Постлейтианский синдром Опции

[Сэр Дамиан]

Мелькор сидел на троне и бормотал:

Я помню чудное виденье
Передо мной явилась ты
На мимолетное мгновенье
Как гений чистой красоты.

То ли сам я это сочинил, то ли слышал где то …не помню.

После этих слов Мелькор вздохнул, снял с себя корону, посмотрел на то место, где раньше находился сильмарилл, снова вздохнул, и водрузил корону на место. Он окинул сумрачным взором вошедшего в тронный зал Саурона.
- Ну что, явился не запылился! У начальства корону поломали, на жизнь покушались, а он по лесным санаториям шляется! Куда крепость девал!? А гарнизон куда засунул!? Отвечай, растяпа!
- Разрешите доложить….
- Не разрешаю, а приказываю! – взъярился Мелькор. – Объясняй, почему с охраной меня бардак творится, почему эльфийки неземной красоты с прекрасными как звезды глазами, волосами, подобными водопаду, с голосом нежным как пение птиц на заре - ой, что это я - приходят в мой тронный зал и тырят у меня камни из короны!?
В ходе происшедшего доклада и связанным с ним разбором личных и деловых качеств Саурона, (моральный облик последнего так же подвергся суровой, но справедливой оценке) была прояснена обстановка на сирионском фронте и роль лично Саурона в происшедших событиях.
- Так ты еще и поешь! – воскликнул Мелькор, когда Саурон рассказал о поединке с Финродом.
- И тут ты получил по первое число, собачник хренов – развел понимаешь собак, весь Ангбанд ими провонял, а как до дела дошло, так и облажался со своими волколаками! – резюмировал он рассказ Саурона. – тоже мне Карацупа и Куклачев в одном лице! Ставлю тебе на вид и объявляю выговор с занесением. Впрочем ты еще легко отделался – смягчился Мелькор, - а я вот после встречи с этой кралей сам не свой, все время ее перед собой вижу, мысли все вокруг нее крутятся, стихи про нее сочинять начал, покой и сон потерял. А засну, так она и во сне тут как тут. Сам не свой просыпаюсь. Хоть караул кричи.
Собеседники переместились за стол с солидным кувшином вина.
- Да она и мне часто снится – признался Саурон - а вместе с ней собака, которая меня за горло держит. И я тоже сам не свой просыпаюсь. Иногда при этом Караул! кричу.
- Вот послушай что у меня на днях сочинилось – сказал Мелькор и принялся декламировать:

Гляжу я с тоскою
На мантию – шаль
И душу Мелькора
Терзает печаль.
Я в мантии гордо
На троне сидел
И вдруг пред собою
Эльфийку узрел.
Младую эльфийку
Я в миг полюбил!
И как я тогда
Для нее начудил!
Я камень с короны
Ей нежно дарил
Слова о любви
(Ну и ну!) говорил!
Но с ней, оказалось
Был враг из людей
И он наше счастье
Порушил, злодей!
Я дал ему пендель
И проклял его
И верного позвал
Волка моего!
И волк ему руку
И камень отъел,
А я безучастно
На это глядел.
Ведь волосы взвились
Как будто крыла!
Ушла от меня ты
Навеки ушла!
Гляжу я с тоскою
На мантию – шаль
И душу Мелькора
Терзает печаль.

То есть, конечно, все не совсем так было, но сам понимаешь, поэтическая вольность.
- Да, просто нет слов, - оценил Саурон – кстати мне вспомнилась легенда про проклятие рода Баскервиллей, если кратко, то она про то, как одного из представителей этого рода прокляли родители соседки, с которой они его застали во время забав на сеновале.
- А какие могут быть забавы на сеновале? – заинтересованно спросил Мелькор.
- Забавы на сеновале - пояснил Саурон – это странный человеческий обычай, его почему – то связывают с культом плодородия. Считается, что от забав на сеновале людей становится больше. Скорее всего - это человеческое суеверие.
- А почему соседи прокляли Баскервилля?
- Наверное, они решили, что людей и так слишком много. В общем Баскервилля начала преследовать огромная собака со светящейся мордой. Может быть проклятье сработало а может быть и шотландское виски. И однажды эта собака напала на него на глазах у его друзей (они тоже злоупотребляли виски) и одним своим видом отправила его на тот свет. Видевшие все это друзья Баскервилля разделились на две группы – первая считала что виновато виски (с тех пор они ни разу его не пили), а чудовище это плод больного воображения, зато вторые решили что во всем виновато проклятье, наложенное из за забав на сеновале, и с тех пор они воздерживались от посещения сеновалов, зато виски пользовалось у них прежним уважением. Так зародились две философские школы – трезвых реалистов и мистиков – идеалистов. Вот такая трогательная и поучительная история.
- Кстати, откуда ты эту историю знаешь?
- Ну я же все таки начальник разведки, ко мне много информации стекается.
- А эльфийку и дружка ее прошляпил! Чем мне теперь дыру в короне затыкать? Собственной фигой?
- Так ведь я в то время гарнизоном командовал, и кстати от той же эльфийки и пострадал. Пришлось в санатории лечиться.
- Наслышан, наслышан! Ты, видать от нервного потрясения в летучую мышь превратился, медицинскому персоналу велел себя Бэтмэном величать. Мало того, ты еще гонялся за медсестрой, называя ее Женщиной – Кошкой и призывая в свои объятия. А когда ты попытался зажать ее в углу, так она тебе все лицо расцарапала.
- Это от контузии. А перед медсестрой я потом извинился. Сказал, что только из за моей контузии она произвела на меня такое впечатление.
- И тут ты снова по морде получил! Умеешь ты с женщинами разговаривать! Впрочем и я хорош. И камень упустил и эльфийки не добыл. Зато теперь стихи пишу – закачаешься. Однако делать то что то надо - камень возвращать и девушку, на ворота надо кого - нибудь ставить для связей так сказать с общественностью. А то, что я стихи пишу так это вообще непорядок.
- Я слышал есть за морями такой кудесник, что когда кому - то плохо – тоска там нападает или наоборот буйство, так его зовут и он как то помогает. Зовут его доктор Фрейд.
- Доктор Фрейд говоришь? Ну давай позовем доктора Фрейда, хуже – то вряд ли будет.
В этом вопросе Мелькор слегка ошибался, но выяснилось это позднее.
А пока в дверь тронного зала постучались, и в приоткрывшуюся дверь просунулась голова Готмога. На лице Барлога было необычное для него смущенное выражение.

Продолжение следует..

[Хольгер]

Прелесть какая!

[Сэр Дамиан]

Пасибо!

[Сэр Дамиан]

Вот и продолжение:

А пока в дверь тронного зала постучались, и в приоткрывшуюся дверь просунулась голова Готмога. На лице Барлога было необычное для него смущенное выражение.
- Можно? – на всякий случай спросил он.
- Заходи – разрешил Мелькор. – И дверь прикрой поплотнее. Третьим будешь.
- Я ведь зачем пришел - произнес Готмог после первого кубка. – Неладное со мной творится. Слова мне в голову приходят непонятные, в странном порядке. Шаман Пумпак говорит, что это называется стихи.
Услышав слово стихи Мелькор поперхнулся вином и закашлялся.
- Вот что у меня в первый раз получилось – продолжал Готмог -
Я Барлог зовусь Готмогом
Властелину я подмога.
Окончивший кашлять Мелькор переглянулся с Сауроном. Мысль о том, что не он один пострадал от коварной эльфийки боролась в голове у Мелькора с пробудившимся в глубине сознания литературным критиком. Однако Мелькор в этот момент вспомнил, как однажды в нем совершенно не вовремя пробудился критик музыкальный, причем кончилось все большим скандалом. Этот скандал остальные Валары не могли забыть до сих пор и припоминали его Мелькору при каждом удобном и неудобном случае. Вспомнив обо всем этом Мелькор загрустил и задумался. Может быть и не следовало тогда вклинивать в общий хор свою мелодию и новые слова, а тихонько подойти к автору, дирижеру и режиссеру (в одном лице!) после концерта и высказать свое мнение, но с другой стороны, почему этот козлетон Манве так фальшивил? А в результате виноватым оказался именно Мелькор, на порочное влияние которого списали все свои фальшивые ноты прочие хористы.
- А потом я вот что сочинил – продолжал тем временем Готмог.
Ходили орки по лесу
Искали Гондолин
Что бы от их усердия
Был счастлив Властелин.
Метель им пела песенку
Пощипывал мороз
А их враги хитрющие
Все не казали нос.
Идут обратно воины
Тропою боевой
В сраженье не участвовав,
Но долг исполнив свой.
Теперь задумался Саурон - он вспомнил доклады военачальников, которые опоздав к сражению предоставляли ему рапорты о героическом блуждании между трех сосен.
- у меня вдохновение – неожиданно произнес Мелькор. - слушайте:
Милая милая милая!
Нежный мой ангел земной!
Только однажды был счастлив я
В день нашей встречи с тобой!
Однако есть у меня смутное ощущение, будто эти слова я уже раньше слышал.
В тот самый момент, когда Мелькор произнес первое слово стихотворения спящий за тридевять земель Филипп Киркоров икнул во сне так сильно, что свалился с кровати. С каждым произнесенным словом стихотворения Филипп икал не менее сильно, чем в первый раз. Со стороны могло показаться, что чья то невидимая нога навешивает ему пенделей. Когда Мелькор произнес последние слова, певец был измочален и ошарашен по самое нехочу. Сеточка для волос, под которой певец спрятал на ночь предмет своей гордости – мелкозавитые волосы, покрашенные в смесь оранжевой и серебряной красок, криво съехала ему набок, прижав одно ухо, и оттопырив второе. Нащупав ногой меховые тапочки похожие на кроликов – подарок Зайки, не так давно нашедшей себе кролика помоложе, Киркоров встал и шатаясь пошел попить воды.
- Знаете шеф, по моему эти слова мы уже раньше слышали в одной песне. Их такой менестрель пел (Филипп снова икнул), ну на женщину похожий.
- Вот гад! – искренне сказал Мельокор (Киркоров, разумеется икнул снова, да так что аж подпрыгнул). На счастье красы и гордости российской эстрады Мелькор, Саурон и Готмог в своей беседе больше о нем не упоминали, так что труженик эстрады лег на кровать, и уснул, правда сны его тоже не порадовали.
- Ну что сынку, помогли тебе твои ремейки? – спрашивал его одетый запорожским казаком отец.
- Эта розовая кофта
Бежит от фильки прочь, прочь!
Надрывалась девица с фиолетовым гребнем на голове.
- Встал и ушел. Мы сказали, встал и ушел – кричала ему толпа журналисток, которые все как одна были в кошмарных розовых кофточках.
- Не думай о ремейках свысока
пусть Филе не хватает вдохновения
Но авторы должны благодарить,
Что песни он спасает от забвения!
Забвения. Забвения. Забвения. - Пел Иосиф Кобзон, надевший по этому случаю любимый Филин парик.
Президент торжественно вручал певцу орден, выпиленный из фанеры, и, наконец, караулящий райские врата апостол Петр сурово спрашивал переминающегося с ноги на ногу певца:
- Почему в твоем творчестве так много ремейков?
Между тем трое айнуров обсуждали за вином положение дел. Саурон высказал предположение, что стихи начнут писать все, кто был в те злополучные минуты в тронном зале – думать что это заразно, и что тогда он сам нистого - ни с сего начнет писать стихи ему очень не хотелось.

Продолжение следует...

[Сэр Дамиан]

Продолжение.


Пока Саурон размышлял о стихах, Готмог вспомнил про то, как он и барлоги отбили Мелькора у любительницы экзотических развлечений Унголианты. Тогда они увидели незабываемую сцену – связанного Мелькора, не обременного одеждой, Унголиант в кожаной униформе госпожи, и целую кучу атрибутов для скажем так необычного досуга.
Связанный, но не побежденный Мелькор брыкался изо всех сил и кричал, требуя, что бы эта сумасшедшая его отпустила.
- Но пупсик – удивлялась Унголианта – ты же сам говорил, что тебе нравятся трюки со связыванием.
- Это когда я связываю. И между прочим я ничего такого в этих случаях не подразумеваю.
- Пупсик иногда просто необходимо расширять свои горизонты.
- А почему я это должен делать связанным?!! И вообще предполагалось, что мы просто друзья. Развяжи меня немедленно!
Этот увлекательный диалог прервали барлоги, прибежавшие на крики своего начальника. Увиденная ими сцена надолго отложилась в их памяти, а некоторых из них даже заставила задуматься о смысле жизни. После этого случая Мелькор и Унголиант перестали общаться и старались не вспоминать друг о друге. Мелькору же пришлось немало потрудиться, что бы восстановить у барлогов свой пошатнувшийся авторитет.
К счастью сейчас эта история была далеко в прошлом, и ее даже разрешалось изредка вспоминать в неофициальные моменты.
- А ведь люди иногда отношения между мужчиной и женщиной тоже связью называют – вспомнил Саурон.
- Так это она у людей научилась! Неужели все мужчины через такое проходят? – ужаснулся Черный Вала. – Вот ведь кошмар!
- Ну, все это вряд ли – некоторые ограничиваются сеновалами, а другие просто вступают в брак.
- А сеновал это что такое? - спросил Готмог. – и почему я там ни разу не был, если там так интересно?
- Сеновал - это место где люди хранят очень много сухой травы. – пояснил Саурон.
- А точно, видел я такие места. Только странное дело - как подойду поближе так там все и загорается.
- А вот с браком сложнее – продолжил Саурон - двое людей собираются жить вместе, идут к жрецу или к шаману и просят богов, то есть тебя, повелитель, Варду там или Манве быть свидетелями.
- Странно - ко мне еще с такой просьбой никто не обращался, и к остальным Валарам тоже. Да и какое нам дело до таких вещей? Совсем смертные обнаглели!
- А давайте их проучим! – проявил чудеса изобретательности Готмог, - они попросят богов быть свидетелями, а мы тут как тут и скажем им пару ласковых!
Идея пришлась всем по душе, и когда в колебаниях мирового эфира раздалась просьба к богам зарегистрировать законный брак такого – то и такой – то, Мелькор, Саурон и Готмог решительно перенеслись туда по межпространственному порталу.
У участников свадебной церемонии при виде трех огромных, нетвердо держащихся на ногах фигур, возникших совершенно из ниоткуда отпали челюсти. Особенно ошарашенный вид был у жреца, который под священными одеяниями скрывал атеистические убеждения.
- Жить вместе захотели! – пророкотал Мелькор – связей им не хватает!
- Сеновалов им мало! – добавил Готмог.
-Фрейда на вас нет! – поддержал Саурон.
С довольным хохотом Мелькор и компания исчезли в клубах дыма, оставив новобрачных, их родственников, знакомых и соседей в состоянии полнейшего непонимания. Постепенно непонимание переросло в выяснение отношений – кого и что имели в виду явившиеся боги, и кто из новобрачных злоупотреблял связями, а кто сеновалами. Дискуссия плавно и размеренно перешла в выяснение отношений при помощи подручных предметов. В некотором отдалении от этой мирской суеты грустил жрец, убеждения которого были безжалостно порушены свершившимся чудом, а еще жреца мучила мысль, что за эту церемонию ему точно не заплатят.
- Суета сует и всяческая суета! – произнес жрец, глядя на происходящее вместо свадьбы побоище.

Продолжение следует...

[Аллор]

Славно! Такие они тут трогательные
Помню картинку - кто-то ссылку дал. Там Карлсон и фрекен Бок в БДСМ-ных одеждах, и подпись - "а мы тут плюшками балуемся!"... Надо что-то такое и здесь изобразить. Вот отдышусь опосля приезду...

[Сэр Дамиан]

Ух ты! Про Карлсона и фрекен Бок прикольно

А уж если эту сцену изобразить Ждем

[Аллор]

Там картинка была в стиле всем нам известного мульта
А мне Мелькора с Унголиант изобразить?

[Сэр Дамиан]

Конечно да! Помню какие Фаразон с Барлогом получились - загляденье!

[Аллор]

Есть! даешь эротические средиземские картинки!

[Сэр Дамиан]

Эротические картинки - это то что надо, ведь народ со страшной силой тянется к прекрасному

[Аллор]

Постараюсь, чтобы они были прекрасные

[Сэр Дамиан]

Вернувшись в тронный зал и осушив по кубку вина Мелькор, Саурон и Готмог с хохотом вспоминали какие лица были у жреца, новобрачных и гостей. Неожиданно Мелькор возвел очи к потолку и принялся беззвучно шевелить губами.
- Опять началось – подумал Саурон.
- Я что тоже в такие минуты. Так выгляжу?!!! - подумал Готмог.
Тем временем Мелькор пришел в себя, проковылял к сундуку, достал оттуда пергамент и перо и принялся сосредоточенно писать. Через какое – то время он закончил и сказал притихшим соратникам:
- Я написал письмо той жестокосердной, которая украла у меня камень и лишила покоя и сна. Послушайте:

Сей сильмарилл украденный тобой
Преследует мое воображенье
И в шуме дня и в тишине ночной
Я кожей чувствую вдали его свеченье
Сойдет вдруг сон и взор сомкнет ли мой,
Ты снишься мне, как будто наважденье.
Приди ко мне и камень принеси
Шепчу тебе я, полн изнеможенья!

- Как думаете – подействует? – спросил Мелькор, окончив декламацию.
- Подействовать может и подействует, но камень вряд ли вернут - рассудительно заметил Саурон.
- Решено – сказал Мелькор – отправляю!
В этот самый момент Саурон на мгновение замер, а затем начал вдруг начал декламировать:

Наш Ангбанд
За мир во всем мире
Горой стоит!
За это мы каждого
Порвать готовы!
Пусть Эруанства негодного
Со всех миров
Как ветошь старая
Спадут оковы!
Для счастья Арды
И всех миров
Со всеми подряд
Мы в нашем Анбанде
Боремся неустанно!
А что мы Темные,
Так Вы поймите -
Мы просто в кузнице
Находимся постоянно!
Но если враг нападет
Безжалостный,
То я вам товарищи
Врать не буду -
Из широких штанин
На врага обрушим мы
Ангбанда кулаки
Миллионопудые!

Саурон замолчал и обречено уставился в стену. – «Началось с тоской подумал он, - и у меня началось!»
- Ты выпей, Саурон – произнес Мелькор, глядя на переживающего соратника, - а главное, закуси.
- «Двое айнурят стихи писали с горя
Один не закусил, и вдруг их стало трое»
- вдруг выдал Готмог нетвердым голосом. Мелькор осуждающе посмотрел на Готмога.
- Над кем смеешься? Над собой смеешься! Сатирик доморощенный!
- Да я не хотел – оно само как - то вырвалось – оправдывался Готмог.
- Это бывает, - согласился Мелькор - по себе знаю. А сейчас надо письмо моей ненаглядной отправлять. Как бы это получше сделать? Есть предложения?
- Может быть привязать письмо к стреле, и стрелой к эльфам отправить – предложил Готмог.
- Нет – сразу же откликнулся отошедший от стихотворного шока Саурон – в одном из параллельных миров был однажды случай.
Заинтересованные Готмог и Мелькор разлили в стаканы вино и принялись слушать.
- Так вот правил в Срединной Империи Священномудрый Государь которому милостью Неба было даровано три сына. Старший и средний изучали творения древних мудрецов, следовали пути благородного мужа и упражнялись в науках. Третий сын, И-ван по прозвищу Тот на Ком Отдыхает Природа пренебрегал книгами и наставлениями мудрецов. И однажды Священномудрый Государь задумался о том, что взрослым сыновьям надлежит вступить в супружество. Повелел священномудрый государь своим сыновьям взять тугие самострелы и выстрелить. Там, куда упадет стрела самострела и надлежит искать невесту. Сыновья поклонились отцу и отправились стрелять из тугих самострелов. Стрела старшего сына упала на двор к знатному вельможе, на дочери которого и женился старший сын. Стрела среднего сына упала на двор торговца, у которого была дочь. А вот третьему сыну не повезло – его стрела упала в болото, да мало того, была подобрана лягушкой, умеющей говорить. Эту лягушку И- ван и привел во дворец как свою невесту. Священномудрый государь, соблюдая придворный этикет сказал что прозвище его сыну подобрано воистину правильно и воздал хвалу Небу за то что у него есть еще два сына, к тому же старших. По счастью министры государя нашли выход - был приглашен святой чудотворец – даос по прозвищу Железная Шапка, который своими эликсирами придал лягушке человеческий облик, после чего состоялась свадьба. Лягушка же в благодарность поведала, что на дне того болота несметные запасы железной руды. Проверили – так оно и оказалось.
- А зачем нам железная руда? - не понял Готмог – у нас ее и так завались.
- Да нет – это он к тому, что мало ли какой жабе стрела с письмом попадется – пояснил Мелькор. – А если эта жаба еще и неграмотная…. Да, все - таки странный народ эти люди…
- Тогда поход! – у Готомога в буквальном смысле этого слова засветились глаза – впереди Глаурунг, позади я с троллями, а на флангах Саурон с орков и волков поставит.
- И опять заблудимся по чьей – то милости – парировал Саурон – как в прошлый раз, когда ты искал истоки Сириона а вывел всех к устью Андуина на потеху харадримам.
- Да, нехорошо тогда получилось – нехотя признался Готмог.


Прдолжение следует....

[Аллор]

Мало ли какой жабе... Прямо по-панковски получилось...

[Сэр Дамиан]

Продолжение Лейтиан. Появляются новые персонажи


- Нужно послать торжественное посольство с дарами и попросить руки и сердца.
- А вдруг эльфы поймут все дословно? И пришлют руку и сердце по отдельности?
- С чего ты это взял?
- Наш имидж среди дивнюков сильно подмочен. Так что поймут нас именно так.
- А почему у нас имидж подмочен? На него, между прочим крупные суммы выделяются – одни культпоходы орков или того же Глаурунга чего стоят!
- В этом – то все и дело – дивнюки на культпоходы неправильно реагируют, и отбиваются чем попало. А наши само собой обижаются и тоже в драку лезут, слова нехорошие говорят. Представление о нашей культуре складывается – лучше не придумаешь!
- Да, есть у нас еще отдельные недоработки в организации культурных мероприятий. Как же тогда с письмом быть?
- Есть один вариант, - задумался Саурон. – в одном из миров как говорят есть человек, который ездит повсюду и скупает мертвые души. Раз он повсюду ездит, пусть и в Дориат к Тинголу заглянет, письмо передаст.
- Наверное он некромант – задумчиво произнес Мелькор. – это ты хорошо придумал. Хотя у эльфов с мертвыми душами напряг – не мрут заразы.
К тому же некроманты народ со странностями – как меня увидят, так сразу на колени бухаются и начинают нести всякое.
- Наверное путают с кем – то – предположил Саурон.
- А однажды позвали они меня на шабаш. – продолжал Мелькор. - Я то решил, что это корпоративная вечеринка, а там такое было…. Я и пяти минут не выдержал, насмотрелся за эти пять минут такого, чего за несколько эпох не видел. Если и этот некромант такой же, как и прочие, то лучше не надо.
- А мы на него посмотрим, если что сразу же назад отправим. Только лучше это сделать с утра, а то сейчас у нас от вина голова тяжелая.
- Так и сделаем. Утром встретимся.
Поутру в зале можно было наблюдать Готмога, сидящего, держась за голову, Мелькора, который сидя за столом тяжелым взглядом глядел на противоположную стену, и Саурона, который со страдальческим лицом настраивал гитару. В общем наступило хмурое ангбандское утро. Саурон закончил настраивать гитару и запел:
Черного ириса клумбы душистые
Ночь напролет нас сводили с ума
С вечера белые были пушистые
Злые и темные встали с утра.
- Замолчи, а и без тебя ведь тошно – простонал Готмог.
- Ну ладно - решительно сказал Мелькор - давайте поговорим с этим некромантом. Хоть бы приличный оказался.
С этими словами Мелькор щелкнул пальцами и в тронном зале появился Чичиков, да не один, а с коляской, тремя лошадьми, кучером, и лакеем.
- Ай да я! – подумал Мелькор.
Некромант Чичиков оказался человеком не то что бы слишком тонким, но и не слишком толстым, голову он держал несколько на бок. На колени падать и нести всякое он вроде бы не собирался, что Мелькора сильно обрадовало. Учтиво поклонившись некромант Чичиков приветствовал всех и представился, извинившись, что должно быть кучер завез его не туда.
- Это подлец – лошадь коней смутил – оправдывался кучер, указывая на чубарого, который тут же застриг ушами, и подтверждая свою характеристику украсил пол конским каштаном. Мелькор с грустью поглядел на произведение лошадиного зодчества, вздохнул, и представился, Саурон с Готмогом последовали его примеру. Каштан убрали, коляску, коней и прислугу отправили в одну из казарм, самого Чичикова пригласили к столу, выпить и закусить чем Эру послал. За столом завязался непринужденный разговор, из которого выяснилось, что Чичиков путешествует как по своей надобности, так и с поручением от генерала Бетрищева, близкого друга, и можно сказать благодетеля, приглашая всех его родственников и знакомых на свадьбу его дочери Уленьки. При слове свадьба трое его собеседников с ухмылкой переглянулись, чего Чичиков впрочем не заметил. Так же из разговора выяснилось, что ум Чичикова не мог принять новой реальности целиком и полностью, поэтому Чичиков принял своих собеседников за богатых помещиков, в результате чего из айнуров получились дворяне Мелькоркин, Саурский и Готмогов. Окончательно убедившись в том, что Чичиков не собирается падать на колени и звать его на шабаш, Мелькор успокоился и приободрился. Поэтому беседа очень быстро приняла деловой характер. Чичиков с радостью согласился отвезти письмо к помещику Тинголову. Услыхав же, что все мертвые души прямиком направляются к столоначальнику Намо –Мандосскому Чичиков загрустил и понял, что путешествие ему предстоит немаленькое.
Между тем Саурон с Готмогом затянули Ангбандскую походную песню, а Мелькор с Чичиковым начали им подпевать. Потом выпили на посошок, потом еще раз, и вскоре набрался целый частокол. В конце концов уснувшего Чичикова загрузили в его коляску, рядом с ним положили сумку с письмом, а Саурон указал кучеру направление на Дориат.
Мелькор, Саурон и Готмог смотрели вслед уезжающей коляске и размышляли каждый о своем.
- «Надо сказать оркам, что бы траву перед входом подстригли, а то перед соседями неудобно». – подумал Мелькор.
- «Фрейда искать надо, что бы нас вылечил, а то выйдешь перед строем, найдет на тебя вдохновение, начнешь декламировать и позору не оберешься». – решил Саурон.
- «Этот Чичиков где только не бывал, а мне даже в Гондолин визу не дают». – загрустил Готомог.
Между тем в Дориате тоже было весело. Во первых куда – то пропал местная достопримечательность – всемирно известный Даэрон. Короля Тингола это повергло в глубокую печаль. Все – таки создатели грамоты и приличные певцы в одном флаконе на дороге не валяются. Опять же перед иноземными послами теперь не похвастаешься, что вот он, изобретатель грамоты перед ними собственной персоной при его Тингола дворе. Такую достопримечательность даже нолдорам крыть было нечем. Во вторых бегство Даэрона означало, что вакансия придворного барда наконец – то свободна и толпа жаждущих занять хлебное место уже толпилась перед дворцом, требуя что бы поскорее начался кастинг. Тингол с его развитым музыкальным слухом заранее крепился и пил валериану.
В третьих, вернулась Лучиэнь со своим женихом и совместно с Мелиан начала обрабатывать папеньку на счет свадьбы. В добавок ко всему один ушлый придворный открыл тотализатор и принимал ставки на то, когда Тингола наконец уломают и уломают ли вообще. Организатор предыдущего тотализатора, где принимались ставки на то, принесет ли Берен сильмарилл прохлаждался в тюрьме, так как Тингол поставил крупную сумму против потенциального зятя. Проигрывать Тингол не любил. В общем, жизнь в Дориате била ключом.
Соседние королевства тоже старались не отставать. Из Нарготронда наконец – то вышвырнули скандалистов Келегорма и Куруфина, один из гномьх царей проявил себя как тиран, деспот и самодур, на глазах у послов других гномьих царств затопив половину своего подземного царства, так как ему захотелось поиграть в водное поло. Послы, между прочим очень сильно промокли и обещали самодуру большую войну.
Вастакские вожди в который раз устроили съезд партии Единый Белерианд, где хвалили себя за достигнутые успехи, и ругали эльфов за изоляционизм, отсутствие демократии и отрицание рыночных отношений.
- У вас нет демократии? Тогда мы идем к вам! – возвестили с трибуны вожди – близнецы Большой Бу и Большой Пу. Разумеется никуда собравшиеся не пошли, и даже не собирались, так как догадывались, что соседи встретят их чем нибудь тяжелым, или упаси Бог острым, но воинственная риторика «Единому Белерианду» импонировала.
На этом фоне прибытие в Менегрот Чичикова прошло совершенно незаметно. Правда Тингол удивился, вместо ожидаемого орка, тролля или барлога увидев вполне приличного человека, с которым можно поговорить о погоде, достопримечательностях и прочем. А вот содержание письма было таким, что пришлось собирать семейный совет.
- Ты только погляди, что нам твой Мелькор пишет! – пенял дочери владыка Дориата.
- Он не мой! Я Берена люблю!
- Дорогой, ты же знаешь, что наша дочка всегда права!
- Молчи, женщина! Разбаловала ребенка, а мне теперь с Морготом разбираться! Этот маньяк требует вернуть сильмарилл, а вместе с ним руку и сердце моей дочери! А его посланец между прочим все время о мертвых душах говорит. Что делать будем?
- Ах, какой ужас! Зачем этому извергу рука и сердце нашей дочери?
- А я почем знаю? Хочешь узнать - поезжай к нему да спроси.
- Все вы мужчины одинаковы – чуть, что сразу за женщин прячетесь!
- Мой Берен не такой!
- Ё моё!! Что делать будем?!
- Дорогой! Нашу дочку надо немедленно отправить подальше от этого несносного нахала!
- Правильно! Я давно говорил, что этот Берен не пара нашей дочери! – преждевременно обрадовался Тингол.
- ЫЫЫ! Папа! Я Берена люблю! Ты же обещааал!!!
- Тише, милая, не плачь, папа просто не так понял! Правда, МИЛЫЙ?
- Правда. – скрипнул зубами Тингол. – Но ведь делать – то что – то надо!
- А давай я поговорю с посланником этого нахала, и чего - нибудь выясню? А ты с Береном тем временем Сильмарилл поищете. Поймаете волка и вернете камень.
- Здрасте пожалуйста! Мне теперь еще и волка ловить! Что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом!