушай.