Изенгардская летопись., Альтернативные хроники непонятного цвета Опции

[Гаэрлин]

Итак, вашему вниманию предлагается то, зародышем чего стало "Урук-намэ". Пока существуют лишь предисловие и первые две главы, и то, в достаточно сыром виде, но я счёл возможным их опубликовать с всё той же целью получения критики. В отличии от У-Н, которое есть стёб и с которым я пошёл за мнениями на Доск, "Летопись" не имеет своей самоцелью смех. Фактически, её появление стало возможным в тот момент, когда я впервые не стал смеяться над Гимбхой, а подумал о нём серьёзно. Так вот, в "Летописи" имеется некоторое количество элементов радикально иной идеологии, и я не знаю, как её воспримут. Здесь-то я персона не слишком новая, потому и осмелился =)
Оформлена ИЛ именно в виде хроники, некоторого летописного источника ардынского происхождения. По квенте обнаружена в библиотеке Ортханка, время написания - неизвестно, автор - неизвестен.
Тем, кому понравилось У-Н: обещаю, Гимбха будет =) Не в заглавной роли, но и не эпизодическим персонажем.
Итак, существующий на настоящий момент текст:

[Мимохожий_Mornalchor_*]

*озадаченно* А текст где?

[Гаэрлин]

Предисловие
О летописях и летописцах. И не только.

Что мы знаем о прошлом? Многое - и ничего. Мы знаем, что такой-то владыка в таком-то году одержал победу. Если владыка был наш - мы гордимся. Если же не наш, то наверняка знаем, что победил он подлостью. Да и победил ли вообще? Не равна ли такая победа сокрушительному поражению? Либо же этот владыка нам безразличен. Впрочем, так бывает редко. Зато часто бывает, что с течением времени деятели древности преображаются. Тот, о ком наверняка знали, что он подлец, на поверку оказывается героем. И наоборот, герои становятся подлецами.
История в чистом виде не несёт в себе эмоций. История - лишь голос памяти, говорящий - было вот так, а уж вы, потомки, оценивайте это, как вам угодно. Голос памяти негромок. Идущий через века, он часто бывает заглушаем рёвом труб, лязгом мечей и звоном золота. Эти звуки вплетаются в мотив, бывший изначально, и мы принимаем их за его неразрывную часть. История не имеет эмоций. Зато ими в полной мере обладают летописцы.
В самом лучшем случае мы знаем как всё происходило. Но о том, почему всё происходило именно так, мы можем только догадываться. И мы пытаемся догадаться, строя очевидные, и не очень, умозаключения. Мы представляем себя на месте героев древности и думаем – что должно было бы произойти, чтобы мы поступили так же? Чем бы мы руководствовались в такой ситуации? А древние короли, воители и мудрецы тем временем лежат в своих могилах, и им уже нет ни малейшего дела до того, в чём мы видим причины их поступков.
Как бы то ни было, шансы ошибиться в поиске причин намного выше шансов угадать. Ну, откуда нам теперь знать, о чём и как думал, например, Феанаро, держа путь в Сирые Земли? Чтобы это знать, надо самому быть Феанаро, все же остальные непременно ошибутся, хотя бы в мелочи. А мелочи... Они бывают очень важны. Один штрих способен перечеркнуть весь рисунок, раскрыть истину, или повести по ложному следу.
Вот он, тяжёлый и почти безнадёжный труд – поиски Истины. Впрочем, довольно себя обманывать! Мы вовсе не хотим найти Истину. Зачем она нам? Вдруг она окажется неудобной для самих искателей? Мы не хотим её найти, мы хотим её сотворить. Собственноручно сотворённая правда проще и понятнее, к тому же, она намного удобнее. А главное, в неё больше хочется верить. По крайней мере, самому творцу.
Итак, я начинаю свой рассказ. Начинаю с самого начала, с самого раннего времени, о котором только сохранились упоминания, дабы не упустить ни одной причины того, что происходило после. Ведь ничего не происходит просто так, само по себе, а если нам и кажется, что предпосылок к действию нет, то это значит лишь то, что мы чего-то не знаем.
Да, я тоже творец Истины, не хуже и не лучше прочих. Мне, как и всем остальным, хочется быть правым. Чем я отличаюсь от остальных летописцев? Да ничем! Я тоже оцениваю события в меру своего понимания, ведь мои познания и способности не безграничны. У меня тоже есть свои симпатии и антипатии – я живой, значит, эмоции неизбежны. Кому-то я обязательно покажусь неправым, и он захочет описать всё по-своему, так, как это видится именно ему. И это – благо. Это – движение, а мир будет стоять до тех пор, пока он движется. Движение, начавшееся с Песни, предпетое этой Песней, задуманное в Замысле и бывшее в Видении. Движение, многократно менявшее наш мир, движение, которое ещё изменит его бессчётное количество раз. Нормы изменённого со временем складываются в Закон, но проходит время – и Закон дряхлеет, ибо мир не стоит на месте. Закон медленно умирает, чтобы возродиться на следующем витке Движения.
Я не претендую на роль проводника Великого Откровения. Я не пророк и не мудрец. Я не хочу ни с кем спорить, доказывать чью-то неправоту. Я просто воспользовался Правом и Долгом любого летописца: видеть, предполагать, мыслить. Размышляя, видеть причины и предполагать следствия.



Песнь Творцов

Сгусток Предвечного Пламени. Бесформенный, бестелесный – но уже живой. Сотканный из языков огня, того самого огня, которым и является Отец. Вот он – первенец Великого Отца и Великой Матери, тёмное багровое пламя, в глубине которого светятся безумно яркие искры звёзд.
-Проснись, айну! - голос Отца могуч и властен, - Я нарекаю тебя Сияющим и даю тебе имя – Алкар!
Звёзды, таящиеся в пламени, ярко вспыхнули.
-А-а-э-э-э-эл-л-лка-о-о-о-о-о-ор-р-р-р?.. - не то спрашивая, не то утверждая протянул новорожденный дух, ещё не осознавший свою сущность.
-Алкар, - подтвердил Отец.
-Ка-а-а-а-о-о-о-о-ор... Ко-о-о-о-о-о-р... - звёзды вспыхнули ещё сильнее, ярясь криком новорождённого разума, - Л-лко-о-о-ор... Эл-лко-о-о-ор-р-р... Элько-о-о-о....
Буйство звёзд угасло и они засветили спокойным ровным светом.
-Мелькор. Я наречён Восстающим в мощи своей. Моё имя Мелькор.
Песнь... Откуда эта Песнь? Как будто она начинается изнутри и тянет... Тянет к чему-то великому и могущественному, но при этом такому близкому... К чему-то, частью чего и являешься, чему-то... родному...
-Сын мой, - голос Матери намного тише, чем у Отца, но он проникает в саму суть разума, его невозможно не услышать, - Сын мой, Мелькор.


Их было множество братьев и сестёр – множество бестелесных живых сущностей, осознавших себя живыми и способными мыслить. Всё было для них внове – и чарующий, успокаивающий голос Матери, и величественная сила и мудрость Отца. Было их множество разных – языков Предвечного Пламени. Были среди них двое. Мелькор – лучи звёзд в багровом жарком пламени. И Манве – язык синего огня, овеваемый порывами ветра. Дети Эрэ и Ахэ, Огня и Тьмы. Первенец, Мелькор, всегда больше тяготел к Матери. Мать вложила в него гораздо большую часть своей сущности, чем в остальных айнур. Немного меньше даров Ахэ получила Варда. Она ясно слышала Песнь звёзд, могла отвечать им, но она не могла вплести их мотив в свою собственную песню. Мелькор мог. Часто он отдалялся от Чертогов Отца, чтобы слушать голос Матери в вторить его напеву, добавляя в него частицу себя.


-Брат наш сторонится нас. Нет ли в его замыслах худого?
-Никогда не думал об этом. Но ты прав, он странно себя ведёт.
-Мне он вообще кажется странным. Отец говорил, что при рождении нашему брату было дано другое имя. Мелькор был сотворён раньше всех нас. Что же произошло тогда?
-Да, я слышал об этом. Его первое имя – Алкар.
-Именно! Ты можешь себе представить такую ситуацию, что ты взял – и отказался от имени? Нет, наши имена связаны с нашей сущностью, и это очень крепкая связь.
-Действительно странно. Но наверняка это должно иметь какую-нибудь весомую причину.
-В нём есть... В нём есть нечто такое... Такое, чего нет в нас. Благо ли это?
-Но нет ничего, чего бы не было в Отце!
-В Отце и Матери, брат.
-Да... В Отце и Матери... Знаешь, брат, ведь все мы слышим её голос, но понимаем ли мы, куда он зовёт?
-Мы сотворены разными. Вот Варда – она понимает.
-Я слышал, для Мелькора тоже внятна Песнь звёзд.
-Не знаю, не знаю. Сила Варды очевидна, при этом сама она – такая же, как мы. А Мелькор... Он мне непонятен, и, если честно, я боюсь его.
-Может, в том всё и дело, что мы просто не понимаем его? Может, оттуда происходит твой страх?
-Не знаю, брат. Отец вложил в меня достаточно, но на всё, что касается Мелькора, у меня один ответ: «Не знаю».


-Пришло время, - голос Отца, как всегда, был величествен, но на этот раз его переполняла радостная гордость. Что может быть приятнее Творцу, чем осознание, что его творение теперь самостоятельно, и, более того, способно творить само.
-Вы слышали мои напевы и напевы вашей Матери. Теперь вы создадите свою Песнь.
Айнур были ошарашены. Они – и свою песнь? Смогут ли? Хватит ли сил и умения? И тогда, в общей тишине, послышался голос Мелькора. Он умел вплетать свой голос в Песнь звёзд. Ей он и начал вторить. Вспыхнуло ярче сапфировое пламя – и Манве присоединился к брату. Он плохо слышал голос Матери, но тем не менее, старательно вторил Песни.
«Гордец!» - рассмеялась песнь Мелькора, - «Старайся, брат, старайся! У тебя хорошо получается!»

Неуверено запела Варда.

«Смелее, сестра, ты же слышишь Песнь звёзд не хуже меня.»
«Я никогда не могла вплести свой голос в её напев.»
«Всё когда-то происходит впервые! Давай же, пой! Ты же чувствуешь Песнь!»
«Брат... Я... Я боюсь...»
«Не бойся», - это уже песнь Манве, а не Мелькора, - «Я с тобой. Я всегда буду с тобой.»

Варда стала вторить напеву Манве.

«Сестра, смелее» - песнь Мелькора не уставала её подбодрять, - «Ты можешь сама. Ты можешь начать свою тему в Песни звёзд.»
«Где же мне взять сил, чтобы покорить себе Песнь?»
«В самой Песни! И не надо её покорять. Подружись с ней. Стань её частью.»

Варда запела увереннее. Её голос окреп. Она оторвалась от темы Манве, чтобы начать свою. Но, оглянувшись назад, увидела бедность темы, ставшей для неё надёжной ступенью.

«Я не умею быть неблагодарной!»

Темы Варды и Манве слились воедино, вместе превосходя напев Мелькора. Им вторили и другие голоса – айнур избавились от первого страха, и теперь один за другим вступали в Песнь.

«Вы же не думаете, что я вот так сразу сдамся?»

Мелькор изменил мелодию своей темы и теперь вновь возвышался над остальными айнур. Некоторые из них, восхищённые изяществом такого поворота, стали вторить ему. Песнь Мелькора возвышалась, усиливалась, ускорялась...
Тогда вступил Эрэ. Всего лишь три ноты, тем не менее, полностью сводящие на нет превосходство старшего из айнур.

«Знай меру»

И ответ.
«Я запомню этот урок, Отец.»

Песнь стала останавливаться, и тогда Эрэ дал новую тему.

«Придут те, кто, как и вы, будет способен слышать Мать»

«Придут и те, кто со временем будет петь наравне с Матерью, чего вы не сможете никогда»

Затихшие айнур восторженно внимали песне Отца. В одиночестве Эрэ допел её до конца и завёл новую тему. Айнур вторили ему, но не понимали, что они поют. Лишь Мелькору, Ульмо, Намо и Вайрэ глубоко запал в душу мотив. Это была Песнь Свершений.
Вдруг Эрэ замолк на полуслове, замолкли и айнур, не в силах продолжить непонятную им тему.
-Не всё предпето, - сказал Отец. Но никто в тот момент не понял, что он имел в виду.
Тогда айнур покинули Чертог и Отец явил им Видение Арды.
-Вот она, ваша Песнь. Песнь Творцов.
Перед взглядами восхищённых духов предстал новый мир. И каждый из них увидел в нём то, о чём пел.
Однако, повинуясь воле Отца, Видение угасло.
-Эа! Да будет так! Я выпускаю Предвечное Пламя, Пламя Творца! Пусть те из вас, чья душа более всего лежит к Творению, отправятся туда и начнут творить. Как бы вы не толковали Замысел, что бы вы не делали, в конечном итоге всё послужит к моей славе, ибо нет ни в вас, ни в Эа ничего, что было бы недоступно нам с Матерью. И помните – когда окончится Срок Творения, когда ваши труды будут окончены, вы станете частью этого мира, и сила повелевать им уйдёт от вас. Вы будете жить вместе с этим миром, жить его жизнью, жить по его законам. Вы будете Валар – Могуществами этого мира и его Смотрителями.

Тогда вышли из числа айнур четырнадцать будущих Валар: Манве, Варда, Ауле, Йаванна, Ульмо, Намо, Ирмо, Эстэ, Вайрэ, Ниэнна, Оромэ, Нэсса, Вана и Мелькор.


Срок Творения

И тогда начался величайший труд Валар.
Предвечный Пламень в сердце мира был окружён Кем, землёй, что согревалась от него и брала его силу, ибо такова была песнь Валы Ауле. Но была та земля иссушенной пустыней.
Тогда была покрыта земля Нэн, множеством вод. Воды были и на поверхности её, и в глубине, имея свою часть в каждом уголке мира. Они питали и смягчали Кем, ибо такова была песнь Валы Ульмо. Но была та земля мертва и недвижима.
Тогда поднялись над миром Вил, ветра. Они погнали воды, образуя течения, они овевали и охлаждали землю. Они принесли в мир первое Движение, ибо такова была песнь Валы Манве. Но была та земля пуста и безжизненна.
Тогда легли в землю семена всего живого. Они питались от Кем, жили от Нэн, дышали Вил, ибо такова была песнь Валиэ Йаванны. Но не пришло ещё их время, и не получили они имени. Мир не был ещё предназначен для них, и спали они, ожидая своего часа.
Была гладкой и плоской земля, свободно перетекали по ней воды, гонимые ветрами, и спали, не в силах пробудиться, семена жизни. И не равно давало тепло земле Предвечное Пламя.
Тогда поднялись горы и опустились низины. И получили воды своё вместилище в низинах, и больше не были носимы по всей поверхности Кем. И встали горы на пути ветров, смягчая, где нужно, их напор и силу. Встали на севере Железные горы, защищающие юг от холодных ветров. И зажглись Великие Огни, питавшиеся от Предвечного Пламени, согревая землю вокруг себя. И тогда пробудились семена жизни, и дали они ростки, ведь теперь мир был к ним дружелюбен. Ибо такова была песнь Валы Мелькора. И пошёл первый дождь, и закружился первый танец ярких снежинок.
И тогда очнулся мир от сна, и подал впервые свой голос, распустившись первыми соцветиями, замелькав по бескрайним чащам и равнинам неисчислимыми созданиями, бывшими жизнью и смыслом мира. Ибо такова была песнь Валиэр Ваны и Нэссы и Валы Оромэ.
И возведены были два столпа, на которых зажглись звёзды, несущие мотив Песни Матери в этот мир. Ибо такова была песнь Валиэ Варды.
И был принесён в мир мотив Песни Свершений, ибо такова была песнь Валы Намо и Валиэр Вайрэ и Ниэнны.
И был дан обет целительства, и была возложена ответственность за мир на плечи Валар. Ибо такова была песнь Валы Ирмо и Валиэ Эстэ.
И был назван этот мир Ардой, малым княжеством в бескрайнем океане Эа.

Приближалось окончание Срока Творения. Мир уже почти был готов, и, видя это, радовались Валар. Но вместе с тем овладевало ими и беспокойство.

«Придут те, кто, как и вы, будет способен слышать Мать»

«Придут и те, кто со временем будет петь наравне с Матерью, чего вы не сможете никогда»

Валар ждали их прихода, дабы направить их по мере своих сил по назначенному им Пути. Но обещанные Дети Великого Отца не приходили.
Тогда Ауле, не в силах больше ждать, начал собственное творение. Он пытался восстановить то, что помнил из Песни Отца, но внёс и частицу от себя. Первый народ был плотью от плоти Кем, стихии Ауле. Он был крепок, как гранит, могучие сердца казались сделанными из железа. Это были Семь Праотцов Гномов.
Но нет ничего, что было бы тайной для Эрэ. И так сказал он Ауле:
-Зачем взялся ты творить то, чего не было в твоём напеве? В силах ли ты создать то, чего не постиг?
-Но Отец, - отвечал Вала, - я слышал песнь Детей твоих. И я помню слова твои, о том что нет в нас ничего, чего бы не было в тебе. Чем же не угодно тебе стремление Творить, от тебя же проистекающее?
-Да, Ауле, я вложил в вас стремление Творить, и я рад каждому вашему Творению. Но в твоих детях нет Предвечного Пламени. Их жизнь – это твоя власть над Кем. Окончится Срок Творения, уйдёт твоя власть – и их жизнь остановится.
-Выходит, они лишние в Арде, - огорчённо проговорил Вала, - Из-за моей ошибки они исчезнут тогда, когда родятся другие. Не лучше ли уничтожить самонадеянно созданное? Если я сделаю так, я никогда не смогу больше творить. Но ради них я готов на это.
С этими словами Ауле занёс огромный молот, дабы разбить свои творения. Но гномы бросились врассыпную, уворачиваясь от удара. И раздался голос Отца, и был он суров:
-Не смей! Никогда не смей поднимать руку на творения своего сердца! Я дарую твоим детям Предвечное Пламя, и будут они равными среди детей моих. Но не пришло ещё время народам населить Арду. Они должны придти туда лишь тогда, когда истечёт Срок Творения, и с истечением его они пробудятся. Так будет и с твоими детьми.

Однажды в Утумно, чертоги Мелькора в Железных Горах, явилась Валиэ Йаванна.
-Что привело тебя ко мне, сестра? - спросил Мелькор.
-Есть нечто, что меня беспокоит, - ответила Йаванна.
-Расскажи же, что именно, может, я смогу тебе помочь.
Валиэ собралась с мыслями и заговорила:
-Некоторые из моих творений, из кэлвар, стали вести себя странно. Не так, как было в моей песни. Это вызывает у меня тревогу. Я помню, какими были аулехини перед тем, как уснуть в глубине Кем. И мне... И мне показалось, что эти кэлвар ведут себя похоже. Не так же, несколько иначе, но очень похоже. Отец помиловал и принял аулехини, возможно, принял бы и моих странных кэлвар... Но мне ведь уже были дарованы Пастыри Древ... Мелькор, прошу тебя, укрой их у себя в Утумно до тех пор, пока не придут Дети Эрэ. Тогда мы пробудим их и я буду просить Отца за них.
Мелькор задумался. Он не помнил таких существ в Песни. Мысленно он попытался обратиться к Матери... Но услышал лишь голос Светильников Варды. Это вызвало у него тревогу, но говорить об этом он пока не стал, решив сначала узнать больше. Тогда он попробовал прислушаться к Арде. И то, что он услышал, поразило его. Долгое время он молча внимал Песни сотворённого и им тоже мира. Потом улыбнулся и сказал:
-Не тревожься, сестра, это не твоя ошибка. Это вообще не ошибка. Твои странные кэлвар – плоть от плоти Арды. Они сотворены ей самой из того, что она сама есть. Кэлвар – не просто твои творения, они тоже часть Арды. Как и Предвечный Пламень, таящийся под толщей Кем. Из них она и сотворила новое племя. Но я всё равно укрою их. Отец сказал, не пришло ещё время народам населить Арду.
Так он и сделал, укрыв первых урук в краях, что восточнее Красных Гор, Орокарни. Там он погрузил их в сон, с тем, чтобы они пробудились тогда, когда придёт время.

Для помощи себе в трудах Валар с благословения Отца сотворили и младших духов, пользуясь силой Предвечного Пламени. Имя их было Майар, и сейчас никто не знает, сколько их. Были среди них и великие кузнецы, и великие лекари. Были среди них и ахэрэ с хэлгеайни, духи – хранители Великих Огней и холодных земель, что лежат к северу от Железных гор.

Срок Творения подходил к концу. Арда была закончена, и, радуясь этому, Валар собрались в своих чертогах, возведённых там, где голос обоих Светильников сливался в единую песнь. Не было среди них лишь Мелькора, который остался в Утумно, погрузившись в размышления о том, почему он не услышал голос Матери. Своим разумом, вспомнив Песнь, он осознал, что песнь Светильников, встречаясь с Песнью звёзд, отражается от неё, создавая несокрушимую стену вокруг Арды. Но нужна ли эта стена? Не является ли это ошибкой? Долго размышлял Мелькор, пока вдруг не услышал знакомый напев.

«Придут те, кто, как и вы, будет способен слышать Мать»

«Придут и те, кто со временем будет петь наравне с Матерью, чего вы не сможете никогда»

Вот оно что! Валар не участвовали в сотворении Детей Эрэ, Отец сотворил их один. Их нет в Арде, но Арда окружена стеной, через которую невозможно пройти! Но что теперь делать? Сокрушить стену? Не приведёт ли это к чему-либо худому?
-Отец! - воззвал Вала, - Отец, услышь меня!
-Я слышу тебя, Мелькор. Я всегда тебя слышу. Ты хочешь знать, зачем вокруг Арды глухая стена?
-Да, Отец!
-Стена ограждает Арду от древнего зла, возникшего тогда же, когда возникла Вселенная. Имя им – Унголиа, Дети Пустоты. Первое творение возмутило Пустоту, и она осознала своё существование. Осознав же, воспротивилась Творению, всё больше и больше умалявшем её. И тогда Пустота вступила с Творением в вечную битву.
-Но стена не позволит проникнуть в Арду Детям твоим!
-Да, Мелькор. Но если её разрушить, Унголиа хлынут в Арду и уничтожат его.
-Тогда я разрушу Светильники в последний миг Срока творения. Проникшие в Арду Унголиа станут её частью, подчинятся её законам. И я смогу с ними бороться, защищать от них Арду.
До Мелькора донёсся смех Отца:
-Ты прошёл своё испытание, сын! Теперь я могу рассказать тебе о твоём предназначении. В мире действуют две силы, Закон и Движение. Со стороны кажется, что они борются между собой, но это не так. Всё имеет свой Закон, но то, что было Законом одного дня, не обязательно будет Законом дня следующего. В этом и цель Движения – помочь миру пройти путь до Закона нового дня. Ты – Движение этого мира, Мелькор. А теперь поспеши! Срок Творения истекает, и, когда он окончится, ты уже не сможешь сокрушить Светильники.

Близилось окончание Срока Творения. Валар с молчаливой радостью ждали этого момента, собравшись вместе в своих чертогах. Не было с ними только Мелькора.

Повинуясь Мелькору, вздрогнула Кем. Безобразными трещинами пошли столпы, на которых покоились Светильники Варды.

«Мне понадобится оружие».

Рождаясь в Предвечном Пламени, закаляясь в подземных водах, рвался наружу Меч.

Светильники покачнулись. Безумный треск наполнил Арду – и прекрасное творение Варды рухнуло, калеча поверхность Кем, иссушая Нэн. Разбились Светильники – и их пламя своим угаром отравляло Вил. Гибли кэлвар и олвар. Это была безумная жертва – но жизнь Детей Эрэ того стоила.

Стена пала.

Большое чёрное Ничто, отвратительные сгустки Пустоты ворвались в Арду и стали поглощать её. Много беды принесло падение Светильников, но Унголиа приносили её несоизмеримо больше. Глядя на гибнущий мир, в котором многое было сотворено им, Мелькор воспылал жаждой мести.

«Ко мне, мой Меч! Ко мне, Меч-Отмщение!»

Меч показался из-под земли и прыгнул в руки Мелькора.

И истёк последний миг Срока Творения.

Унголиа на глазах менялись, приобретая вид огромных пауков. Они были ужасны и многочисленны, но теперь они подчинялись законам Арды. Впрочем, Валар теперь тоже подчинялись им.

Мелькор бросился в бой. Испуганные совершившимися с ними изменениями, пауки отпрянули.
Стон боли, от которой страдала Арда, ударился в уши Мелькора.

«Помоги!»

«Уже помогаю, Сейчас будет легче. Сейчас всё закончится.»

Мелькание мерзких паучьих жвал. Тёмно-красный клинок тяжёлого двуручного меча, рассекающий очередную тварь...

Бег. Безумный бег, вызванный безумным страхом. Как же так? Что же произошло? Как так могло получиться, что они, Могущества и Хранители Арды бежали в единственное место, куда не смогли проникнуть неожиданно напавшие твари? Только Мелькор теперь бьётся с этой мерзостью. А ведь это он обрушил Светильники! Зачем?!

Он всегда был странным.

Это всё из-за него. Это из-за него нам пришлось бежать! Это его вина!

Да. И сейчас он искупает её в бою.

Какая разница, он погубил Арду!

Варда, ещё не пришедшая в себя после воплощения в телесном облике, в изнеможении села на склон круглого пологого холма, сплошь покрытого травой.
А ведь и этот холм, и эта замечательная, сочная ярко-зелёная трава, так приятно щекочущая босые ступни, исчезнут, когда Мелькор, ещё держащийся против неведомых врагов, падёт. Исчезнет и она сама, Валиэ Варда.
Нет, он не этого хотел. Он любит Арду, и сейчас он защищает её. Но он виноват. Я прощаю его, он не нарочно. Но он виноват.

Вдруг Варда услышала то, чего не слышала с тех самых пор, как сотворила Светильники. Она услышала Песнь звёзд.

«Почему ты так давно не говорила со мной?» - укоряла Мать.

Слёзы потекли по щекам бессмертной Валиэ.

«Мама! Мама! Помоги мне! Помоги Мелькору! Он виноват, но он не хотел! Помоги всем нам!»

«Конечно, дочь моя. Не плачь. Конечно, я помогу вам. Следуй моему моему мотиву.»

И Варда запела. Петь в телесной оболочке было труднее, всё время заканчивался воздух в лёгких. Но Варда старалась. Она вторила Песне Матери.

Силы уходили. Мелькору всё тяжелее становилось биться с наседающими на него Унголиа. Многих он уже сразил, но ещё больше их осталось.
Твари обступили его со всех сторон и в предвкушении заскрежетали жвалами...
Сила... Великая сила вдруг начала вливаться в Мелькора. С удвоенной скоростью он заработал мечом, ставшим вдруг удивительно лёгким. Унголиа недоуменно попятились.

Узнав напев, слышанный в Песне Творцов, запела и Йаванна. И из вершины холма показались два слабеньких ещё ростка. Неотрывно глядя на свои новые творения, стремительно растущие и набирающие силу, Йаванна продолжала петь.
Запела и Ниэнна. Она делала невозможное. Она правила Песнь Свершений.

-Брат, я иду!
В руках Манве соткался Меч. Меч, бывший почти близнецом Меча-Отмщения, однако, лезвие его отливало синевой безоблачного неба. Меч-Справедливость.
Братья-Валар встали спиной к спине в окружении Унголиа и, прикрывая друг друга, вступили в бой.

Варда, Йаванна и Ниэнна продолжали петь.
Йаванна почувствовала, что ростки, ставшие уже двумя сияющими Древами, вновь вливают в Валар силу Творцов.
Варда из последних сил переплела Песнь Матери с Песнью Арды – и звёзды вспыхнули ярче, как там, в Чертоге Эрэ.
Ниэнна продолжала петь сквозь слёзы. Она должна была быть одной из Хранителей Песни Свершения. А теперь она шла против своей сути, меняя Песнь ради жизни Арды. И ей было больно. Всё её новоприобретённое тело превратилось в боль.

Запела тетива тугого лука. Впервые Арда слышала этот звук – звон тетивы Тулмарилла, серебрянного лука Оромэ. Унголиа падали, сражённые карающими стрелами Охотника. Рядом орудовали Мечами-близнецами Манве и Мелькор. Объединённая сила трёх Валар была равна злобе Унголиа, и никто не мог склонить чашу весов в свою сторону.

И раздался смех. Между сражающихся Валар возник сгусток ярко-рыжего пламени, начавший превращаться в ещё одного Валу. Это был Тулкас, посланец Отца, Вала-Воин. Светловолосый, с лицом красноватого оттенка, он кинулся в бой, не пользуясь иным оружием, кроме своих рук. Руками он разрывал жвалы, под ударами кулаков крошились паучьи панцири.
Унголиа дрогнули и побежали, но не многие из них смогли спастись от гнева четверых Валар.

Мелькор пошатнулся. Сила, переполнявшая его во время боя, куда-то ушла, и осталась лишь безумная усталость. Он попытался опереться на меч, но натруженное тело подвело его и он без сознания упал наземь.

-Что с ним?
-Древа – олвар, они подчиняются Йаванне. Наша сестра прекратила подпитывать его.
-Да, это правильно. Он виноват во всём этом, и теперь Сила Творца – не для него.
-Он заслужил наказание.
-Да, но... У меня руки не поднимутся сейчас нести его в Валинор. Он виноват, но в бою он прикрывал наши спины и доверил нам свою. Нести его сейчас на суд – против чести.
-Да, Тулкас, ты прав. Не думаю, конечно, что это будет большое благо, но сейчас мы дадим ему восстановиться. Мы не откажемся от того, чтобы воздать ему по справедливости, но не стоит отказываться и от чести. А вот Меч...
-Нет, Манве, я за то, чтобы оставить Меч при нём. Я же воин, я-то понимаю, что значит просто так взять, и отнять меч. Если так делать, то лучше сразу тащить его в Валинор. А это, как я уже говорил, против чести. К слову, нам тоже надо восстановиться. И Валинор обустроить.
-Ладно, пусть лежит. Нам пора на запад, в наш новый дом.

Морналхор, просто одним постом неудобственно =)

[Мимохожий_Mornalchor_*]

Ну-с! Приступим к трапезе? Небольшие погрызы!

на проверку оказывается героем

На поверку.

История не имеет эмоций

Как-то не удачно звучит.

а мир будет стоять до тех пор, пока он двигается

ИМХО, лучше прозвучит - "меняется". Противоречие между "будет стоять" и "движется"

К чему-то, частю чего и являешься, чему-то... родному...

Очепятка в слове "частью"

голос Отца, как всегда, был величественен

Величествен

Вот оно что! Валар участвовали в сотворении Детей Эрэ, Отец сотворил их один!

Противоречие? Валар участвовали? Или нет?


А вообще - вкусно. Хорошая трапеза будет.

[Гаэрлин]

Противоречие в "мир будет стоять, покуда движется" умышленно и продумано. Если мир прекратит движение, он упадёт. Для лиц с богатым воображением: движение мира представлять лучше вокруг своей оси
Где про Валар - потерялось "не".

очепятки полетел исправлять в вордовской версии =) а тут уже исправил. Нынешний вариант фразы об отсутствии эмоций у Истории звучит лучше?

[Гаэрлин]

Немного юмора. Вот это мне выдал Open Office. Минут на пять меня убрало под стол =)

[Olmer]

Интересный сюжет Только диалоги айнур по стилю речи не понравились, как-то имхо уж больно очеловеченно и осовремененно говорят. А так усё отлично.
А до каких времён будет доходить летопись?

[Мимохожий_Mornalchor_*]

Интересный сюжет Только диалоги айнур по стилю речи не понравились, как-то имхо уж больно очеловеченно и осовремененно говорят. А так усё отлично.
А до каких времён будет доходить летопись?

А Вы хотите, чтобы диалоги были обайнурены и опредначальноэпошены?
Вот, эксперимента ради, прочтите "Слово о полку Игореве" не в переводе, а в оригинале! Как, понятно покажется? А ведь там не айнур. Там нормальные люди. И не из Арды, а из Руси. Всего-то восемь веков назад дело было, а фиг чего поймешь из их диалогов.

[Xenus]

Я не специалист, но, по-моему, тянет на полноценный апокриф. Уровень, ИМХО, явно не фанфиковский (не "фанфикофский" в узком смысле).

[Гаэрлин]

Олмер, Эру (Эрэ), каким я его вывел здесь, является продуктом эволюции нашего земного (не ардынского), человечества. Примерно по такой схеме: человеческое сообщество -> коллективный разум -> Эру Илуватар. Впрочем, в книге таких метафизических дебрей не будет, просто поведение/язык/мировосприятие гражданина Единого будет исходить из этой концепции. А раз он получается не так далёк от нас нынешних, как это принято считать в фэндоме, то почему бы ему и его творениям не поговорить на языке, более близком к современному, а не всякими выспренными: "О, благородный Сэр Велат! Повергните нечестивых врагов святой веры нашей отточенным подобием символа веры оной!"

[Shahien]

А Вы хотите, чтобы диалоги были обайнурены и опредначальноэпошены?

Эк Вы загнули, Морналхор

Эру (Эрэ), каким я его вывел здесь, является продуктом эволюции нашего земного (не ардынского), человечества. Примерно по такой схеме: человеческое сообщество -> коллективный разум -> Эру Илуватар.

*оффтопично* Я думала примерно так же про Эрэ из ЧКА Только мне казалось, что он - душа уже когда-то умершего на Земле какого-нибудь испанского инквизитора человека .
А диалоги айнурские нормальные, от чрезмерной выспренности и "айнурности" отторжение у читателей наступить может.

[Гаэрлин]

Не, у меня Эрэ добрый и справедливый. А на крайний случай есть ещё мама-Ахэ =)

Олмер, не сразу заметил вопрос про то, до каких времён дойдёт летопись. Отвечаю. Навскидку - середина Третьей эпохи.

[Аллор]

Мя, а задушевно оно выходит, и, по мне, на концептуальном уровне не противоречиво. Почему и не так? И нет (пока?) необратимого противостояния... А вот какое-то хорошее тепло есть, приятно читать.
На вдумчивый погрыз у меня сейчас мозги не сработают, да и не великий я спец, но так, сразу, ничего не дернуло...
Пиши-пиши, с удовольствием буду читать и, коли будет час та надхнэння, иллюстрировать

[Гаэрлин]

Ну, непротиворечивость - это моё любимое =) Своего рода способ выпендриться при наличии большого числа протестующих. А необратимого и не будет. Радикализм и представители Высшего Разума, чьё предназначение - быть богами Арды... Не верю. Радикалами могут быть отдельно взятый эльф и отдельно взятый орк. А за множество весьма насыщенных эпох Манве и Мелькор, думаю, вполне в состоянии понять мотивацию друг друга, даром что близнецы, значит, мыслят схоже.
И ещё. Если забудусь и напишу - пинайте меня нещадно. Но уже известные квенты (кроме своих, естественно) постараюсь затронуть постольку поскольку. Ключевые события замолчать никак не выйдет, но лишних пересечений аж с двумя первоисточниками постараюсь избежать.
Вторая порция потихоньку формируется всё в том же вордовском документе. Если прилетит муза, может, даже сегодня опубликую. Главное только чтобы муза прилетела трезвой и с лирой, или хотя-бы с гуулси, а не с баяном

[Аллор]

Муза может быть и слегка навеселе, оно ничего)))
Насчет радикализма - славно будет, ежели сию мысль консистентно разовьешь, бо радикализм достал уже по самое не улыбайся...
Кстати, у тебя Ахэ-Мать - творческое начало, а Эрэ-Отец - более созидательное?
Это я на сон грядущий про Песнь вспоминала, вроде, там нормально петь может Мелькор, именно "ее" песнь, Эрэ - свое, Варда - потому что может слышать. А остальные вроде подпевают более-менее? Или как?