Постлейтианский синдром Опции

[Сэр Дамиан]

Мелькор сидел на троне и бормотал:

Я помню чудное виденье
Передо мной явилась ты
На мимолетное мгновенье
Как гений чистой красоты.

То ли сам я это сочинил, то ли слышал где то …не помню.

После этих слов Мелькор вздохнул, снял с себя корону, посмотрел на то место, где раньше находился сильмарилл, снова вздохнул, и водрузил корону на место. Он окинул сумрачным взором вошедшего в тронный зал Саурона.
- Ну что, явился не запылился! У начальства корону поломали, на жизнь покушались, а он по лесным санаториям шляется! Куда крепость девал!? А гарнизон куда засунул!? Отвечай, растяпа!
- Разрешите доложить….
- Не разрешаю, а приказываю! – взъярился Мелькор. – Объясняй, почему с охраной меня бардак творится, почему эльфийки неземной красоты с прекрасными как звезды глазами, волосами, подобными водопаду, с голосом нежным как пение птиц на заре - ой, что это я - приходят в мой тронный зал и тырят у меня камни из короны!?
В ходе происшедшего доклада и связанным с ним разбором личных и деловых качеств Саурона, (моральный облик последнего так же подвергся суровой, но справедливой оценке) была прояснена обстановка на сирионском фронте и роль лично Саурона в происшедших событиях.
- Так ты еще и поешь! – воскликнул Мелькор, когда Саурон рассказал о поединке с Финродом.
- И тут ты получил по первое число, собачник хренов – развел понимаешь собак, весь Ангбанд ими провонял, а как до дела дошло, так и облажался со своими волколаками! – резюмировал он рассказ Саурона. – тоже мне Карацупа и Куклачев в одном лице! Ставлю тебе на вид и объявляю выговор с занесением. Впрочем ты еще легко отделался – смягчился Мелькор, - а я вот после встречи с этой кралей сам не свой, все время ее перед собой вижу, мысли все вокруг нее крутятся, стихи про нее сочинять начал, покой и сон потерял. А засну, так она и во сне тут как тут. Сам не свой просыпаюсь. Хоть караул кричи.
Собеседники переместились за стол с солидным кувшином вина.
- Да она и мне часто снится – признался Саурон - а вместе с ней собака, которая меня за горло держит. И я тоже сам не свой просыпаюсь. Иногда при этом Караул! кричу.
- Вот послушай что у меня на днях сочинилось – сказал Мелькор и принялся декламировать:

Гляжу я с тоскою
На мантию – шаль
И душу Мелькора
Терзает печаль.
Я в мантии гордо
На троне сидел
И вдруг пред собою
Эльфийку узрел.
Младую эльфийку
Я в миг полюбил!
И как я тогда
Для нее начудил!
Я камень с короны
Ей нежно дарил
Слова о любви
(Ну и ну!) говорил!
Но с ней, оказалось
Был враг из людей
И он наше счастье
Порушил, злодей!
Я дал ему пендель
И проклял его
И верного позвал
Волка моего!
И волк ему руку
И камень отъел,
А я безучастно
На это глядел.
Ведь волосы взвились
Как будто крыла!
Ушла от меня ты
Навеки ушла!
Гляжу я с тоскою
На мантию – шаль
И душу Мелькора
Терзает печаль.

То есть, конечно, все не совсем так было, но сам понимаешь, поэтическая вольность.
- Да, просто нет слов, - оценил Саурон – кстати мне вспомнилась легенда про проклятие рода Баскервиллей, если кратко, то она про то, как одного из представителей этого рода прокляли родители соседки, с которой они его застали во время забав на сеновале.
- А какие могут быть забавы на сеновале? – заинтересованно спросил Мелькор.
- Забавы на сеновале - пояснил Саурон – это странный человеческий обычай, его почему – то связывают с культом плодородия. Считается, что от забав на сеновале людей становится больше. Скорее всего - это человеческое суеверие.
- А почему соседи прокляли Баскервилля?
- Наверное, они решили, что людей и так слишком много. В общем Баскервилля начала преследовать огромная собака со светящейся мордой. Может быть проклятье сработало а может быть и шотландское виски. И однажды эта собака напала на него на глазах у его друзей (они тоже злоупотребляли виски) и одним своим видом отправила его на тот свет. Видевшие все это друзья Баскервилля разделились на две группы – первая считала что виновато виски (с тех пор они ни разу его не пили), а чудовище это плод больного воображения, зато вторые решили что во всем виновато проклятье, наложенное из за забав на сеновале, и с тех пор они воздерживались от посещения сеновалов, зато виски пользовалось у них прежним уважением. Так зародились две философские школы – трезвых реалистов и мистиков – идеалистов. Вот такая трогательная и поучительная история.
- Кстати, откуда ты эту историю знаешь?
- Ну я же все таки начальник разведки, ко мне много информации стекается.
- А эльфийку и дружка ее прошляпил! Чем мне теперь дыру в короне затыкать? Собственной фигой?
- Так ведь я в то время гарнизоном командовал, и кстати от той же эльфийки и пострадал. Пришлось в санатории лечиться.
- Наслышан, наслышан! Ты, видать от нервного потрясения в летучую мышь превратился, медицинскому персоналу велел себя Бэтмэном величать. Мало того, ты еще гонялся за медсестрой, называя ее Женщиной – Кошкой и призывая в свои объятия. А когда ты попытался зажать ее в углу, так она тебе все лицо расцарапала.
- Это от контузии. А перед медсестрой я потом извинился. Сказал, что только из за моей контузии она произвела на меня такое впечатление.
- И тут ты снова по морде получил! Умеешь ты с женщинами разговаривать! Впрочем и я хорош. И камень упустил и эльфийки не добыл. Зато теперь стихи пишу – закачаешься. Однако делать то что то надо - камень возвращать и девушку, на ворота надо кого - нибудь ставить для связей так сказать с общественностью. А то, что я стихи пишу так это вообще непорядок.
- Я слышал есть за морями такой кудесник, что когда кому - то плохо – тоска там нападает или наоборот буйство, так его зовут и он как то помогает. Зовут его доктор Фрейд.
- Доктор Фрейд говоришь? Ну давай позовем доктора Фрейда, хуже – то вряд ли будет.
В этом вопросе Мелькор слегка ошибался, но выяснилось это позднее.
А пока в дверь тронного зала постучались, и в приоткрывшуюся дверь просунулась голова Готмога. На лице Барлога было необычное для него смущенное выражение.

Продолжение следует..

[Сэр Дамиан]

Вернувшись в тронный зал и осушив по кубку вина Мелькор, Саурон и Готмог с хохотом вспоминали какие лица были у жреца, новобрачных и гостей. Неожиданно Мелькор возвел очи к потолку и принялся беззвучно шевелить губами.
- Опять началось – подумал Саурон.
- Я что тоже в такие минуты. Так выгляжу?!!! - подумал Готмог.
Тем временем Мелькор пришел в себя, проковылял к сундуку, достал оттуда пергамент и перо и принялся сосредоточенно писать. Через какое – то время он закончил и сказал притихшим соратникам:
- Я написал письмо той жестокосердной, которая украла у меня камень и лишила покоя и сна. Послушайте:

Сей сильмарилл украденный тобой
Преследует мое воображенье
И в шуме дня и в тишине ночной
Я кожей чувствую вдали его свеченье
Сойдет вдруг сон и взор сомкнет ли мой,
Ты снишься мне, как будто наважденье.
Приди ко мне и камень принеси
Шепчу тебе я, полн изнеможенья!

- Как думаете – подействует? – спросил Мелькор, окончив декламацию.
- Подействовать может и подействует, но камень вряд ли вернут - рассудительно заметил Саурон.
- Решено – сказал Мелькор – отправляю!
В этот самый момент Саурон на мгновение замер, а затем начал вдруг начал декламировать:

Наш Ангбанд
За мир во всем мире
Горой стоит!
За это мы каждого
Порвать готовы!
Пусть Эруанства негодного
Со всех миров
Как ветошь старая
Спадут оковы!
Для счастья Арды
И всех миров
Со всеми подряд
Мы в нашем Анбанде
Боремся неустанно!
А что мы Темные,
Так Вы поймите -
Мы просто в кузнице
Находимся постоянно!
Но если враг нападет
Безжалостный,
То я вам товарищи
Врать не буду -
Из широких штанин
На врага обрушим мы
Ангбанда кулаки
Миллионопудые!

Саурон замолчал и обречено уставился в стену. – «Началось с тоской подумал он, - и у меня началось!»
- Ты выпей, Саурон – произнес Мелькор, глядя на переживающего соратника, - а главное, закуси.
- «Двое айнурят стихи писали с горя
Один не закусил, и вдруг их стало трое»
- вдруг выдал Готмог нетвердым голосом. Мелькор осуждающе посмотрел на Готмога.
- Над кем смеешься? Над собой смеешься! Сатирик доморощенный!
- Да я не хотел – оно само как - то вырвалось – оправдывался Готмог.
- Это бывает, - согласился Мелькор - по себе знаю. А сейчас надо письмо моей ненаглядной отправлять. Как бы это получше сделать? Есть предложения?
- Может быть привязать письмо к стреле, и стрелой к эльфам отправить – предложил Готмог.
- Нет – сразу же откликнулся отошедший от стихотворного шока Саурон – в одном из параллельных миров был однажды случай.
Заинтересованные Готмог и Мелькор разлили в стаканы вино и принялись слушать.
- Так вот правил в Срединной Империи Священномудрый Государь которому милостью Неба было даровано три сына. Старший и средний изучали творения древних мудрецов, следовали пути благородного мужа и упражнялись в науках. Третий сын, И-ван по прозвищу Тот на Ком Отдыхает Природа пренебрегал книгами и наставлениями мудрецов. И однажды Священномудрый Государь задумался о том, что взрослым сыновьям надлежит вступить в супружество. Повелел священномудрый государь своим сыновьям взять тугие самострелы и выстрелить. Там, куда упадет стрела самострела и надлежит искать невесту. Сыновья поклонились отцу и отправились стрелять из тугих самострелов. Стрела старшего сына упала на двор к знатному вельможе, на дочери которого и женился старший сын. Стрела среднего сына упала на двор торговца, у которого была дочь. А вот третьему сыну не повезло – его стрела упала в болото, да мало того, была подобрана лягушкой, умеющей говорить. Эту лягушку И- ван и привел во дворец как свою невесту. Священномудрый государь, соблюдая придворный этикет сказал что прозвище его сыну подобрано воистину правильно и воздал хвалу Небу за то что у него есть еще два сына, к тому же старших. По счастью министры государя нашли выход - был приглашен святой чудотворец – даос по прозвищу Железная Шапка, который своими эликсирами придал лягушке человеческий облик, после чего состоялась свадьба. Лягушка же в благодарность поведала, что на дне того болота несметные запасы железной руды. Проверили – так оно и оказалось.
- А зачем нам железная руда? - не понял Готмог – у нас ее и так завались.
- Да нет – это он к тому, что мало ли какой жабе стрела с письмом попадется – пояснил Мелькор. – А если эта жаба еще и неграмотная…. Да, все - таки странный народ эти люди…
- Тогда поход! – у Готомога в буквальном смысле этого слова засветились глаза – впереди Глаурунг, позади я с троллями, а на флангах Саурон с орков и волков поставит.
- И опять заблудимся по чьей – то милости – парировал Саурон – как в прошлый раз, когда ты искал истоки Сириона а вывел всех к устью Андуина на потеху харадримам.
- Да, нехорошо тогда получилось – нехотя признался Готмог.


Прдолжение следует....