Небольшой пролог
Так уж вышло, что Хэлрин - моя первая однозначно тёмная героиня после множества положительных или нейтральных. Именно поэтому по исходной квенте она настолько бескомпромиссна - чтобы максимально отличаться от прежних близких мне образов. И в первую очередь поэтому меня так встревожило отношение Драуга - ответить на его чувства очень хотелось, но побоялась, что не удержу выбранную линию.
Но всё-таки образ Хэлрин окончательно оформился именно с прицелом на то, что они будут активно действовать вместе. И ей, как любому хорошему персонажу, стало тесно в рамках одного треда.
А ещё возник вопрос: неужели Ортхэннару удалось собрать достаточно детей, только заманивая их с помощью младших майар?
И тогда Остапа понесло...
_______________________________________________________________________
Маленькое поселение лаиквенди располагалось у самых отрогов Синих гор. В сущности, это нельзя было назвать даже деревней – так, временное пристанище. Они пришли с востока, повторив путь, который проделали многие племена их родичей. Но в их небольшой группе было много женщин и детей, поэтому, перевалив горы, лаиквенди решили ненадолго задержаться, чтобы набраться сил перед последним переходом к легендарному морю.
Это решение стало для них роковым…
Исиль и Анар ещё не начали свой путь по небу, и над Белериандом царил вечный полумрак, озаряемый только светом звёзд. По тёмному лесу целеустремлённо бежали волки, целая стая. Их вёл вожак, огромный чёрный зверь с ярко-жёлтыми глазами. А над волками, лавируя среди крон деревьев, летели совы. Обычно они не собираются в стаи, но в этот раз их вела воля предводительницы, тёмно-серой совы, внешне почти не отличавшейся от других.
Их целью было поселение лаиквенди, неосторожно оказавшихся на территории, подвластной последователям Мелькора.
Конечно, эльфы выставляли часовых, в этом мире неосторожным грозило немало опасностей. Но что могли часовые против тех, кто чёрными и серыми тенями окружали деревню…
Энтор стоял, опираясь на копьё, прислушиваясь и зорко вглядываясь в чащу. Вот его насторожил какой-то подозрительный звук, но это всего лишь ночная птица, пролетая мимо, задела ветку. Энтор успокоился – а в следующую минуту появившаяся словно из ниоткуда большая сова вцепилась когтями ему в лицо.
От боли он выронил копьё и закричал, обеими руками пытаясь оторвать от себя взбесившуюся птицу, но смог только вырвать у неё несколько перьев. На помощь Энтору бросился напарник, но чёрный волк прыгнул на эльфа сзади и сбил с ног. Крики часовых ещё долго раздавались в лесу – нападавшие не пытались остаться незамеченными, напротив, они хотели вызвать панику.
Лаиквенди выбегали из домов, в спешке хватая оружие, и в этот момент на них со всех сторон напали звери. Совы пикировали сверху и рвали когтями, волки молниеносным прыжком опрокидывали своих жертв на землю, и вцеплялись в горло.
Эльфы были опытными охотниками, но они никогда не встречались с животными, действовавшими столь жестоко и слаженно. Вскоре всё было кончено. Выжившие волки и совы скрывались в лесу, только двое вожаков остались на краю деревни.
- Славная получилась охота, - сказал волк, неторопливо вылизывая окровавленные передние лапы.
- Славная, - согласилась сова, и внезапно превратилась в высокую бледную женщину, странным образом сливавшуюся с тенями деревьев. – Ортхэннар будет доволен добычей, а нам удалось неплохо поразвлечься.
…Сова-вестница сделала своё дело, и к опустевшей деревне подходили орки. Они один за другим обыскивали нетронутые дома. Они добивали уцелевших взрослых и забирали детей, которых не тронули животные, послушные воле хозяев. Самые маленькие дети, которые не смогут вспомнить эти события, попадут в Долину, где Ортхэннар собирается поставить любопытный опыт по приручению эльфов. Старшие станут рабами. Скоро понадобится много рабов, потому что…
Женщина сладко потянулась, любуясь разорённой деревней, и уверенно сказала:
- Я чувствую: Повелитель возвращается.
Здорово!
Благодарю
Мнение главного заинтересованного лица (морды?
) для меня очень важно.
спасибо, что не рыла
Примерно так наши отношения я и вижу, внешние, а то что внутри у каждого из нас, и к чему это приведёт, я лично пока не очень понимаю. Так интересней
Ох и люблю я всё-таки оборотней...
Нет, ну это издевательство! Второй раз уже после написания рассказа про Маэдроса поутру просыпаюсь с онемением в правой кисти.
Это не издевательство, это самовнушение....
Эрэлен - аж мороз по коже. Хорошая зарисовка...
Прекрасно восполненный пробел в истории темного мира Арды. Убедительно получилось и красиво.
Ещё немного о Хэлрин. Просто мне стало интересно, как она попала в Ангбанд...
Северо-восточное побережье Амана, задолго до пробуждения эльфов....
* * *
Она сидела на большом валуне, созерцая серое море, волна за волной накатывающее на серый берег. Она могла сидеть так вечно, следя за водой, чувствуя холодный северный ветер, слыша крики чаек. Всё остальное не имело значения.
- Ты опять здесь, Хэлрин?
Она не сочла нужным отвечать.
- Почему ты не хочешь быть со всеми? Ты пришла в Арду, значит тебя, как и всех нас захватила Песнь Творения. Но ты даже не пытаешь творить. Почему?
На этот раз она ответила:
- Мне скучно. Мы ведь всё уже видели, в образе Песни. Не интересно творить то, что известно заранее. Разве не так, Ирмо?
- Нет. Мы видели только иллюзию, главные вехи. А этот мир перед нами – он осязаемый, живой. Если бы мы ничего не делали, он никогда не стал бы таким. Ты ведь любишь этот берег, раз приходишь сюда снова и снова? И разве ты не хочешь подготовить мир к пробуждению эрухини?
- Не хочу, - она равнодушно пожала плечами. – Судя по тому, что было в видении, эрухини и сами прекрасно справятся. Мы им не нужны, они не нужны нам. А берег я действительно люблю. Здесь спокойно. Не надо никому навязывать свою заботу… Не надо творить то, что никому не нужно…
- Ты не права.
Она не слышала шагов, но поняла, что Ирмо удалился. Ирмо… Её вала. Друг, учитель, старший… Он мог бы попросить или приказать – она бы подчинилась. Но он не хочет понимать, что она такая, какая есть. Пытается переделать её, разрушить её спокойствие… А она предпочитает смотреть на мир со стороны, и не собирается меняться…
Уйти что ли к Мелькору? – мелькнула глупая, шальная мысль. - А почему бы и нет?
Когда Мелькор ещё появлялся среди айнур, он уговаривал майар уйти с ним. Тогда Хэлрин отказалась. Её не прельщали ни власть, ни возможность творить, не оглядываясь на других и даже на Замысел. Она слишком хорошо понимала истинные цели Мелькора – не зря когда-то выбрала Ирмо. Но Мелькор… Он не станет лезть в феа. Он просто будет приказывать. Пока его приказы выполняются, остальное для него не важно…
Она и сама не поняла, когда приняла решение. Просто встала, глядя на восток, туда, где за холодным северным морем расстилались ещё необжитые земли Белерианда.
С тех пор, как они впервые создали себе тела этого мира и научились менять их, Хэлрин любила летать. Она превращалась в голубку – но сейчас почувствовала отвращение к этому кроткому и мирному образу. Она будет другой – хитрой и осторожной, изворотливой и нахальной, не самой сильной – пусть другие гонятся за внешней силой, но ловкой и умной. Вороной!
Хэлрин было немного жаль, что пришлось выбрать такой путь. Но все другие никуда не вели.
…Большая серая ворона летела на восток между серым небом и серым морем…
эх...
Нет, написано чудесно. Но жалко Хэлрин...
ну почему же жалко. Только у великого Мелькора сможет она найти возможность делать то, что ей нравится и не прогибаться перед жалкими эльфсами
Оба не правы. Не жалко. Но и не радостно. Просто так получилось. И ничего больше... В сущности, для неё оба варианта равнозначны: не хорошо, но и не плохо.
Я снова играю вопросом, какова цена выбора...
Да, меньшее зло. Это понятно даже Драугу.
Меня опять несёт. К вопросу о том, что делали тёмные майар в века пленения Мелькора. Драуг, если что не так, исправляй...
_______________________________________________
Где-то в Белерианде, незадолго до похищения Сильмариллов и возвращения Мелькора в Эндорэ...
Синдарская девушка наклонилась, вынимая из силка попавшегося кролика. Она не замечала огромного волка, затаившегося в кустах. Волк следил за ней слишком умными для зверя глазами, выбирая момент для броска.
Он прыгнул на беззащитную спину, рассчитывая одним укусом сломать шею жертвы. Эльфийка каким-то чудом успела увернуться, и теперь стояла перед волком, уверенно сжимая охотничий нож, слегка пригнувшись, готовая встретить его следующий прыжок.
Но ни прыжка, ни удара не последовало. Внезапно она расхохоталась, опуская нож, и воскликнула:
- Драуг!
Волк присел на задние лапы, озадаченно принюхиваясь.
- Хэлрин?!
Изящная молодая волчица выглянула из кустарника и вопросительно фыркнула. Она не понимала, почему вожак разговаривает с добычей вместо того чтобы загрызть её. Чёрный волк коротко рыкнул, и она послушно спряталась.
- Не узнал? – Хэлрин выглядела весьма довольной собой. – А ты совсем одичал: охотишься на эльфов, водишься с волками…
- Сама ты одичала! Выглядишь как эльф, живёшь с эльфами, даже пахнешь почти как они. Тьфу! – волк подошёл поближе, растянув губы в полуулыбке-полуоскале.
- Я, в отличие от некоторых, люблю ночевать под крышей, особенно в дождь. Люблю есть мясо, которое кто-то приготовил, а не сырое. Слегка изменённая внешность, мелкие фокусы и сказки о Валиноре, которыми я развлекаю их взамен – пустяковая цена за удобную жизнь. А запах – чтоб не тревожить зря собак и коней.
- Ну точно как собака – продалась за будку и миску.
- Кто бы говорил, блохастый вожак падальщиков. Мои, конечно, жалкие существа, но с ними хоть поболтать можно.
Она сделала внезапный выпад, крепко ухватив волка за шкуру на загривке. Оборотень извернулся, цапнул её за руку, не слишком сильно, но так, чтобы почувствовала силу челюстей.
- Не забыл, - усмехнулась Хэлрин, выпуская волка и вытаскивая руку из его пасти. Такая игра повторялась почти в каждую из встречу. – Какие у тебя планы на будущее? Я слышала, Ортханнэр восстанавливает Ангбанд, и задумал какую-то новую шутку с приручением эльфов. Не хочешь составить ему компанию?
- Я служу только Мелькору, - твёрдо ответил Драуг. – Вернётся он, вернусь я.
- Пожалуй, я тоже подожду, - кивнула Хэлрин. – Слишком уж Ортханнэр носится со своими гениальными идеями. Ну, до встречи…
Оборотень кивнул и неторопливо направился туда, где пряталась волчица.
- Эй, кролика-то возьми, - окликнула его майа. – Подружка твоя голодная, я даже отсюда чувствую.
- Тоже мне, нашла о ком заботиться, - проворчал волк, но вернулся, выхватил кролика у неё из рук, и теперь уже окончательно скрылся в лесу.
Хэлрин проводила его взглядом и пошла проверять остальные силки. Она улыбалась. Квенди забавны, но до чего же приятно поговорить и подраться с равным.
Гррр. Волки не падальщики!
Поверь, я знаю. Это была дружеская насмешка
Хуана на вас всех нету...
Да, славно, славно!
)) Волки кстати ничего не имеют против падали, но что в этом плохого, не знаю.
А насчёт того, что поговорить не с кем, то особо не страдал, волчица может и глупее чем Хэлрин, но не глупее эльфийки. И сила чувств ею вызываемых никак не слабее, чем какой нибудь двуногой.
Рррр. Давить вас и давить...
Рэйдо из тебя прямо-таки вылезает Хуан.
И у меня,кажется,вырисовывается для него дело.
Турко, ты только свистни. Здесь работы непочатый край.
Всё, меня переехало... Окончательно. Заранее прошу прощения, если бред вылезет...
Нарион переложил меч из правой руки в левую, медленно сделал петлю: клинок от себя, в сторону, вверх, потом восьмёрку - от себя, в сторону, вверх, вниз, к себе, вверх. Получилось не так ловко, как у Лорда Маэдроса, но получилось. Он сделал выпад, потом закрылся, ещё атака, ещё. Получается! Юный нолдо радостно рассмеялся. Убрал меч в ножны, вывел из конюшни своего гнедого Гранита, вскочил в седло. Разогреть немного коня, и снова попробовать.
Но как раз в тот момент, как всадник собрался отрабатывать полосу препятствий, к ограде учебной площадки подошёл Талрин, один из военачальников Химринга.
- Нарион! Подъезжай сюда, дело есть.
- Что случилось.
- Нужно срочно отвезти письмо в Хитлум. Лорду Маэдросу в собственные руки.
- Отвезу, конечно. Только соберу пожитки, путь неблизкий.
- Тебе дадут всё необходимое. Поспеши.
Нарион оставил Гранита у коновязи, вбежал в казарму, прижимая к груди заветное письмо. Надо спрятать понадёжнее. Увы, от плена не застрахован никто. Оруженосец скинул куртку, затем сбросил котту, чуть подпорол подкладку, и зашил донесение внутри.
И вот уже Гранит широкой рысью бежит по главной улице Химринга. Возле домика с флюгером в виде летящего журавля Нарион придержал коня, затем вовсе остановил.
- Линдэ! Эге-гей, Линдэ!
Скрипнула дверь, на двор выбежала в наспех запахнутом плаще русоволосая эльдэ лет сорока пяти.
- Нарион! А я тебя раньше вечера не ждала.
- Прости, вечера не будет. Я еду с поручением к своему лорду. придётся подождать с рассказами...
- Ой как жалко. Но ты... ты едешь совсем один? Зимой?
- А что такого? Одному легче проскочить незаметно. Обещаю, я буду очень осторожен.
- Уж пожалуйста... Если с тобой случится что-то плохое я плакать буду.
- Не случится. Ну, счастливо.
- Подожди, - Линдэ отворила калитку, вышла на улицу, - я тебе хочу один секрет сказать.
- Говори. Обещаю - под пытками не выдам.
- Наклонись пониже. Ещё ниже.
Едва нолдо выполнил её требование, эльфийка обвила руками шею юноши и быстро поцеловала в губы. Зарделась до кончиков ушей, и опрометью кинулась в дом, так и оставив калитку открытой. Нарион выпрямился в седле, передёрнул повод. Конь картинно взвился на дыбы, и послушный приказу рванул с места в галоп. "Какой же ты смелый!" - услышал по осанвэ Нарион, и довольно улыбнулся.
Мож быть ты к ней еще вернёшься.
Глюки - страшная сила
Ох, зря Драуг предупреждал, что на Хэлрин злится.
На правах стеба
___________________________________________________
- Ты меня подставила! - рычал Драуг, надвигаясь на Хэлрин. Вид у него был слегка потрёпанный. - Навела на сумасшедшего эльфа с его проклятым псом!
- Я навела тебя на леди, с которой было всего пятеро воинов. Так ведь? Откуда мне было знать, что там будет мотаться бесхозный феаноринг, это же не их владения, - она потихоньку отодвинулсь, следя, чтобы между ними сохранялось постоянное расстояние.
Драуг был сишком зол, чтобы принять её доводы:
- Из-за тебя я рисковал собственной шкурой и потерял двадцать неплохих бойцов, - его голос сорвался в настоящее рычание.
... Хэлрин перекидывалась быстрее, но на то, чтобы взлететь, требовалось несколько лишних секунд. Крепкие челюсти волка щелкнули совсем рядом с взлетающей вороной, ухватив её за кончик хвоста. Птица отчаянно взмахнула крыльями и вырвалась, оставив в зубах Драуга несколько перьев.
- Когда-нибудь я рассержусь по-настоящему и перекушу тебя пополам, - заявил волк, отплёвываясь.
- Когда-нибудь мне это надоест, и я продолблю дыру в твоём пустом черепе, - парировала ворона, сидя на ветке и клювом приглаживая попорченное оперение.
... Интересно, - думала Хэлрин, - он когда-нибудь догадается, что я каждый раз жертвую своим хвостом, чтобы он быстрей успокоился и не натворил глупостей?
На что только не пойдешь ради мужчины, а?
)
Дык от него пользы сколько! Я ж не люблю своим воплощением зря рисковать, а тут такой боец, которого можно на кого-нибудь натравить!
Эх...Зря ты к нему так сурова.
А что, примерно так и было, или будет
Написала-таки... Собиралась выложить это под конец игры, ну пусть уж будет сейчас, раз защёл разговор. Драуг, оно начато до того, как наши отношения сделали мёртвую петлю
___________________________________
Сразу после Войны Гнева, где-то в предгорьях Эред-Луин...
Старый дуб рос на краю поляны не одну сотню лет, и повидал немало. Бесчисленные поколения птиц находили приют на его ветвях. Для него ничего не значили мир и войны эльфов и орков, айнур и смертных. Вот и сейчас ворона, сидевшая на одной из его ветвей, была для дуба такой же, как все остальные птицы…
Хэлрин чувствовала себя измождённой до предела. Её перья были встопорщенными и грязными от крови, своей и чужой, крылья устало обвисли. Она тоже сражалась, на земле, в эльфийском облике, потому что небольшой птице нечего делать в небе, где столкнулись орлы и драконы. Ловкая, осторожная, она нападала внезапно и исчезала, нанеся удар, так что отделалась лишь несколькими неглубокими ранами, которые не были бы опасны даже для хрупкой смертной. Но когда Анкалагон упал на пики Тангородрима, и стало ясно, что поражение неминуемо, она стала птицей и улетела. Нет смысла рисковать ради заведомо провального дела…
Внутренним взором майа следила за извивающимися, перетянутыми нитями энергии, пронизывающей мир. Битва, в которой обеими сторонами было использовано слишком много Силы, вызвала хаос, разрывая в клочья хрупкую ткань Арды. Вероятно, скоро стихии выйдут из под контроля, и весь этот край будет разрушен. Хэлрин поёжилась, представив, что будет с теми, кому не повезёт быть выбитым из воплощения в этот хаос. Хорошо если затянет в Мандос, о других вариантах ей даже думать не хотелось…
А интересно, кто-нибудь уцелел? Ортхэннар наверняка сбежал, он не хуже неё понимает, когда пора рвать когти. У младших вряд ли хватило сил вырваться. Драуг… Он всегда шёл до конца…
И как раз когда её размышления добрались до этого места, на противоположный край поляны с трудом вышел израненный волк. Он постоял немного, невидящим взглядом озираясь по сторонам, и тяжело завалился на бок. Хэлрин удивлённо щёлкнула клювом – она не могла не узнать этого волка.
Вероятно, Драуг тоже понял, чем чревато развоплощение, когда вокруг такая буря энергетических вихрей, иначе он давно покинул бы безнадёжно искалеченное тело. Но судя по всему, его силы были на исходе.
Хэлрин задумалась. Помочь? Но она сама ослаблена настолько, что едва может лететь. Да и зачем он ей нужен? Каждый сам за себя, когда приходится спасаться бегством. Оставить так? Но вдвоём будет легче защищаться, если будет погоня. Да и не хотелось ей оставаться одной после этого нелёгкого дня…
«Я веду себя как истеричная эльфийка», - подумала Хэлрин, но снялась с ветки и тяжело перелетела поближе к оборотню. Если бы орёл или иной крылатый наблюдатель увидел их с высоты, то решил бы, что ворона добралась до падали.
Лечить, по-настоящему, как эльфийские целители или ученицы Эстэ, она не умела. Но любой майа может поделиться силой, и для них это может оказаться достаточным.
Хэлрин отдавала силу медленно, по капле, ровно столько, сколько могла, не вредя самой себе. Это было немного и не спасло бы эльфа, но оборотень понемногу начал дышать ровнее, и кровь уже не так сильно текла из многочисленных ран на его шкуре.
«Хэлрин?..» – даже осанвэ Драуга было едва слышным, слишком большого напряжения требовало поддержание жизни в теле волка.
«Я это, я, - мрачно отозвалась ворона. – Постарайся добраться до деревьев, чтобы нас не заметили сверху. Благодарить будешь потом»
… Закат был окрашен всполохами далёкого огня… Хэлрин сидела, прислонившись спиной к стволу дуба. Так у неё болело всё тело, до последней мышцы, но, по крайней мере, не болели крылья – за отсутствием таковых. Рядом вытянулся Драуг. Он не стал перекидываться – волчье тело было выносливей и раны на нём заживали быстрей.
- Надо уходить, - медленно сказала она. – Эти места долго не продержатся, в ближайшие дни будет уничтожен порядочный кусок Эндоре.
- Завтра я смогу идти, - коротко ответил Драуг, хотя это прозвучало не слишком убедительно.
- Что ты собираешься делать дальше?
- Ну не просить же милости валар! Уйду на запад, там достаточно диких лесов и волчих стай. Вряд ли кто-то найдёт, даже если будут искать.
- Волчьих стай и непуганых мориквенди, среди которых легко затеряться, - согласилась Хэлрин.
- Ты могла бы вернуться в Аман. Уж ты-то выкрутилась бы, тем более что ни скем не ссорилась прежде чем уйти.
- Могу… А какой смысл? Служить я смогла бы, но изображать раскаяние и покорность… Да и тесно там после здешних вольных просторов…
Мир изменился, и не мог стать прежним. И на этот новый мир устало смотрела хмурая сероволосая женщина, нервно поглаживая морду раненого волка. Они не знали, что будет дальше, да и врядли хотели знать. Просто пока их ждал общий путь – на запад, в тот край, который когда-нибудь назовут Средиземьем.
Я говорил уже, что я твой поклонник? ).
Говорил и не раз
Спасибо
Продолжаю глючиться...
Нарион поспешно, но аккуратно обрывал с куста спелую сочную малину, стараясь не помять ни одной ягодки, бережно складывал в приготовленный пустой мешочек. Мелкие острые колючки царапали руки, обжигала крапива, но оруженосец продолжал своё дело. Малину Нарион обожал, мог зараз слопать целую корзину, и потому каждый раз, когда он твёрдо ставил себе условие, что уж теперь-то непременно угостит чудесным лакомством лорда Маэдроса, до дома "доживали" только жалкие две-три ягодки, которые оруженосец с горьким вздохом отправлял в рот - маловато для угощения.
Уже не одну неделю подряд Нельофинвэ не может прийти в себя после спасения с Тангородрима. Лежит неподвижно, уставившись прямо перед собой в одну точки, и ни на что не реагирует. Ест и пьёт мало, покорно глотает противные целительские настойки. И молчит. Уж лучше бы отругал или отодрал за уши. Ресницы набухли слезами, Нарион потряс головой, чтобы смахнуть их. Надо было что-то сделать. Хоть что-то. Мальчику почему-то казалось, что если он сегодня выполнит обещание, которое не мог выполнить уже множество раз, Маэдросу станет лучше.
Наконец мешочек наполнился доверху, и юный нолдо со всех ног побежал обратно. Отыскал деревянную мисочку, вымыл ягоды в ручье, сложил аккуратной горкой в посудине. Заодно и сам вымылся. Боль в обожжённых крапивой руках немного унялась, но царапины поднывали. А, ерунда, потерпит. Хорошо хоть, что теперь его пускают к лорду.
Увы, ставшая до боли и слёз привычной картина ничуть не изменилась. Та же поза, тот же взгляд, серый и безжизненный. Нарион подошёл, присел рядом.
- Лорд Маэдрос, - голос всё же дрогнул, - я малины принёс. Она вкусная, очень, как мёд сладкая. Поешь,а?
Пододвинул мисочку к здоровой руке феанариона. Что-то дрогнуло во взгляде Маэдроса. Он поглядел на волдыри от крапивы, на исцарапанное лицо оруженосца (ветка хлестнула, когда бежал обратно), потом на алые ягоды. И взял одну из них. Медленно поднёс к губам, положил в рот. Нарион смотрел затаив дыхание. Маэдрос проглотил ягоду, облизнул губы. И взял следующую. Потом ещё одну, ещё. Потом зачерпнул небольшую горсточку. Губы дрогнули, зашевелились, вырвался сперва сипловатый вздох, а затем слова:
- Угостись и ты.
Нарион даже вздрогнул от неожиданности.
- Нет, спасибо. Я для тебя принёс, а себе ещё соберу. Там её знаешь сколько? Медведя можно накормить.
- Невежливо есть одному. Раздели уж со мной эту трапезу, - легонько подтолкнул мисочку в сторону оруженосца.
Нарион не заставил себя упрашивать. Малина и впрямь была необыкновенно вкусной, просто таяла во рту. В считанные секунды плошка опустела. Маэдрос опёрся рукой о ложе и сел.
- Где Финдекано? Я ведь так и не успел поблагодарить его...
- Я его позову, - вскочил Нарион, сделал шаг назад, а потом вдруг кинулся к старшему сыну Феанора и крепко обнял, слёзы потекли по щекам, - мой лорд, ты вернулся, вернулся!
Ощутил прикосновение к своим волосам.
- Вернулся, - твёрдо сказал Маэдрос, - и уходить больше не собираюсь.
И он ещё боялся опозориться! (Аплодисменты
)
Зачем крыльями? У меня и эльфийский облик недурственный (Драуг подтвердит
) Хотя и крыльями могу, почему нет?
Мастер завидует пишущим белой завистью. Что не мешает ему восхищаться
Ой, да ладно. Ты мастеришь так, что нам, "писакам" и не снилось.
Я следую вашим замыслам
О, замыслов в голове столько крутится... Совсем крыша в сторону Первого Дома съехала.
Присоединяюсь к высказанным оценкам
А Первый дом даже на мой неискушенный взгляд - кладезь сюжетов
Прощальный подарок? Попытка освободиться? Наверное, и то и другое...
* * *
- Ну почему ты хочешь уйти? – пламя камина окрашивало серые волосы Хэлрин рыжеватыми отблесками. Никогда ещё ей не было так грустно.
- Надоело. Мелькор уже не тот, что был до плена. Не творец, не бунтарь, не вожак. Того Мелькора, которого я уважал, больше нет. И становиться цепной шавкой Ортхэннара я не собираюсь, – голос Драуга срывался в рычание, и это означало, что он очень зол. - Остаётся только уйти. На западе хватит диких лесов, которые не принадлежат никому. Хочешь, они станут нашими?
Хэлрин ласково положила руки ему на плечи, стараясь успокоить, охладить пламя его гнева ласковой прохладой собственного дыхания.
- Не надо, останься…
- Пойдём со мной! Ты же не раз говорила, что твоя свобода важнее всего. Свобода – там.
- Нет, - она печально покачала головой. – Мне слишком интересно, что будет дальше. Слишком много было спето здесь, слишком много сил вложено.
- Значит, прощаемся навсегда?
- Нет! - во взгляде Хэлрин были боль и безумие. – Мы связаны слишком прочно, никто и ничто не разделит нас навечно. Однажды я найду тебя, или ты найдёшь меня, и вот эта встреча будет уже навсегда.
Она не видела будущее, но всё-таки была ученицей феантури. И в её голосе звучали странные, пророческие ноты. Взгляд Драуга потеплел, сквозь тоску и гнев пробивалась слабая, едва различимая радость.
- Я уйду на рассвете. У нас есть ещё целая ночь.
- Целая ночь, - кивнула Хэлрин, обнимая его.
… Любовь сквозь отчаяние. Любовь вопреки… И были только они, ночь, да медвежья шкура у камина, не раз выручавшая прежде, когда им казалось слишком долгим добираться до постели.
Первые лучи рассвета, заглянувшие в узкие окна, коснулись бледного лица женщины, спавшей у прогоревшего камина, положив голову на лопатку огромного волка. Волк открыл глаза, осторожно чтобы не разбудить, не по-звериному текуче выскользнул, оставив её лежать на медвежьей шкуре. Пусть спит. Так уходить проще. Хэлрин тихонько вздохнула, но не стала открывать глаза. Так действительно проще.
… Тоскливый, протяжный волчий вой разносился над лесом. Он не умел выражать свою боль по-другому…
… Серая ворона металась в воздухе, бросалась грудью на ветер, рискованно пикировала, сложив крылья и снова взлетала в высь. Она не умела выражать свою боль по-другому…
Они были слишком далеко, чтобы услышать, но думали об одном:
Когда-нибудь…
Да, славно ты пишешь. До новых встреч. Уходя надо уходить, простая истина.
Как красиво.Странно,но я замечала, только печальные вещи обладают таким завораживающим очарованием.
/Элсепт,Элспет, почему же мне не досталось и десятой доли такого сильного чувства?
Скиф/
/Скиф, так она у тебя и научилась тому, что проявляет теперь/
Скифу досталась любовь-дружба. Драугу - любовь-страсть. Кто оценит, какая из них лучше? Просто Элспет не Хэлрин, а чувство, продуманное заранее, не будет таким же, как возникшее вопреки всем планам. Да и я изменилась с тех пор...
"И тот , кто лезвие меча уже не в силах удержать, когда-нибудь, в любви другой ,возьмет охотно рукоять..."
Перс в такой депре, что хочется написать про него что-то весёлое...
- Нарион, эй, Нарион!
Чёрноволосый конюх обернулся.
- Вы меня, лорд Амрод?
- Тебя, кого же ещё? - ответил за брата Амрас, - подойди, дело есть.
Нарион выбил скребницу о брусок, направился к близнецам. Надо сказать, он был удивлён. Младшие сыновья Феанора хоть и не избегали компании сверстников, они были не прочь съездить в ночное или побегать наперегонки, но тем не менее было заметно, что им вполне хватает общества друг друга. А вот теперь зовут его. И выглядят они странно: Амрод смотрит на Нариона, а Амрас больше рыскает взглядом по сторонам.
- Вам что-то нужно? Лошадок для охоты подобрать?
- Нужно. Только не лошадок.
- Нам... Нарион, ты такой выдумщик. Когда свои истории рассказываешь - заслушаешься.
- О... спасибо, лорд Амрод.
- Ты мог бы... мог бы сочинить письмо от девушки к понравившемуся юноше?
- От девушки? - изумился Нарион, - зачем вам это?
- Ну, понимаешь...
- Мы Турко хотим разыграть, - пояснил Амрас, - а то он совсем заважничал. Нос задрал, вот вот небо проколет!
- Несколько раз засаду нан его устраивали, только с ним всегда Хуан. Он нас чует и предупреждает хозяина. А на свидание с девушкой Турко собаку не возьмёт. То-то он разозлится, а мы посмеёмся!
- Я бы не хотел, чтобы Туркафинвэ злился на меня, - отозвался Нарион.
- Не бойся, мы тебя не выдадим, - хором пообещали близнецы, - мы ж понимаем - своим братьям он плохого не сделает, так, оттреплет за уши, и то если поймает. А тебе может их совсем оторвать, он такой.
- С чего вы решили, что он меня поймает? - обиделся Нарион, - разбежимся в разные стороны и всё. Мне тоже охота на это поглядеть.
- Ладно. Пошли, у нас тут неподалёку есть тайное убежище, там обсудим что да как.
Шутка удалась на славу. И с того самого дня завязалась тесная и тайная дружба между Нарионом и близнецами. Они по-прежнему хранили её в секрете. Ведь заиметь собственную тайну так весело!
Здорово!