От составителя.

Так сложилось, что в наше время своего рода эталонами юмора считаются эльфийский - весьма тонкий, требующий для восприятия некоторых познаний, и хоббитанский - задорный, бесшабашный, и, чего уж тут, гораздо более близкий и понятный нам, людям. Эти два способа выражать свои мысли смешно имеют огромное количество поклонников и подражателей, иногда талантливых, иногда не очень. В любом случае, общепризнанно, что равных им нет.
Увы, не соглашусь.
В юности мне довелось быть десятником крепостной стражи Изенгарда. Сейчас, тридцать лет спустя со времени гибели Сарумана, это можно оценивать как угодно, но я не имею обыкновения жалеть о том, что уже свершилось. Чего уже не изменить.
Само собой, в Изенгарде у меня имелось множество шансов пообщаться с орками. С тех самых времён я и влюбился в орочье народное творчество. Обычно про него говорят не иначе, как о "попытке неотёсанных орков пересказать какую-то историю, пользуясь понятными для себя понятиями". По моему скромному мнению тот, кто первый изрёк данную сентенцию, был абсолютно бесчувственной личностью, напрочь лишённой способности смеяться. Орки понимают всё не хуже нас с вами. Они просто издеваются. Издеваются над персонажами выдуманных историй. Издеваются над историческими и даже легендарными личностями, не разделяя на своих и чужих. Издеваются, в конце концов, над слушателем, у которого к концу вечерних посиделок жутко болят скулы от непрерывного хохота. О, это самая жестокая пытка орков, которую я только видел!
Многое, конечно, зависит и от рассказчика. Сотник Шакхур*, со слов которого я записывал эти истории, рассказывал их с такой энергией, с таким талантом, что рисуемые им (откровенно бредовые) картины сами вставали перед глазами благодарных слушателей.
Не уверен, что смогу так же, но попытаюсь.
Ульварт Гаэрлин, Умбар, 30 августа 31 года IV эпохи.

-------------------------------------------------------------------------------
прим.авт.
*Данное имя к режиссёру Шакурову отношения не имеет (даром, что ударение на первый слог), а означает что-то вроде "вождь народа". Кстати, на старославянский это можно перевести как "Владимир".

О рождении бубхош-гуул.

Когда-то было такое время, когда ничего не было. То есть, вообще ничего, кроме Матери-Тьмы. И, естественно, Отца-Огня, которого албаи* на своём албайском языке прозвали Эру Илуватар, что по ихнему означает "многодетный отец-одиночка". Странные они, эти албаи. Думают, что в таком деле без матери, одним отцом обойтись можно.
Первыми, кого породила Мать-Тьма от Отца-Огня, были бубхош-гуул**. Воспитывать их взялся Отец. Он всегда считал, что во всём разбирается лучше остальных. Но один из бубхош-гуул по имени Мэлкхор больше тянулся к Матери. Больше всего он любил слушать её песни - говорят, самые прекрасные песни, которые только существовали и существуют в мире. Мэлкхор вообще был по характеру больше похож на Мать, в то время как его младший брат, Мангхве - на Отца. При этом у обоих были тёмные волосы Матери и яркие Отцовские глаза. "Матч прошёл в упорной борьбе и закончился со счётом один-один" - туманно говорил об этом Отец, будучи в хорошем расположении духи. Смысл этой фразы известен только самому Отцу и Матери, что она значит, не знал даже Мэлкхор, благодаря которому она стала известна.
Братья были рождены первыми. И как увидел их Отец, сказал он:
-А здорово мальчики получились! Может, ещё братиков-сестричек им наделать?
Но отвечала ему Мать:
-Братиков и сестричек, говоришь? А помнишь, что на Олимпе из этого вышло?
-Да-а, незадача, - покачал головой Отец, - боги должны являть собой пример морали, а не той ерунды, которую Зёва устроил. А, идея! Я тут потренировался - некоторые образцы вышли очень даже. Да и у тебя наверняка такие есть.
-Есть, - кивнула Мать, - Только в них жизни вдохнуть надо, сам понимаешь. Ну, и над индивидуальностью поработать.
-К срокам сдачи проекта успеем? Это и так у нас третья пересдача, завалим эту - зачёта в жизни не видать.
-Надо постараться, - вздохнула Мать.
И закипела работа.

--------------------------------------------------------------------
прим.авт.

*эльфы

**дословно - "Большие Духи"

Какая прэлесть))) душа радуется))

Красиво! Ждём продолжения

Хороший образец орочьих сказов Может, еще аутентики добавить, типа Олипм замять? )))
А так жду продолжения!

Польщён



Ну, это так, пробный шар, настройка стиля.
К собственно сборнику он почти не имеет отношения. Ни про Айнулинде, ни про Столпы я писать не буду. Пока не буду. В конечном итоге, всё, что описано в начале Сильме - эльфячья космогония в чистом виде, ни один уважающий себя орк в это не поверит. Альтернативная-же космогония в разработке. И отдельно о ней я писать тоже не собираюсь - прояснится по ходу повествования. В конечном итоге, орки травили эти байки у походного костра, а в такой обстановке таких серьёзных тем не трогают.

Требуем продолжения банкета! Интересно!

Сделаю) Просто пережёвывать по новой рассказы из Сильма нет никакого желания, их ещё только ленивый не пожевал. А на придумывание своего требуется время.

О встрече урук с албаи

Некогда в народе урук жил один снага. Был он совершенно никаким воином, поэтому никак не мог получить имя, хотя честно пытался.
Однако, снага был весьма умён и любопытен. Несмотря на то, что он не умел обращаться с оружием, он обладал даром замечать многие вещи и правильно их истолковывать, поэтому в селении его любили и воины даже просили стариков дать снаге имя без испытания. Но увы, старики всегда держаться за заветы предков намного крепче молодых. Поэтому они раз за разом отказывали снаге в имени.
И тогда снага решил найти что-то такое, что сильно удивит стариков. А когда они спросят, - что же это такое? - тогда бы снага и рассказал им. И ему бы непременно дали имя. Поэтому снага стал надолго пропадать из селения, пытаясь найти какое-нибудь чудо.
Однажды в своих странствиях он вышел к берегу Холодного моря с той же стороны, где и Красные горы. Между горами и морем простирался густой лес, показавшийся снаге очень красивым. Среди деревьем чаще всего попадались огромные величественные сосны. Именно из таких можно сделать лодку, чтобы выйти в море ловить рыбу. Рыбу снага очень любил, особенно закопчёной на ольховых стружках, поэтому он счёл это достойным того, чтобы рассказать старикам. Но понимал он также, что для получения имени этого будет маловато.
Он как раз сокрушался об этом в тот момент, когда послышались голоса. Голоса были совершенно не такие, как у урук, слова тоже сильно отличались. Снага решил, что лучше всего будет спрятаться и проследить за неизвестными.
Незнакомцы были совсем не похожи на урук. Они были намного уже в кости, из-за чего казались тощими. Глаза были непривычно большими. Ростом неизвестные были несколько выше среднего урук. Снага понял, что нашёл новый народ, а за это могли и имя дать. Поэтому, стоило, не раскрывая себя, последить за ними побольше, узнать о них всё, что только можно.
Снага следил за албаи, а это были именно они, около недели. За это время он даже научился немного понимать албаев. Язык их был совсем не похож на язык урук, и это было сложно, но интересно. Снага старался, и вскоре он уже мог говорить на албайском. Правда, выговор у него всё равно остался такой, как у урук, и ничего он с этим не мог поделать.
Однажды снага решил, что пора открыться албаям. Он встал возле тропы, которой часто ходили албаи, и стал ждать. Пока ждал, он думал, а не испугается ли его албай? Не решит ли он, что урук хочет напасть? "Наверное, - подумал снага, - надо будет показать албаю, что у меня в руках нет оружия. При этом, хорошо бы ему польстить. Сказать что-нибудь хорошее о том, как он выглядит. Тогда он охотно поговорит со мной."
Вскоре на тропе появился албай. Увидев снагу, он остановилсяи начал внимательно его разглядывать. Тогда снага шагнул вперёд, вскидывая руки, в которых не было оружия, и сказал, неловко, правда, своим урукским говором:
-Превед, - и польстил албаю, - кросаффчег!
Албай был очень удивлён. До сего дня он даже не думал о том, что кроме его народа кто-то умеет говорить. Не стал он так думать и сейчас.
Со слов албая, снага понял, что тот принял его за такого-же албая, но кем-то испорченного.
-В твоих словах я слышу отзвуки квэниа, извращённые до неузнаваемости, - сказал албай.
"Мало того что дурак, так ещё и педант!" - подумал снага, плюнул и пошёл восвояси, неся в селение весть о новом народе, который мыслит и говорит не так, как урук.
Весть очень сильно заинтересовала стариков, и те дали снаге имя - Гимбха, что значит - "Ищущий".

Урук - намэ - это оригинально!

Хорошо получилось! Орочья народная культура-экзотика почище роханского кумыса и эльфячьей "правильности"!
А Толкин,наверное,уже много раз в гробу перевернулся!

Это почему же? И не собирался я с Профессором спорить! Это только точка зрения, причём не авторская, а персонажевская.

Вот чудная история! Причем такая, и эпическая, и баечная, и в характере Здорово!

Спасибо)
Вообще, подумываю превратить Гимбху в эдакого орочьего Ходжу Насреддина, сквозного персонажа баек.
Кстати, почти на подходе вторая история)))

О, мысль! Должен же быть у них такой И тут простор и для анекдотов, и для саг

Ждем-с

Весёлая вещь :)

А что в ней плохого? :)

ИМХО, в _правильной_ правильности - ничего плохого, одно хорошее

Абсолютная правильность неправильна в силу неправильности абсолютности (с) )))))

Орочьи баечки - это круто! Тока почему-то эти орки мне лично (без обид! Я о хорошем!) сча представились этакими подсобными рабочими на ккой-то стройке... глюк вот такой пробежал... Сидит, курят... истории рассказывают...
Продолжения очень хочется)))

Оп-ля! Спасибо за идею! "Рабочими на стройке" у орков могли быть снаги, т.е. те, кто ещё не успел заслужить имя в бою. Кому как не им травить байки про Гимбху, который ухитрился выбиться из снаг в уруки, т.е. получить имя?

Обретение гхош
Однажды Гимбха прогуливался по селению, не зная, чем ему заняться. День был жаркий, поэтому он вскоре почувствовал жажду. Так как колодец был на другом конце селения, а идти туда не хотелось, Гимбха постучался в одну из хижин. Открыла ему хозяйка - весьма почитаемая в селении пожилая уже женщина.
-Добрый день, шакка! - приветствовал её Гимбха, - Мне бы воды немного, пить хочется.
-Зачем воды? - всплеснула руками старушка, - Давай я тебя своим отваром угощу! Как раз за ночь остыл в погребе, холодный сейчас.
Гимбха согласился - и вскоре старушка вынесла ему полный ковш своего отвара. А надо сказать, что готовить такой отвар старушку научила её мать, а ту, в свою очередь, её мать. Варился он на меду и травах, а на каких именно - знала только сама старушка и её дочь, которой она передала этот секрет.
-Вкусный у тебя отвар, шакка! - сказал Гимбха, выпив ковшик до дна, - Сколько его не пью - каждый раз как впервые - так же приятно.
-Ну, что ты, что ты, - замахала руками старушка, - Моя мать готовила его гораздо лучше меня. Даже, помнится, как приходили к нам из другого селения, так всё просили в дорогу им сварить бочонок. Правда, они всё равно его не довезли. На варге упряжь была плохая, да и пристёгнута плохо. И когда они переходили по мосткам через болото, бочонок туда и плюхнулся. Вроде бы, и от мостков недалеко, и к твёрдой земле близко, а не дотянуться.Так они его и не достали. Наверное, до сих пор там лежит. Лет двадцать уже минуло.
Гимбху история очень заинтересовала, поэтому он, поблагодарив старушку, отправился прямиком на болото. По пути он выломал длинную палку, чтобы прощупывать, где лежит бочонок. Долго он его искал, почти до самого вечера, и уже почти отчаялся найти, как вдруг палка уткнулась во что-то деревянное. Гимбха простучал это "что-то" и понял, что это и есть потеряный бочонок. И сколько он не пытался, достать его не мог.
Тогда Гимбха позвал своего друга, воина по имени Хаитала, что значит "высший из народа". Вместе они стали думать, как поднять бочонок из болота. И придумали. Гимбха выломал ещё два очень длинных шеста, которые связал между собой верёвкой. Потом он погрузил оба шеста в болото так, чтобы верёвка между ними была аккурат под бочонком. Тогда Хаитала, отличавшийся большой силой, пару раз поменял шесты местами, наматывая верёвку на бочонок, после чего напрягся и потянул шесты вверх. Болото расступилось - и Хаитала вытянул бочонок, весь залепленный илом, на берег.
Когда друзья открыли бочонок, на них повеяло очень сильным, но весьма приятным духом. Было ясно, что отвар за годы, проведённые в болоте, сильно изменился, но было неясно, можно ли это пить.
Тогда Хаитала решил рискнуть и первым зачерпнул полный ковш. Изменившийся отвар был чуть-чуть терпким на вкус. Слегка попробовав, Хаитала глубоко вздохнул - и выпил весь ковш одним разом. Тут же дыхание его перехватило, он попытался сказать "гхажша хош" (прим. авт. "внутренности горят"), но смог просипеть только "гх-х-х-о-ш-ш-ш-ш!" Гимбха рассмеялся, и сказал, что название весьма подойдёт этому напитку. Правда, когда он попробовал сам, ему стало не до смеха. Питьё было очень крепким.
В селение оба вернулись далеко заполночь - оба перемазанные в болотном иле, они в обнимку шли, пошатываясь, по селению и горланили что-то неразборчивое. Хаитала, как более крепкий, ещё и тащил бочонок, весь в лепках того же ила. Урук и снаги высыпали из хижин, чтобы посмотреть в чём дело - они раньше ведь никогда не видели пьяных. Впрочем, они быстро убедились, что Гимбхе и Хаитале никак не плохо, а наоборот, очень хорошо. И из любопытства каждый испил из бочонка...
Легенды говорят, что если бы на следующее утро на селение напали албаи, они бы не встретили никакого сопротивления и всех бы перебили. Однако, тогда албаи ещё не воевали с урук, поэтому все отделались только кошмарной головной болью. Хотя, Гимбха после этого всегда говорил, что в тот момент он бы скорее предпочёл атаку албаев.

Гаэрлиииииииин!!!!!!

Твое вдохновение заразительно! А Гимбха - персонаж очень живой и классный, дающий богатый простор для творчества!

Короче, вот "результаты заражения" (Прости за эксплуатацию персонажа. Но он ведь НАРОДНЫЙ!)


Камень орков. (Оркская сказка).


Как-то раз решил Гимбха сходить к Холодному морю да поглядеть: есть ли там рыба?
Холодное море неблизко, да и идти к нему по таким лесам, что албая встретишь – обрадуешься. Потому в заплечный мешок кроме сети положил гхаш-тук (Букв. «огненный камень» - кремень – прим. ред)- огонь разводить, да каменную слезу (кусок соли – прим.ред) – мясо и рыбу завяливать, чтоб не сразу протухли.
Дошел Гимбха до Холодного моря. Поставил на берегу шалаш, срубил себе плот, да и поплыл на нем рыбу искать. Только берег из виду исчез – принесла Нелегкая (порождение урукской народной фантазии – некое божество, ответственное за неприятности и неудачи. – прим. ред ) гуула Ощще (майя Оссе в урукском произношении – прим.ред).
Увидел гуул плот с одиноким рыбаком – и принялся им играть, словно мальчишка - сушеной тыквой. То с волны на волну перебросит, то притопит, то завертит-закрутит … Еле-еле Гимбха на плоту держится и то, только потому, что сетью привязался.
Понял Гимбха – плохо дело. Вот-вот Кранты (мифические спутники Нелегкой, отвечающие за отъем жизни – прим. ред) по его душу заявятся! Ну да ловкий снага и урука заболтает, как говорится. Закричал Гимбха на наречии алабаев:
- Отпусти меня, великий гуул! Я выкуп дам за себя!
Удивился Ощще – кто это на албайском разговаривает? Поутихло море, а Гимбхе почудилось, словно не на волне – на ладони его плот колышется. И услышал Гимбха голос – словно ветер завыл на скалах: «Что ты дать мне можешь, искаженный?»
- А вот доставь меня к берегу – покажу! – сказал Гимбха. В шалаше у меня та вещь.
- Что это? – Ощще спрашивает, – Обмануть ты меня, видно, пытаешься, жалкий орк!
- Что ж, - отвечает Гимбха – отвечу! Камень это, какого не бывало в твоих владениях. А коль не отдам его тебе, выйдя на берег, так не ловить здесь рыбу никому из народа урук – всех ты на дно отправишь!
Захохотал Ощще – аж брызги до небес полетели. «Ты, – говорит – шутить со мной вздумал! Каких только камней в море нет – и алмазы, и изумруды, и янтарь, и жемчуг – все есть у меня!»
- А у меня есть камень, которого море не знает!
Не выдержал гуул Ощще – проняло его любопытство. Подняла плот высокая волна и прямо к шалашу доставила. Выскочил Гимбха на берег. А из моря Ощще поднялся, будто оглоя из воды вылепили, и говорит: «Давай, искаженный, свой камень!»
Размахнулся Гимбха, да и швырнул каменную слезу прямо гуулу в руки. Схватил гуул камень, ощупал – что ж за чудо такое? А Гимбха мешок да оружие прихватил, отбежал подальше от берега и кричит: «Прощай, великий гуул! А камня у тебя такого не было, да и не будет скоро!»
«Это почему же не будет?» - заревел Ощще. А тут каменная слеза в его водяных руках оплавилась, потекла, и растворилась в море без остатка.
Ох, ну и разозлился же гуул! Бушевал, говорят, три дня и три ночи. А потом успокоился и признал, что Гимбха правду сказал и рассчитался с ним без обмана.
Привел Гимбха на берег снаг из своего селения. Наловили они рыбы – без счета! Всю зиму рыбой лакомились.
А Ощще с тех пор стал соль собирать. Все мечтает камень орочий себе заиметь. От того и вода в море соленая.


P.S. Исправления, добавления и комментарии приветствуются.


А про гхош - классно!

О, вот оно, подлинно народное творчество! Мне оба сказа нравятся, каждый по-своему знаменательный ))

Mixtura, замечательно))) Только придирки по мелочи. У Гимбхи не оттуда растут руки, чтобы таскать с собой столько оружия. И в этом чуть ли не основная его примечательность. В обществе, которое мерилом величия считает воинское искусство, совершенно не умеющий драться, но зато наблюдательный и смекалистый индивидуум виден за километр. Гимбха - это воплощение мечты всех снаг задавить уруков интеллектом. Так что если уж и будет кто таскать все эти железяки, то уж скорее кондовый урук-воин Хаитала. Для того я, собственно, его и ввёл. Вторая придирка - насчёт кхукри. Во-первых - название земное, перевода на ардынские языки пока не имеет. Во-вторых, ни орки, ни эльфы (албаи, кстати, а не алабаи. созвучие с "олбанским" осознанное) того времени железом не владеют, соответственно, клинки ковать не могут. Туда же и телери, кидающие в воду алмазы. Анахронизмъ, однако.
Да ещё одно. Не "из народа орков", а "из народа урук". "Орком", т.е. "чудищем" по-эльфийски, Гимбха бы себя никогда не назвал.

Кстати, у Гимбхи и Ко появился свой дом в Рунете. Ссылка: Урук-намэ. Это не значит, что на форуме я ничего больше публиковать не буду. Наоборот, в первую очередь именно на форуме я и буду писать. Очень уж зацепила фраза Аллора о "народном творчестве", посему, как автор Гимбхи, даю официальное и окончательное добро на написание оркобаек и всеми остальными - лишь бы хорошо получилось. Соответственно, здесь пишем - там складируем.
Mixtura, при переносе твоей истории я взял на себя наглость исправить замеченные недочёты. Если что-то исправил не так, как хотелось бы - сообщи.

Внесла изменения.

За албаев-алабаев и орков-уруков - дико извиняюсь, моя невнимательность.

Насчет клинков и телери ... Я просто не предполагала, что эта история началась НАСТОЛЬКО давно!

Лук и копье я Гимбхе "выдала" для добывания пропитания охотой (места ненаселенные, а на себе он много тащить не может).
Слово "кхукри" вставила из соображений его "урукского" рычаще-шипящего звучания.

За публикацию на сайте - ОГРОМНОЕ СПАСИБО!!!!

Гаэрлин, спасиб за спасиб ))
*непременно надо Дэнне дать почитать, она по оркам основательно доворачивается...*и уже с весны грозится здесь зарегиться, чудушко...*

Гаэрлин, Mixtura замечательные сказания! исчо!

Пока - крайняя история о Гимбхе, дальше начинается сессия и процесс останавливается почти на месяц.

Буурзум гуул
Однажды появился за Красными горами отряд урук. Это были сильные и умелые воины, но сердца их были ожесточены до предела. Под покровом ночи нападали они на поселения албаев и урук. Главарём их был некто Аркуу-Матуурз. Имя это он взял себе сам, настоящего же его имени не знал никто. Аркуу-Матуурз говорил: "Нет ничего слаще крови поверженного врага." Врагами же он и его отряд почитали каждого, кто отказывался по доброй воле отдать то, что приглянулось Аркуу-Матуурзу и его воинам. А так как по доброй воле им никто ничего не отдавал, то они привыкли бить сразу, без разговоров.
Случилось так, что воины этого отряда увели всех коз, пасшихся возле селения, где жил Гимбха, и перебили волков, охранявших стадо. Селению грозила голодная смерть. Тогда воины приняли решение пойти и отбить у Аркуу-Матуурза и скот, и желание нападать на селения. К воинам присоединились и многие снаги. Единственным, кто не хотел идти в поход, был Гимбха, совершенно не умевший драться. Но опыт его странствий мог бы быть весьма полезен воинам, поэтому ему пришлось пойти.
Три дня воины неслись по следу, пытаясь догнать Аркуу-Матуурза. Хитрый разбойник особым образом обмотал копыта коз шкурами, поэтому след был почти незаметен и часто совсем пропадал из виду, но каждый раз Гимбха находил его вновь и погоня продолжалась.
Утром четвёртого дня к месту ночёвки урук вышел некто, закутанный в чёрную ткань. Длинные волосы были черны, как плодородная земля к югу от Холодного моря, глаза светились как звёзды. Урук сразу поняли, что это гуул, причём, один из самых могущественных. Намного могущественнее Ощще, с которым однажды встретился Гимбха.
-Приветствую, бубхош гуул, - сказал Хаитала и кивнул головой, выражая почтение, - Что привело тебя сюда?
Гуул поморщился, глядя на поклон урука, после чего произнёс:
-Я пришёл сюда ради вас, урук. Моё имя - Мелькор. А как тебя называть?
-Хаитала, бубхош гуул, - ответил воин, вновь поклонившись, отчего Мелькор вновь поморщился.
Неожиданно, отпихнув Хаиталу, вперёд выскочил ещё один урук.
-Моё имя - Гимбха, бубхош гуул. Можно мне тебя спросить?
-Спрашивай, - сказал Мелькор.
-Для чего тебе нужен народ урук, бубхош гуул?
Вопрос был довольно дерзким, вполне в духе Гимбхи, поэтому воины на него дружно зашикали. Мелькор улыбнулся.
-У всех гуул, больших и малых, есть своё предназначение, Гимбха. Моё - это учить. Я предлагаю вам переселиться в мои земли. Там вы ни в чём не будете знать недостатка и научитесь многому из того, о чём вы сейчас и предположить не можете.
Гимбха пожал плечами:
-Я люблю учиться новому. Но я не могу решать за всё селение, не говоря уже обо всех урук. Однако, я передам твои слова старейшим.
-Я не прошу дать ответ прямо сейчас. Думаю, недели хватит?
Что такое "неделя" Гимбха не знал.
-Это значит, что солнце взойдёт семь раз, и на седьмой я буду ждать ответа на этом самом месте, - пояснил Мелькор и вдруг спохватился, - Ах, да, вы же солнца не видите! Как же тебе объяснить?
Гимбха удивлённо глянул наверх. Солнце было на месте. Что же хотел сказать гуул?
-Я, кажется, понял. Семь раз я лягу спать и проснусь - тогда и пройдёт неделя.
-Да, ты понял верно. Что же, увидимся через неделю.
-Постой, бубхош гуул! Не видел ли ты здесь отряда урук, гонящего перед собой коз? Это ведь наши козы, и мы гонимся за этим отрядом четвёртый день.
-Зачем они вам теперь? У вас же больше не будет проблем с пропитанием.
-Но мы ещё не знаем, что нас ждёт. Вдруг случиться что-то непредвиденное?
Мелькор рассмеялся.
-По-своему это разумно. Что-же, я скажу. Отряд, уведший у вас скот, расположился за тем холмом.
Попрощавшись с гуулом, урук пошли в бой. Разбойники не ждали атаки, но сопротивлялись отчаянно. И были перебиты. Аркуу-Матуурз попытался вырваться из кольца, но его остановил Хаитала, метнув копьё. Впоследствии старейшие сказали, что главарь разбойников не имел права носить такое имя. Это было кощунством, ведь имя значило "бессмертный". Только через много лет несколько урук заслужили право именоваться Аркуу-Матуурз. Погибшего же главаря больше никогда так не называли.
А через неделю к условленному месту пришли старейшины и заявили, что принимают предложение. Вскоре жители селения собрались в путь и отправились на запад - в земли бубхош гуула Мелькора.

З.Ы. попёр для оформления сайта две картинки Аллора на орочью тему. Ежели почтенный недомайя, аки обладатель авторских прав, сим самовольством зело недоволен будет, то картинки уберу сразу.

Ага, и до Мелькора добрались )))) Надо еще про него что-то смешное удумать
Какие картинки, те, что я сюда запостила? Да ради Эа, для того и рисованы Я тут тоже тяну, очередное только в наметках, вот за месяц все и разгребем

Небольшой анонс продолжения)



Но это после) Сначала немного внесу ясности с Грондом/Мечом-Отмщением. Почему вдруг Молот Подземного Мира на проверку оказывается мечом?

Почему вдруг Молот Подземного Мира на проверку оказывается мечом?
___________________________________

Так ведь Мелькор по ЧКА - пацифист и мечом воевать не собирался. Вот и не точил его ...


Анекдот:
Дважды Мелькор пожалел о том, что пригласил к себе племя Гимбхи.
Первый раз - на следующее утро после дегустации гхоша.
Второй раз - через неделю после того, как разрешил Гимбхе задавать вопросы ...

Любопытный вариант
А может быть, молот стырил Гимбха? Для экспериментов. Вот и пришлось бедняге Мелькору драться банальным мечом

Ну зачем сразу "стырил"? Гимбха культурный, он попросил... Для исследований...Не отказывать же такой лапочке, ннэ? А вернуть забыл...

Мораль байки)
Конечно, до байки она смотрится дико, но так надо)

Студенты! Обеспечивайте себе экзамен автоматом и свободное время появится)

Молот подземного мира
Как Мэлкхор и обещал, он стал учить народ урук. Но так как воинскому искусству он никого не обучал, то из воинов-уруков, обладавших именем, никто в его крепость учиться не ходил. А ходили в основном снаги и с ними - Гимбха, который хоть и был уруком, но воином не был. Учились они охотно: одни постигали работу с железом, другие с деревом, третьи с камнем. Часто снаги задерживались в крепости допоздна и ночевали в ней же, в особой комнате, которую отвёл им Мэлкхор.
Шло время и, наконец, настал особый день. В этот день ровно пять лет назад Гимбха получил имя. Обычаи урук велели ему в этот день угощать тех снаг, которых он сочтёт достойнейшими, тем самым подбадривая их, мол, вы тоже имя получить можете, только постараться надо. Поэтому с утра Гимбха выкатил из погреба пять бочонков гхоша, взял семь кувшинов с горячим вином, которое пили буурзум-албаи ("Эллери Ахэ" прим. авт.), настрогал ольховых стружек и закоптил на них заранее разделаную рыбу. Заготовил он ещё много съестного, ибо достойными своего стола он считал очень многих снаг, ценя их за сообразительность и тягу к знаниям.
В тот день снагам и Гимбхе как раз надо было идти в крепость Мэлкхора, поэтому всю снедь они разложили по мешкам и взяли с собой, чтобы отметить день именования Гимбхи вечером. Весь день они провели в ожидании, пока не зашло Солнце. Тогда они привычно расположились в своей комнате и стали раскладывать снедь на невысоких, грубо сколоченных, зато крепких столах, которые сделали те из снаг, что занимались с деревом. Зашёл к ним и Мэлкхор. От гхоша он вежливо отказался, зато с удовольствием поднял за здоровье Гимбхи чашу албайского вина, разогретого тут же, на очаге. После чего он посоветовал снагам пить в меру и удалился к себе.
Следуя совету буурзум-гуула, снаги решили начать с вина, как с более лёгкого. Оно было весьма приятным на вкус, пилось легко, но у него был один важный недостаток, который сразу проявился. Оно непростительно быстро кончалось. Делать было нечего, и снаги перешли на гхош. Гимбха, лучше прочих знавший свойства этого напитка, сначала сдерживался, помня о совете Мэлкхора. Но потом, глядя на весело пьющих и со смаком закусывающих снаг, не удержался.
Был среди снаг один, отличавшийся огромной силой. Имени он, как и все снаги, не имел, но было у него прозвище Кувалда - за силу и за то, что пристрастился к кузнечному делу.
Когда бочонки с гхошем были уже ополовинены, один из снаг, работавших с деревом, начал хвастаться, что он сделал столы, на которых лежала снедь, такими прочными, что даже Кувалда не сможет выдернуть из стола, например, ножку. Кувалда обиделся и поспорил со столяром, что ножку он выдернет. Все остальные снаги заявили, что они свидетели спора. Тогда Кувалда подошёл к столу и со всей силы (хотя, Гимбха и столяр в один голос утверждали, что не силы, а дури) ударил по столешнице снизу ногой в тяжёлом подкованном сапоге. От удара доска сорвалась со всех четырёх ножек и шлёпнулась на пол.
Но тогда встал вопрос - а как теперь стол чинить? Столяр сказал, что легко всё исправит, да молоток нужен, а его он в мастерской оставил. Кувалду, как сломавшего, быстренько отрядили за молотком. Или за чем-нибудь другим, но всё-же довольно тяжёлым, чтобы им гвоздь забить можно было. Пошёл Кувалда по коридорам крепости, шёл он, шёл, да вдруг почувствовал, что выпитый гхош сказывается и до мастерских он просто не дойдёт. Тогда стал он в каждом зале внимательно озираться, нет ли где чего-нибудь, что могло бы молоток заменить. В одном весьма просторном зале он увидел висящий на стене меч. И невольно залюбовался им. Изящная витая гарда, широкий прямой клинок, изукрашенная серебром рукоять и... весьма увесистый противовес на конце рукояти! Неожиданно Кувалда смекнул, что противовес достаточно тяжёл, чтобы сойти за молоток. Он снял со стены меч, обмотал клинок плащом, чтобы не порезаться, и вот так отнёс его столяру. После восьми дюжин попыток столяр всё-таки попал противовесом по гвоздю и стол был восстановлен. После чего Кувалда отнёс меч на место и праздник пошёл своим чередом.
На утро буурзум-гуул Мэлкхор вошёл в свой тронный зал... И увидел криво висящий на стене Меч, клинок которого был небрежно обмотан уруковским плащом, который был облит гхошем и заляпан чем-то масляным, судя по запаху - копчёной рыбой. Собрал он тогда снаг и, будучи в великом гневе, стал их отчитывать.
-Что же вы сделали, - кричал буурзум-гуул, - это же Меч-Отмщение!
-Мы понимаем, - виновато протянули снаги.
-Ничего вы не понимаете! - злился Мэлкхор, - Это Меч, Порождённый Землёй Арты!
-Поняли, обалдуи?! - поддакнул Гимбха, - это Великий Молоток Подземного Мира!
Снаги сразу начали заливисто хохотать, держась за животы и стуча себя по коленкам. Рассмеялся и Мэлкхор. И наказывать снаг не стал. Сам же учил их преклоняться не перед символами, но перед делами. Правда, Меч он с тех пор всегда носил на поясе - во избежание.

Гаэрлин, здорово!!!

Небольшое графическое хулиганство) Слева - Хаитала, справа - Гимбха. Исполнены в стиле South Park.

симпатичненько)) жаль там нет выбора острых ушей) в редакторе)

Вдумчивая квента! Вот оно как - весьма же себе непротиворечивая версия, отчего в ЧКА - меч, а у Профессора - Молот *возникает вопрос, кого в таком случае слушал Профессор?*

Прикольные получились персонажи А я еще наброски посканить не успела, а их еще обработать... Авось за неделю таки управлюсь...

Уф, голова дырявая... И ведь месяц, как оно посканено...
Так или иначе, кидаю типажи как есть, на одном листе, а потом повырежу и может раскрашу, опять же, классификацию произвести надо

ка-акие милашки!!

Помню-помню =))) Фактически, при мне же рисовалось. В Левом верхнем углу сидит, задумавшись, Гимбха, выдумывая очередную пакость)

У Гимбхи бесподобная улыбка)))

Оживший миф
примечание составителя
Надо заметить, что сначала я не слишком воспринимал на веру рассказы Шакхура, находя в них исключительно литературную и мифологическую ценность. Хотя, сам сотник с пеной на губах отстаивал версию, что всё так и было. Нет, я соглашался с тем, что Гимбха существовал в те давние времена, когда орки ещё жили на склонах Красных Гор и о Мелькоре не слышали. Но вторая часть сказов о нём относилась уже к историческому времени, дожить до которого он просто не мог. Ещё хуже это стыковалось с легендой об обороне Аст Ахэ и Хэлгора, в которой говорилось о его гибели. Но Шакхур упорно стоял на своём.
Однажды, примерно за два года до начала войны, Курунир собрал всех нас - сотников и десятников - на совет. Выглядел он очень встревоженным. Думаю, теперь уже не является большой тайной то, что мы тогда знали о планах Шарку. А знали мы тогда и о будущем выступлении, и о союзе с Сауроном. Об этом и повёл речь Саруман - о приближающейся войне. Он был величайшим оратором и я невольно заслушался. Из оцепенения меня вывел крепкий тычок локтем в ребро.
-Смотри, - прошептал Шакхур, - Вот они.
-Кто "они"? - переспросил я.
-Они! - с нажимом повторил сотник.
Я посмотрел туда, куда исподтишка указывал мой друг. По правую руку от Курунира сидели два орка. Это были не урук-хай, а именно орки, чем-то похожие на андуинских, только крупнее. Один - чернобородый великан с внешностью бывалого воина. Второй слегка уступал своему товарищу в росте и значительно - в ширине плеч. Но чувствовалось, что главный из них именно он. И по лицу, по которому можно было судить о тяге к мыслительной деятельности, и по манерам. А ещё... Ещё на его не по-орочьи умной физиономии читалось непередаваемое ехидство. Парочка была во всех смыслах колоритной, но самое удивительное не сразу бросалось в глаза. До этого мне случалось видеть эльфов и сочетание молодого, почти юного лица и груза прожитых тысячелетий во взгляде меня очень сильно впечатлило. А теперь я с величайшим удивлением осознал, что у этих двоих орков были точно такие же глаза. Глаза уставшей мудрости.
-Мои друзья, - сказал тем временем Саруман, - Что бы мы не запланировали, есть явные признаки того, что будущая война станет одной из самых тяжёлых и кровопролитных. Гарнизон Аст Ахэ снова вернулся, а они никогда не приходят просто так.
По залу прокатился шёпот. Среди людей - шёпот непонимания, среди урук-хай - удивления и восхищения. Тем временем слово взял один из тех самых странных орков. Вопреки всем ожиданиям, чернобородый.
-Урук и так знают моё имя, а людям оно всё равно ничего не скажет. Если хотите, можете звать меня Углук.
-Хаитала Аркуу-Матуурз! - не удержался я.
-А ты много знаешь, человек, - усмехнулся Гимбха, - Но всё равно, лучше зови моего друга Углуком. Его истинное имя слишком известно, в том числе и албаям. Если они узнают, что он здесь...
-Я запомню, - сказал я, готовый провалиться сквозь землю, - Извините, что перебил.
Хаитала-Углук дипломатично сделал вид, что не заметил моего вмешательства, и продолжил:
-Время ещё есть. Не все из наших ещё пришли. Кроме нас - только Шаргхат со своим отрядом. Но вот о чём стоит задуматься уже сейчас. Мы знаем, как албаи и их союзники ведут войну с нами. Это будет война на уничтожение. Не думаю, что стоит вмешивать снаг, женщин и детей во всё это. Гимбха уведёт их за море Рун, а воевать пусть останутся урук.
После этого ещё много о чём говорилось. Саруман, или, как его называли Аркуу-Матуурз "бурзуум-гуул Курумо Морхэллен", согласился с их планом и через неделю караван с мирным населением Изенгарда отправился на восток, ведомый Гимбхой.
Зачем я перехожу на свои воспоминания, не рассказав ещё и половины историй, переданных мне Шакхуром? Чтобы Вы могли поверить - это всё было на самом деле. Не всё, конечно, было так, как описывают легенды орков, но у этих рассказов есть правдивая основа.

весьма интересно, так все-таки орки могут жить вечно или хотя бы долго?

Орки не могут. Просто пришла в голову мысль (кстати, едва ли не с подачи Аллора) - поиздеваться над общеизвестной фразой "Учитель, а можно ли вернуться из-за грани". Короче, дальше всё будет ясно.

Гаэрлин, да почти все при тебе, я еще пару-тройку физий потом добавила Кстати, кто на какую разновидность похож?

О, вот это житие... Да, был такой прикол, вариант.
Впрочем, даже если чуть серьезнее, орки все ж от эльфов произошли, и у некоторых орков могли проявиться эльфийские черты, скажем, сбиться тот же механизм смертности)))

Эм-м-м-м... Читаем выше:

Так что версия эльфячьего происхождения в сем апокрифе не работает. А бессмертие - это проработка толкиеновской (кстати) версии о возвращении отдельно выдающихся при жизни орков.

Окровавленные струны

Пожалуй, единственная грустная история о Гимбхе

Однажды в крепости Мэлкхора появился ещё один бурзуум-гуул, третий после самого хозяина и Ортхэннера Сауро (примечание составителя: имя написано верно, на языке урук Сауро значит "вооружённый"), его ученика. Говорили, что это брат гуула Сауро, пропавший давным-давно. Его имя было Морхэллен Курумо. Так получилось, что бурзуум-албаи невзлюбили его. Гуул умел красиво и убедительно говорить, умел делать красивые вещи, но то, что всему этому он научился в краю западных бубхош-гуулов, ему простить не могли. Гимбха никак не мог понять, неужели бурзуум-албаи считают, что в других краях, кроме их города и Мэлкхоровой крепости, не умеют творить прекрасного? Всё-таки, как и все албаи, они были слишком самоуверенны.
Зато народу урук новый гуул понравился. Он охотно говорил с ними и учил их тому, что знал. Именно он придумал клинки особой формы, специально для урук, и научил кузнецов племени их делать. Именно он сделал первый гуулси (струны гуула) и, показав как на нём играть, подарил его Гимбхе. Урукам и снагам было за что любить его. Ещё он учил их воинскому искусству. Нет, он не был воином, и в схватке один на один любой урук мог сам поучить его чему угодно. Зато он учил урук как атаковать всем вместе единым строем, не смешиваясь в толпу, как останавливать конных воинов, как с наибольшей пользой обороняться, пока не придёт подкрепление. Всё это он называл заморскими словами "стратегия" и "тактика". Все урук просто души в нём не чаяли. И тем больше не любили его албаи, видя, что его трудами урук стали равными им почти во всём. Естественно, признаваться в этом албаи не хотели, даже самим себе.
Как-то раз к Курумо постучался Гимбха. На плече у него, как обычно, висел гуулси, с которым он вообще никогда не расставался. Под мышкой он держал пузатый бочонок, а лицо имел крайне растерянное.
-Здравствуй, учитель, - как-то рассеянно сказал он, - А я тебе гхоша принёс! Как ты любишь, яблочный на меду.
-Мда-а-а... - только и сказал Курумо, - Что, такой серьёзный вопрос, что без гхоша никак?
-Ну, вопрос скорее общий... Тер.. тор... те-ор-ет-ич-ес-кий! Во! - сказал Гимбха и тут-же спохватился, - Зато очень важный!
Гуул тяжело вздохнул, вытащил из ящика две резные чаши и, наливая в них гхош из бочонка, сказал:
-Ну, давай, садись, выкладывай, что там у тебя стряслось.
Гимбха для храбрости ооловинил свою чашу и заговорил:
-Ко мне тут одна албайка подходила. Тощая такая, с пепельными волосами. Элхе её зовут.
-Знаю, - усмехнулся Курумо, - весьма непоседливая особа. И что она тебе наговорила?
-Она сказала, ей Мэлкхор сказал... Ой, как-то нехорошо получилось...
Курумо лениво отхлебнул из своей чаши и посоветовал:
-Ты не торопись, рассказывай по порядку. Так вот, Учитель ей сказал...
-Мэлкхор ей сказал, что она, если очень захочет, сможет вернуться из-за Грани. Она этим очень хвасталась. И даже язык показала.
-Ай, как нехорошо, - притворно возмутился Курумо, - Только что с того?
-Учитель, скажи... А мы, урук, сможем оттуда вернуться?
Курумо глубоко вздохнул, буркнул себе под нос "Спокойно, Морхэллен, спокойно", повращал глазами, залпом осушил свою чашу и только после этого сказал:
-Ну, ладно она - эльфийка всё-же, а тебя-то зачем в такие дебри понесло?
-То есть?
-Гимбха, родненький... -гуул начал закипать, - Ты в курсе, балбес узкоглазый, что ты у меня за сегодня пятый такой?! Ну, Элхе, ну, спасибо! Удружила, нечего сказать! А потом ещё жалуется Учителю, Курумо, мол, бука и бяка, обходит за лигу, отвечает грубо... Ладно, извини, что наорал, накипело.
-Так всё-таки, учитель... Урук возвращаться могут?
-Могут, Гимбха, могут. Если очень сильно захотят - всё могут. Гуулов доводить вы умеете, а если все вместе расстараетесь - даже бубхош-гуул Намо не выдержит.
Курумо не думал, что Гимбха воспримет его слова буквально и запомнит и впоследствии крепко пожалел о сказанном, причём целых два раза.

Примерно через неделю Мэлкхор, Сауро и Курумо в большой тайне устроили проверку воинскому искусству урук. Мэлкхор был доволен. Но Курумо он сказал:
-Завтра приведи любых троих бойцов ко мне. Для вида я на тебя накричу, но ты уж не обижайся. Хотя, изобразить обиду не помешает.
-Я всё сделаю, Учитель, только объясни - зачем?
-Оссе сообщил, что войско майар уже сейчас готово выступить в поход. Твои урук, конечно, молодцы, но к войне мы всё равно не готовы. Придётся идти на хитрость. Я тебя изгоню, а ты побежишь в Валинор. Пока они тебя будут принимать, мы, возможно, успеем увести всех на Восток, за Орокарни.
-Учитель, - задумчиво проговорил Курумо, - Не сочти, что я боюсь, но вряд-ли Валар примут меня хорошо.
-А ты выдумай какую-нибудь небылицу про меня. Да пострашнее. И расскажи им. В их глазах меня это всё равно не опустит - некуда опускать уже. А когда всё кончится, ты станешь моими глазами и ушами в Валиноре.

Так они с поступили.

Курумо подарил им целую неделю, постоянно сочиняя всё новые подробности, без которых Хэлгор не взять, или выдумывая новые ужасы, которых не было. Только никто не хотел уходить за Орокарни. Урук верили в своих воинов, албаи - в то, что всё можно решить миром. Мэлкхор и Сауро пытались убедить их - тщетно. А потом пришли майар и стало уже поздно.
В Бурзуум-бурх, или Аст Ахэ, как звали его албаи, примчался гонец из селения урук, что было на самом берегу Западного Моря. Он рассказал, что утром пришли сотни кораблей, с которых сошли воины в сияющих доспехах и сразу кинулись в бой. Гимбху это очень сильно напугало, так как в том селении жила его невеста. (Легенда не указывает её имени, так как имена женщинам урук даются только после рождения первого ребёнка. ) Он её очень любил и ласково называл Оленёнком. Про неё он и спросил гонца. Тот ответил - она убита. Схватившись за голову, Гимбха ушёл в крепость. Там он взошёл на башню, что смотрел на запад, рухнул на колени и долго смотрел на Солнце, заходящее в той же стороне, где жила его любимая. Когда же Солнце зашло, он всё равно продолжал смотреть на запад, перебирая струны гуулси. При жизни Оленёнок очень любила слушать, как он играет...
Хаитала велел урук не беспокоить Гимбху, понимая, как тяжело его горе. Терзаемый плохими предчувствиями, он приказал урук готовить крепость к обороне. Похоже, только сейчас урук осознали, что им придётся сражаться с гуулами. Да, среди них были весьма сильные воины, но что их сила перед мощью духов Запада?
На следующий день крепость была разбужена звуками сотен рогов, в которые трубили западные гуулы. Битва началась. Гуулы шли тысячами, трубя в рога и выкрикивая боевые кличи. Урук в крепости молчали. Гуулы были уже рядом. Они даже остановились на мгновение, засомневавшись - уж больно подозрительным было молчание. Гуулы спешно принесли лестницы и начали забираться на стены. И когда первые их ряды уже забрались наверх, раздался страшный рёв, подобный звериному, исторгнутый из множества глоток. Урук ударили тогда, когда гуулы уже решили, что тех вообще нет в крепости. Они нападали все вместе, били, как одна рука - всё так, как учил их Курумо. Они набрасывались со всех сторон, теснили гуулов, где только могли. Гуулы дрогнули, отступили на шаг... И остановились. Не одни урук умели сражаться строем. Много крови пролилось в этом бою. Пал, целиком опустошив колчан, Уфтхагх. Воины часто подсмеивались над ним, потому-что у него был дар вечно попадать в переделки и потом с трудом из них выбираться. Из переделки под названием "бой с гуулами" он так и не выбрался. Шаргхат с двумя десятками бойцов вызвался прикрыть отступление. Урук успели укрыться в залах Аст Ахэ, но почти сразу же в одно из окон влетела голова Шаргхата. Кувалда с другими снагами кинулся на гуулов, размахивая своим кузнечным молотом. Их встретили копьями, но кузнец сумел забрать с собой одного. Грышнагх со своими бойцами сумел подломить одну из колонн в главном зале и свод рухнул на их головы, похоронив под собой и их, и многих гуулов, бывших там.
Хаитала остался один. Он потерял всех товарищей и ему нечего было терять. А смерть в бою - лучший конец жизни для воина урук. Лишь бы забрать с собой побольше врагов. Он притаился за перевёрнутым столом, выжидая лучшего момента для атаки. Вот уже показались гуулы, послышались их шаги. Хаитала приготовился, перехватил поудобнее меч... И замер в изумлении. Навстречу гуулам шёл Гимбха. Его мысли в этот момент были уже далеко отсюда. Он шёл умирать. И пел. Пел, под грустный перебор струн гуулси.

На том пути, ведущем в Темноту,
Куда, оставив жизнь, мы все ступаем.
Дождись меня, постой...
Уже иду...

Даже глядя на стрелу, торчащую из его груди, Гимбха всё равно думал о той, что ждала его по ту сторону. Взгляд его упал на гуулси, испачканный кровью. Часть струн из серебрянных стала ярко-алыми.
-Аркуу Матуурз! - закричал Хаитала, выходя из-за своего укрытия. Так звали разбойника, которого он когда-то одолел. А ещё эти два слова означали "я не умру". Или иначе:
"СМЕРТИ НЕТ!"

___________________________________________________________________
От автора (а не от рассказчика, разные вещи): Сожалею, что после полушутливых рассказов я сразу так сгустил краски. Просто такова орочья судьба - короткая и невесёлая.
Но в нашем случае всё ещё только начинается...

Хорошо! Оч хорошо! Именно в контрасте со всем предыдущим. Без предыдущего смотрелось бы несколько нелепо, но всё вместе - красота! Жажду узнать, как Гимбха будет доводить Намо

Если бы не было предидущего, я бы писал по другому. Или, что скорее всего, не писал бы вообще. Пафоса в фэндоме и без меня хватает.